Гроза над Бомарзундом (СИ) - Перунов Антон - Страница 6

— Тут ты, пожалуй, прав. — Нахмурился Николай, искоса посмотрев на молча сидящего поодаль военного министра.

— Подыщем, — кивнул министр.

— Как будешь доставлять подкрепления на Аланды? — снова повернулся ко мне царь.

— Небольшими партиями. Передислоцирую поближе все наши пароходы. Будем постоянно тревожить союзников. Днем фрегатами, ночью шестовыми минами, а заодно перебрасывать понемногу войска и припасы. Другого выхода нет.

— Думаешь, получится?

— Не знаю, — честно признался я. — Но попробовать стоит. Наши моряки воодушевлены прежними успехами и рвутся в бой. Раненые бегут из госпиталей, чтобы вернуться на свои корабли.

— Кстати, а что там с героем Красной Горки — лейтенантом Вальрондом? — демонстрируя отличную память спросил у меня царь.

— Профессор Пирогов сотворил настоящее чудо. Состояние раненого улучшается, он под присмотром врачей потихоньку идет на поправку.

— Я подписал твое прошение о награждении всех участников битвы. Но этот беспримерный подвиг требует отдельного решения. Считаю, что городской дом в Стрельне будет подходящим знаком монаршего благоволения.

— Это очень щедро, ваше величество. Тем более, как я слышал, он намерен просить руки одной благородной девицы.

— Тогда пусть это будет ему и свадебный подарок от меня. — усмехнулся император, после чего размашисто перекрестил меня.

— С Богом, сын! На тебя вся Россия смотрит.

Я уже собирался возвращаться к себе, когда меня остановил граф Орлов, с сыном которого Костю связывала настоящая дружба. Пару месяцев назад, Николай был тяжело ранен при осаде Силистрии и все мы опасались за его жизнь.

— Ваше императорское высочество, — поклонился шеф жандармов. — Позвольте…

— Полно, Алексей Федорович. К чему эти церемонии?

— Порядок прежде всего.

— И это правильно. Но мы все же не чужие люди. Как там Николя?

— Благодарю, уже лучше.

— Передай ему, мои наилучшие пожелания.

— Вы очень добры, Константин Николаевич. И неосторожны.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего такого. Просто не стоит предлагать назначения через голову военного министра и упоминать об отсутствии мин при Нессельроде.

— Ты думаешь?

— К сожалению, знаю.

— Довольно странно слышать это от шефа жандармов…

— Это вам сказал друг, а не жандарм!

Глава 3

Как там сказал Воланд? Бойтесь своих желаний, они имеют свойство сбываться… Вот и мое сбылось. Оказался во главе флота. Всем начальник, всеми командую… Пытаюсь доказать, что военно-морские силы для нашего богоспасаемого отечества не обуза, а необходимейший инструмент. Вот только пользоваться мы им не очень-то умеем. Хотя…получилось же?

Кстати, тот тип после встречи с которым все так скоропостижно началось, он кто вообще? И что будет, когда выполню условия? Вернусь домой или что? И вообще, хочу ли я возвращаться? Пожалуй, что нет. Быть великим князем мне нравилось! Причем дело не только в свалившемся богатстве и высоком положении в обществе, а в раскрывшихся возможностях! Да-да, именно так.

Великий князь Константин многое может и не только во флотских делах. Даже в нашей истории он стал председателем Государственного совета. Сыграл огромную роль при проведении многих насущно необходимых России реформ. А что будет, если к изначально высокому положению царского сына добавится авторитет победителя в войне?

Можно серьезно улучшить положение фактически ограбленных своим «освобождением» крестьян. Провести индустриализацию. Избежать некоторых совершенно ненужных войн. Развивать Сибирь и Дальний Восток… да не продавать Аляску, в конце концов! Как много можно сделать, раз уж судьба или еще непонятно что, забросили сюда…

Стоп. Что-то я размечтался. Здесь и сейчас надо выиграть войну. А для этого довершить разгром союзников на Балтике. Надо признать, что император Николай в чем-то прав. Если англичане с французами захватят Бомарзунд, это будет удар по престижу Империи. У обывателей короткая память. Все сразу забудут о ночном погроме у Красной Горки и станут говорить, что доблестные европейцы в очередной раз одолели «восточных варваров». И вот этого допустить никак нельзя…

С чего начинается всякое дело на Руси-матушке? Правильно. С совещания! Надо ознакомить подчиненных с планами, определить потребные ресурсы, заранее отсеять неспособных. После чего нарезать непосредственным исполнителям задачи и максимально доступно объяснить, чего будет стоить неудача. И это не шутка. Безответственность и глупость в нашем деле хуже измены!

Для такого масштабного мероприятия пришлось задействовать самый большой зал в Кронштадтском офицерском собрании. Обычно в нем устраивают балы, но сегодня расставили кресла, на которых вольготно расположились большие чины. За ними ряды стульев, для начальства поменьше и командиров кораблей, особо отличившихся в боях офицеров и вообще всех желающих. Не обошлось и без присутствия прессы. Вон жмутся в сторонке с благоговением поглядывая на собравшихся.

Это, к слову сказать, нравится далеко не всем. Многие заслуженные адмиралы изволят морщить нос, на что я сразу же ответил, что никого из них не держу. И если служба с моим высочеством кажется их превосходительствам невыносимой, они всегда могут ее сменить. Вон, по слухам, в министерстве уделов есть вакансии…

Главным украшением зала стала огромная и весьма подробная карта Балтийского моря. Хотел было сделать ее в виде стеклянной перегородки, на которой можно писать специальным карандашом, рисовать схемы и все остальное, но… слишком дорого и долго. Так что пока придется обходиться более привычными наглядными пособиями.

— Добрый день, господа! — поприветствовал я собравшихся. — Рад видеть вас всех в добром здравии. Мы собрались по очень важному делу, а в чем его суть, если позволите, изложит всем вам хорошо известный капитан второго ранга Лисянский. Прошу, Платон Юрьевич.

— Господа офицеры, — немного откашлявшись, начал мой адъютант. — Как вы все прекрасно осведомлены, успешные действия нашего флота и в особенности, его минных сил заставили союзников отступить от Кронштадта, нанеся им серьезные потери. Тем не менее, враг еще очень силен. Согласно последним данным, у британцев в строю восемь линейных кораблей…

— Это из пятнадцати-то? — не сдержав эмоций, выкрикнул из заднего ряда мичман Тыртов.

Ответом ему был одобрительный смех товарищей и не слишком любезные взгляды начальства.

— Совершенно верно! — кивнул оставшийся бесстрастным Лисянский. — Мы с полной уверенностью и, нисколько не кривя при этом душой, можем заявить, что уничтожили почти половину главных сил английской эскадры!

— А что с «Роял Джорджем»?

— К сожалению, он еще на плаву, хоть и нуждается в серьезном ремонте. Так что его мы пока не учитываем.

— Господа офицеры! — не выдержал адмирал Мофет. — Призываю вас всех к порядку. Вы ведь не в театре, в конце концов!

— Скажете тоже, ваше превосходительство, — съязвил капитан первого ранга Котельников. — В театре балерина разве ножку покажет, а тут целый Роял Неви без штанов!

— Ха-ха-ха! — дружно поддержала его молодежь.

— Тише, господа! — пришлось вмешаться мне. — Если кто хочет вдоволь посмеяться, обращайтесь после собрания. Я столько анекдотов знаю, на месяц непрерывных вахт хватит!

— Итак, — продолжил адъютант, когда порядок восстановился. — Чтобы избежать дальнейших выкриков сразу объявлю британские потери. Совершенно точно ушли на дно «Кресси», «Принцесс Роял», «Камберленд» и «Найл». Остальные получили те или иные повреждения и являются не боеготовыми… вам что-то непонятно?

— Прошу прощения, господа, — высунулся, подняв руку с зажатым в кулаке блокнотом репортер «Северной пчелы», известной в узких кругах, как неофициальный рупор 3 отделения, — но нашим читателям особенно интересны паровые суда. Они все потоплены или нет?

— К сожалению, нет, — ответил Лисянский. — Но можете успокоить публику. У англичан в строю сейчас всего два винтовых линкора «Дюк Веллингтон» и «Сен-Жан д´Акр».