Холодный Король (СИ) - Боброва Елена - Страница 7

Я и сама так думала, не буду себя больше мучить, постараюсь жить своей жизнью, ко всяким безразличным личностям тоже стану безразлична. Постараюсь… наверно…

Утром пошла проведать моего Красавчика, прогулять, но недолго, вечером нам еще в университет лететь, силы понадобятся. Одно радует, что за пару недель обучения я немного схуднула, пегасу чуть легче меня будет поднять. Бабушка, кстати, сокрушалась по поводу моего внешнего вида, тростиночкой стала звать, хотя там до тростиночки ой как далеко.

Мои любимые звери так были рады меня видеть, я за ними ухаживала все утро, покормила, помогла папе почистить загоны, покаталась на Красавчике.

На обеде меня все подкармливали, но я сильно не поддавалась, помня о вечернем полете. Потом немного отдохнула и засобиралась в университет. Тепло попрощалась с родными и полетела. Пока летела, все надеялась, что увижу Макса в конюшне, как в прошлый раз. Вот и будет повод познакомиться.

Мы приземлились, и я повела Красавчика в конюшню. Было достаточно тихо, слышалось только тихое фырканье жующих сено лошадей. Я прошла вперед и завела Красавчика в первое свободное стойло.

Только я сняла все вещи и сбрую с пегаса, так услышала, что кто-то буквально влетел в конюшню и остановился возле нашего стойла. Я обернулась и увидела моего короля.

– Какого дремана ты тут делаешь? – чуть ли не орал Макс, – совсем глаза повылазили, это место занято.

А я стою, словно громом пораженная его криком.

– Ты что немая, эй ты, курица, проваливай отсюда, быстро выметайся, – продолжал гневаться мой идеал…

– Ааааа, – я пыталась что-то сказать, но не выходило.

– Вышла и кобылу свою прихватила, говорю последний раз, – Макс стал надвигаться на меня, испугав Красавчика. Тот чуть ли на дыбы не поднялся. Мне пришлось его успокаивать.

– Что за шум вы тут устроили? – спросил темноволосый, крупный мужчина, который подошел к нам и смотрел на Макса очень строго.

– Максимилиан, что ты устраиваешь скандал на ровном месте, неужели в конюшне не хватает мест для постоя животных? – спросил мужчина.

– Простите, магистр, но в этом стойле всегда отдыхает мой пегас, – ответил мой Злобный король.

– И что же, это повод обижать девушку, которая наверняка этого не знала?

– Пусть бы сначала узнала, а потом приводила свою кобылу, – Макс зло сверкнул глазами в мою сторону.

– Вы, видимо, учитесь на первом курсе, милочка? – спросил мужчина.

– Да, – еле выдавила я, – простите, я правда не знала, что тут занято.

– И не знали, что надо записывать животных на постой заранее?

– Нет, простите, – снова извинилась я.

– Тогда позвольте преставиться: магистр Кром, я преподаю животноведение.

– Зарина Моран, факультет огня, – представилась я.

– А этот невоспитанный молодой человек – Максимилиан Верд, – сказал магистр. – Вы, Зарина, можете занять стойло под номером пятнадцать, оно точно никем не занято.

– Спасибо, магистр.

– А завтра зайдите ко мне в третью аудиторию перед обедом и запишите своего прекрасного пегаса, – сказал магистр и посмотрел на Макса с осуждением и пошел дальше по своим делам.

Действительно, он очень обидно называл моего Красавчика кобылой и вообще просто растоптал мое отношение к нему, никогда не думала, что за его холодностью скрывается такая грубость, наоборот, я представляла, что он добрый, как все животноведы и милый, просто очень скромный. Да уж, скромным его точно не назовешь, скорее грубым хамом. Так общаться с незнакомым человеком – это еще постараться надо, хорошо хоть магистр пришел мне на выручку, мог бы, наверно, и вытолкать меня из конюшни. Тоже мне, хозяин нашелся!

Я вывела Красавчика из стоила, повела к нужному, все привела в порядок и вышла, Макс еще был в конюшне, я прошла мимо, не прощаясь, конечно, после такого общаться с ним перехотелось, да и он старательно делал вид, что меня не замечает. Как же я разочаровалась.

Когда я пришла в комнату, меня уже ждала моя питомица, за ней, как и обещал, присмотрел Роб.

– Привет, Зарочка, как прошли выходные, ничего не случилось? – обеспокоилась моя Крошечка.

– Привет, моя хорошая, ничего такого, просто один тип испортил настроение.

– Кай что ли опять приставал?

– Нет, один вредный парень нагрубил, а он мне еще и нравился, – пожаловалась я.

– Давай ему зельице подолью в столовой, так живот скрутит, забудет, как его зовут, не то, что грубить хорошим девочкам.

– Не стоит, еще выгонят из-за него из универа, пусть живет, – решила я. Оно и правда не стоит того, пусть себе думает, что он лучше всех, а я выкину, наконец, его из головы.

– Ладно, забудь, ты Красавчика привезла?

– Конечно, уже в конюшне отдыхает. Ему пришлось меня далеко везти, хорошо, что в столовой сладости не дают, я полегче стала.

– Эх, жаль, что не дают, но Роб мне из города принес вкусняшки, хочешь?

– Давай, надо же подсластить мою горечь, а из дома я принципиально ничего не привезла.

– Что, так этот грубиян нравился? – со вздохом спросила Кроша.

– Очень, но на самом деле оказался не идеал.

– Идеалы бывают только в фантазиях, – прямо бабушкиными словами произнесла Кроша.

– Ладно, будем тогда присматривать почти идеальных, но реальных парней. На днях пойду и погуляю с Каем, а дальше будет видно. – Я была решительно настроена забыть своего Холодного грубияна.

Не смотря на испорченное Максом настроение, неделя прошла просто замечательно. Я решила немного отвлечься от чувств и эмоций, и заняться учебным процессом. Благодаря магистрам я споро продвигалась в освоении огня, он стал лучше меня слушаться и даже сила его стала как будто бы больше. Про зельеварение я тоже не забывала, мы с Вельминой часто просиживали вечерами над котелком, изучали свойства трав и их сочетаемость. Еще, что интересно, она посоветовала мне развивать силу жизни и в других направлениях, например, в лекарстве, и, неожиданно, у меня легко получилось. Никогда не думала, что буду лечить раны одним прикосновением руки, но моя наставница решительно затащила меня в травматологию и заставила заниматься, можно сказать, в полевых условиях. Она сказала мне сосредоточиться и залечить рану рабочему, который неудачно порезал руку в саду университета, при этом достаточно сильно.

– Сосредоточься, почувствуй жизнь внутри себя, – говорила Вельмина, – прикоснись и добавь к жизни огня.

Ох и испугалась я, как бы не сделать бедняге еще хуже. Но сделала все, как сказала магистр, и увидела чудо: рана стала затягиваться на глазах, очень быстро, мужчина немного шипел, сдерживаясь, чтобы не ругаться от боли, но все достаточно быстро кончилось. У меня потемнело в глазах от усердия, но я была просто на небесах от радости, я умею лечить! Неужели я смогу помогать людям не только с помощью зелий, но и с помощью прикосновения рук.

– Сильно не зацикливайся на лечении, лекарей много, практически каждый жизневик умеет лечить, обычно те, в которых есть огонь, как в тебе, могут лечить раны. Остальные лечат от болезней, но только магическое высыхание не поддается лечению. Если ты сможешь изобрести лекарство, то сможешь помочь многим, а не единицам. Я показала тебе твои способности к лечению на примере, чтобы ты могла использовать этот дар при необходимости. То, чего ты достигла в зельеварении, поможет добиться нашей цели. Я ведь потеряла родителей, когда была еще совсем юной, они служили в департаменте магии, оба были на миссии, когда неожиданно пропали. Через месяц их нашли, они были еще живы, но уже высушены магически и не помнили, что с ними произошло. Они потеряли интерес к жизни и постепенно угасли. Мне было бесконечно больно от того, что я не могу им помочь. Поэтому мы должны найти лекарство от этой заразы. Мы с тобой это сможем, я верю!

После этого разговора я с большим энтузиазмом взялась за восстановитель, вдохновенно варила пробные зелья, забыв обо всем и обо всех. Как-то после обеда меня окликнул Кай, он подошел и поцеловал в щеку, спросил, смогу ли я встретиться с ним вечером, но я, основательно поразмышляв, уже решила не видеться с ним, зачем давать надежду на какие-то отношения, если испытываешь только чувство обязанности непонятно за что. Я так и сказала, что нам лучше не встречаться, а ему поискать свою половинку, потому что это точно не я. Он, конечно, расстроился, хотя на мой взгляд и не очень, видно, что и ему со мной было тяжело общаться, разные мы очень.