Второй шанс для предателя. Понять? Простить? Начать сначала? (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka" - Страница 11

— Конечно, — незамедлительно отозвался Костров-старший. — Тебе не о чем беспокоиться, дочка. Ян заезжает к нам каждый день в одно и тоже время.

— Во сколько?

— С утра. Перед работой. Сегодня он у нас уже был.

Слова мужчины отозвались тупой ноющей болью в ее груди.

Работа… Было время, когда Стася с нетерпением ждала возвращения Яна с его чертовой работы, где тот мог пропадать безвылазно. Да, он оказался карьеристом. Знал, чего хочет от жизни и шел к своей цели напролом. Не жалел ни сил своих, ни времени. В результате, за три с небольшим года он сумел подняться на самый верх карьерной лестницы. Пришел в компанию обычным рядовым сотрудником, а стал правой рукой генерального директора. А по факту, первым заместителем самого владельца холдинга.

Стася гордилась им и поддерживала во всем. Он хорошо зарабатывал, но деньги не транжирил. Тратил с умом. Умудрялся и ее побаловать, и часть финансов в дело пустить. В качестве свадебного подарка родители Яна преподнесли им документы на земельный участок в спальном районе города. Там-то Ян и построил для них со Стасей собственный дом. Красивый. Двухэтажный. Созданный по их персональному проекту. Строительство заняло почти четыре года. Но въехали они в свое гнездышко почти сразу — как только были завершены внешние и внутренние черновые работы.

Да, их встречали голые стены. Но это были ИХ стены. Их собственные!

А дальнейший ремонт происходил уже постепенно. От комнаты к комнате.

Все, что Ян зарабатывал, вкладывал в дом. Стася же, как истинная женщина, всеми силами создавала уют в этом самом доме. Уборка, стирка, готовка. Все, как у всех. Быт, одним словом. Но она не жаловалась. Она кайфовала, окружая любимого мужчину теплом и заботой. Каждый день благодарила Бога за то, что имеет, и молила лишь об одном — беречь их с Яном любовь.

«Какая ирония! Нужно было молить Всевышнего о совсем других вещах!»

— Алло? — встревоженный голос Кострова-старшего ворвался в ее мысли и вернул к реальности. — Стася? Ты меня слышишь?

— Да, — встрепенувшись, она что есть мочи вцепилась в телефон. — Я… все поняла. Я приеду, Сергей Алексеевич. Сегодня же приеду!

Стася отключилась не прощаясь. Еще несколько минут посвятила духовному единению матерью, а когда поняла, что от холода едва шевелит пальцами, медленно побрела в сторону кладбищенских ворот, на ходу вызывая такси.

К счастью, водитель добрался до нее достаточно быстро. И даже печку сильнее включил, догадавшись, что его пассажирка продрогла до костей.

Она не назвала ему конечный адрес. Вместо этого, поддавшись порыву, попросила его покружить по городу. Ей со страшной хотелось… хоть одним глазком, из окна автомобиля… взглянуть на места, которые когда-то любила. Какие-то из них оставили яркий след в ее душе. Какие-то — кровавые зарубки.

Но все они являлись неотъемлемой частью ее прошлого. И она не собиралась отрекаться от него. Ведь нет будущего у человека, у которого нет прошлого.

Испытывая смешанные чувства — не то эйфорию, не то панику, Стася жадно вглядывалась в улочки родного города. Первым в пункте назначения стала старенькая обшарпанная девятиэтажка, в которой прошло ее счастливое детство. В которой они жили вместе с мамой. Затем, интернат, ставший ей домом на следующие восемь лет. А после… все подряд. Местные магазинчики. Кафе и рестораны, в которых они частенько бывали.

Главная городская площадь. Кинотеатр. Парки. Скверы. Центр планирования семьи, в котором они с Яном практически прописались в последний год перед разводом. Кадрами киноленты, перед ее мысленным взором проносились сцены счастья, сцены боли и отчаяния. Но она стойко выдерживала это испытание, хоть и пропускала каждую эмоцию через себя.

А потом, собрав в кулак все свое мужество, она озвучила водителю еще один адрес. Адрес их с Яном дома. Понимала, что ведет себя, как конченая дура. Знала, что напрасно бередит старые раны. Но ничего поделать с собой не могла. Ей нужно было увидеть его еще разок! Нужно было убедиться в том, что она больше не принадлежит к его… системе координат. Знала на что шла. Готовилась морально. И все же, до крови прикусила губу, дабы сдержать крик, рвущийся из груди в тот момент, когда они проезжали мимо.

Сердце рвалось к нему. Тянулось, угрожая пробить насквозь грудную клетку.

Дом манил ее к себе, как магнитом. Тянулся за ней невидимыми нитями.

— Остановите! — взмолилась Стася, не выдержав. — Сдайте назад, пожалуйста!

Водитель не задавал лишних вопросов. Выполнил ее просьбу и терпеливо ждал дальнейших распоряжений. А она, со смесью ужаса и трепета глазела на родные стены, крышу, забор. В их некогда уютном гнездышке ничего не поменялось. Все то же двухэтажное здание. Все те же шторы на окнах.

Тем не менее, дом показался Стасе запущенным. Брошенным. Нежилым.

К воротам не подступиться — все занесено снегом. Вдоль забора заросли сорняка. Такого высокого, что черные стебли торчали из-под сугробов.

«Но… как же так?»

Выходит, их дом и правда пустовал. И это никак не укладывалось в голове.

«Разве Ян не живет здесь? Разве не привел сюда… свою новую любовь?»

Стася отвернулась. У нее в горле ком стоял. Дыхание сбилось. Когда она была хозяйкой этого дома, вместо сорняков тут росли клумбы с цветами.

— Едем дальше? — поинтересовался водитель, наблюдая за ней в зеркало заднего вида. Поразмыслив секунду-другую, Стася покачала головой:

— Я скоро вернусь!

Выбравшись из автомобиля, утопая в снегу по колено, она кое-как добралась до ворот. Дрожащими пальцами провела по стальному полотну, по резной ручке, которую хотелось сжать и по привычке повернуть. Холод обжигал кожу, но Стасю бросало в жар. Превозмогая себя, она грустно улыбнулась. Обращаясь к дому, как к одушевленному предмету, тихонько прошептала:

— Прости! Я не хотела тебя бросать, но… так уж вышло. Ты главное не отчаивайся. Однажды в твоих стенах снова зазвучит чей-то смех. А ты уж… новых хозяев не обижай. Дай им шанс. Пусть они окажутся счастливее нас!

Запрещая себе оглядываться назад, Стася вернулась в такси. Ее экскурсия по руинам прошлой жизни была окончена. Озвучив водителю адрес съемной квартиры (перед поездкой к Галине Петровне хотела убедиться, что у Настюши и Ульяны Семеновны все в порядке), она обессиленно откинулась на мягкую спинку пассажирского кресла. Автомобиль тронулся с места.

Свернув за угол, они проехали от силы полтора-два километра, когда Стася краем глаза заметила еще кое-что, милое сердцу. Пекарню. Крохотную пекарню, в которой раньше затаривалась свежей выпечкой, когда самой было лень возиться с тестом. Она обожала их булочки с корицей. И не только она — от них в восторге пребывала даже Галина Петровна. Вспомнив о ней, Стася невольно улыбнулась. Решив порадовать бывшую свекровь ее любимыми булочками, попросила таксиста заехать в ту пекарню. Спустя пару минут, воодушевленная своей идеей, она шустро выпорхнула из машины. Быстрым шагом поднялась по лестнице, схватилась за ручку двери и… едва не упала.

Кто-то резко распахнул эту самую дверь с обратной стороны, намереваясь выйти из пекарни.

— Эй, — возмутилась Стася, лишь чудом удержав равновесие. — Нельзя ли…

Она осеклась, схлестнувшись взглядом с тем, по чьей вине чуть не распласталась на земле всего секунду назад. И ошеломленно застыла, наблюдая перед собой того, кого надеялась в этой жизни никогда больше не увидеть. Сжимая в руках бумажный пакет с выпечкой, тяжело дыша и сверкая абсолютно безумным лихорадочным взглядом… с высоты своего роста, на нее смотрел… Ян.

«Не может быть! Не может! Только не… О, Господи!»

Пребывая в некоем подобие своего персонального ада, Стася изумленно таращилась на бывшего мужа, будучи не в силах даже пальцем пошевелить. Ее точно парализовало. Ей не хватало воздуха — тот болезненным комком встал в горле, перекрывая ей доступ кислорода. Сердце остервенело тарахтело в груди. Конечности сделались ватными. В пульсирующих висках грохотало оглушающим набатом, в унисон с озверевшим пульсом: