Дочь пирата - Фоули Гэлен - Страница 23

• Предыдущая
• 23/70
• Следующая

Когда она посмотрела ему в лицо, глаза ее пообещали Дариусу рай. Все, что принадлежало Серафине, она отдавала ему безраздельно. Бог знает по какой причине, по какому ошибочному выбору, но она предпочла всем его, а он… один Бог знает, как же он ее хотел! Дариус трепетал от желания.

— Серафина, я был не совсем честен с тобой.

— Ш-ш, — выдохнула она. — Не надо ничего объяснять. Теперь ты со мной.

Она очень ласково коснулась пальцем кривого шрама в уголке его рта. Дариус вздрогнул, но не отпрянул, а продолжал неотрывно наблюдать за сменой выражений ее лица.

Внезапно Серафина выгнулась навстречу ему и поцеловала полумесяц шрама долгим томительным поцелуем.

Дариус подвел руки ей под спину и привлек к себе, погрузив пальцы в ее кудри. Она шептала его имя, покрывала поцелуями щеки и шею, гладила плечи, стараясь не потревожить рану.

Стремясь овладеть собой, Дариус закрыл глаза, но аромат ее кожи был слишком пленителен. Поняв, что проиграл битву, он приник поцелуем к ее шее.

Дариус услышал тихий стон Серафины. Она раскинулась на ковре из опавших листьев и запрокинула голову, отдавая себя ему. Он гладил ее волосы и целовал.

Он не сознавал, сколько это продолжалось. Сколько времени длились эти прикосновения и объятия. Они обменивались нежными поцелуями, как невинные дети, завороженные своим открытием. Нет, конечно, не так обычно соблазнял он женщин.

Это было ни на что не похоже. Душа его пылала огнем. С ней Дариус был неопытным и несмелым, неуверенным, как девственница, трепещущая в его руках.

Дариус остро чувствовал на себе ее руки. Они скользили по всему его телу, исследовали спину, бока, бедра… Как-то незаметно Серафина развязала его галстук. Она ласкала шею Дариуса, поддела пальчиком серебряную цепочку с образком. Целуя изгиб ее шейки, Дариус ощутил, как бедра Серафины инстинктивно поднялись навстречу ему.

Желание ударило Дариусу в голову, бурно разошлось по телу. Правым коленом он нежно подтолкнул ее левую ногу. Серафина раздвинула бедра, позволяя ему лечь между ними. Его плоть напряглась еще сильнее, окаменела… Казалось, одно касание ее руки, и он взорвется.

Она часто дышала, чуть приоткрыв губы. Фиалковые глаза застыли в изумлении. Серафина ощутила ответное желание, ту же лихорадочную страсть, которая сжигала его… Ее зеркальное отражение. Она запрокинула голову и посмотрела на Дариуса таким жарким взглядом, словно он уже вонзился в ее глубину.

Дариус погрузил пальцы в ее локоны, нежно обхватил ладонями изящную головку и помедлил, облизывая пересохшие от страха губы.

Как же он боялся… сам не зная чего…

— Серафина…

— Да, Дариус. Да! — Она потянула его вниз, к себе.

Будущее, мир за пределами леса ушли в небытие, растворились в тумане вместе с его сопротивлением. Годы самообуздания, обреченного на провал с самого начала. Дариус принадлежал Серафине душой и телом… и знал это всегда.

С чувством огромного облегчения, такого пронзительного, что Дариус готов был заплакать от сладостной муки, он опустил голову и приник к ее губам.

Серафина пылко откликнулась на его поцелуй. Она едва верила в происходящее. Она целовала Дариуса Сантьяго… ее кумира, ее демона, ее рыцаря!..

Он сжимал в ладонях ее лицо, снова и снова нежно целовал ее губы, так что у Серафины кружилась голова и все плыло перед глазами от несказанного блаженства. Теплый мужской вкус, вкус мяты. Дариус был так осторожен, так нежен. Под своей ладонью Серафина ощущала частые толчки его крови. Она наслаждалась тяжестью тела Дариуса, мощью его мускулов. Перебирая в пальцах черные шелковистые волосы, она страстно отвечала на поцелуи.

Дариус целовал Серафину все требовательнее, тихонько поглаживая подушечкой большего пальца уголок ее рта. Нетерпение его нарастало.

Она попыталась отстраниться.

— Я не знаю, чего ты хочешь…

— Открой ротик, — пробормотал он голосом, охрипшим от желания.

— Ты уверен? — начала было она, но едва раскрыла рот, как он завладел им в поцелуе.

Ошеломленная этой страстью, Серафина бессильно поникла в его объятиях. Дариус гладил ее язык своим… властно ласкал его… Поцелуй этот слил их в единое целое. Он был таинством — мистическим, самозабвенным. Он был их клятвой на вечную верность, вечное обладание друг другом.

Она ощутила сопротивление, когда совершился переход за предел границы, которую они оставили позади и оказались в иной Вселенной. Все изменилось.

Когда Серафина начала отвечать ему поцелуями, сначала робкими, а потом столь же неистовыми, Дариус тихо застонал:

— О Боже, я обожаю тебя.

Она впилась взглядом в его глаза.

— Ты не шутишь?

— Я умру за тебя.

Серафина задыхалась от мучительного счастья. Она еще ближе притянула его к себе, углубляя поцелуй. Долгую минуту они пребывали в этом блаженном состоянии, затем она ощутила, как рука его двинулась к вороту платья, словно Дариуса томило желание коснуться се груди, но он не осмеливался на это. Его пальцы нежно скользили вдоль скромного выреза. Серафина улыбнулась, касаясь губами рта Дариуса. Она положила его руку на свою грудь и прошептала:

— Ты этого хочешь?

Он судорожно, со стоном, вздохнул. Она же закрыла глаза и откинулась на спину, погружаясь в наслаждение, которое дарили руки Дариуса, ласкавшие ее тело, исследовавшие каждый его дюйм. Серафина почувствовала, как он расстегивает пуговички лифа, и с трудом подняла отяжелевшие веки, Дариус посмотрел на нее, словно размышляя, не вздумает ли она помешать ему. Но Серафина лишь блаженно улыбнулась. Когда же пальцы его скользнули внутрь лифа и стянули его вниз, принцесса затрепетала.

Сознание того, что она нравится ему, острой радостью пронзило ее.

Он медленно опустился над ней на колени, нежно поцеловал в лоб, поглаживая кончиками пальцев ложбинку между грудей. Дариус ласкал ее живот, затем легонько скользнул по соскам, внимательно наблюдая при этом за выражением ее лица. Соски ее мгновенно напряглись. Он склонил голову и провел лицом, щеками по ее груди.

— О Серафина! — Дариус содрогался от желания. — Какая ты нежная.

Взяв ее груди в ладони, он погрузился лицом в ложбинку между ними. Серафина ощутила, как напряглись соски под нежным давлением его пальцев и мучительно заныли от томления. Глаза Дариуса были закрыты: он целиком отдавался наслаждению. Ее глаза тоже закрылись. Тихо постанывая, Серафина баюкала его в своих объятиях.

Дариус жадно перешел к другой груди и, прихватив губами сосок, втянул его в рот.

Вдруг он замер, чем-то удивленный.

— Я испробовал тебя. Я испробовал твое молоко! — прошептал он. — Ты моя! Ты знаешь, что это так! Скажи это.

«Он спрашивает, можно ли лишить меня девственности?» — с тревогой подумала Серафина. Ей следовало бы напомнить ему, что она вскоре должна выйти замуж за другого… За человека, который, вероятно, убьет ее, если в первую брачную ночь обнаружит, что она не девушка… Но, открыв рот, Серафина ответила Дариусу тихим «да», сорвавшимся с губ как бы помимо воли.

Он коснулся се лица, погладил ей волосы и вдруг сжал в яростном объятии:

— Ангел! Я напугал тебя.

— Нет, Дариус.

Долгую минуту он продолжал сжимать ее в объятиях.

— Нам нужно возвращаться. Нас ищут.

Но ни один из них не сделал попытки двинуться с места.

— Я не должен был допускать этого, — наконец сказал он.

Серафина неотрывно смотрела на него.

— Поздно жалеть об этом.

— Боюсь, ты об этом пожалеешь. — Дариус отвел глаза. — Ты ведь знаешь: долго это не продлится.

Она нежно коснулась его щеки, повернула лицо Дариуса к себе, встретилась с ним взглядом.

— Дариус, я никогда не пожалею об этом. А ты? Он покачал головой:

— Нет. Но я не могу обещать тебе большего, чем эти дни здесь. — Дариус накрыл ее руку своей. — Если сейчас ты сблизишься со мной, тебе будет очень больно, когда придет час разлуки.

Серафина вздохнула и, положив голову ему на плечо, прошептала:

• Предыдущая
• 23/70
• Следующая