Тёщин подарок (СИ) - Гусарова Александра - Страница 42

Экзамены пролетели быстро. И какими бы сложными и страшными они не казались, пришло время выпускного, время праздника, который ждут все ученики независимо от места жительства и страны.

Кристина очень переживала, что с ней некому будет пойти на торжественную часть. В Германии выпускные праздновали широко, не менее торжественно, чем в России. На них было принято ходить вместе с родителями, бабушками и дедушками. А её единственный близкий человек всё еще лежал в больнице.

Когда она приходила к Максиму в последний раз, он уточнил:

– Как продвигается подготовка к вашему, как его там зовут, абибал, кажется? – облокачиваясь на подушку и с улыбкой разглядывая девушку, подмечая, что она стала как-то старше и серьёзнее. Но не стала от этого менее притягательной для него. – Расскажи, как там всё происходит?

– О, такое событие у нас привыкли праздновать с размахом. Девушки шьют настоящие бальные платья, одевают материнские драгоценности. А парни приходят в смокингах и бабочках, – рассмеялась юная фройляйн, махая руками. А затем вскочила на ноги и изобразила некое подобие менуэта, намекая на бал, и завершила его реверансом. – Ты успеешь себе купить смокинг и бабочку?

– А мне-то зачем? – Боярский удивленно посмотрел на нее, не понимая необходимости такого серьезного костюма.

– Как зачем? – девушка в шутку стукнула его по здоровому плечу. – Ты должен будешь замещать для меня маму, папу и обеих бабушек. У нас в одиночку не ходят. А значит, тебе придется очень сильно постараться и выздороветь к этому сроку. И с серьезным выражением лица слушать торжественную речь герра директора гимназии.

– Немецким в совершенстве вряд ли овладею, но постараюсь с умным видом промолчать и хлопать в тех местах, где будут хлопать все остальные. И еще приложу все усилия, чтобы выписаться из больницы! – клятвенно пообещал Максим, надеясь, что к выпускному сможет освободиться от врачебного контроля. Тем более у него были смутные подозрения, что его как платежеспособного клиента держат несколько дольше, чем полагается рядовому пациенту. Соседи рассказывали, что у них бывали и такие случаи.

Нет, бегать и драться он пока однозначно не мог. Но самостоятельно ходить в туалет и есть уже отлично получалось. Да и одной рукой он приловчился управляться. Рана-то была на левом плече.

– Расскажи, о каком платье ты мечтаешь? – попросил он Кристину.

– Я, может быть, тебе сюрприз хочу устроить? – она вопросительно выгнула бровь.

– Тогда тебе придется озвучить хотя бы стоимость твоего сюрприза, – усмехнулся он. – Миллион долларов я точно не дам. Слишком тяжелой ценой он мне достался.

– Это я-то тяжелая? – тут же возмутилась девушка.

Он вздохнул и состроил грустную мину:

– На руках я тебя точно носить пока не смогу. А сколько нервов я на все потратил?

– Ты жалеешь, что встретил меня? – она озабоченно посмотрела на мужчину. Одно дело связать жизнь с богатой наследницей. И совсем другое – с такой проблемной, которую воруют террористы, которая еще сдаёт выпускные экзамены и должна учиться дальше.

– Дурочка ты моя, – он ласково провел костяшками пальцев по ее щеке. – Я просто счастлив, что ты повстречалась на моем пути. И уж точно ни о чем не жалею. Десяти тысяч хватит?

– Наверное, – Крис разомлела, прикрыв глаза. В это момент ей было точно не до выпускного платья. Как она соскучилась по своему Максу! Но в больнице не место уединяться. Нужно потерпеть, когда они всё же останутся наедине дома. – Хочешь, я вообще на выпускной не пойду?

– Нет, – он покачал головой. – Это станет твоим приятным воспоминанием на всю оставшуюся жизнь. О выпускном ты будешь рассказывать нашим детям и внукам. Так что ищи самое красивое платье и готовься!

Когда Кристина ушла, Боярский задумался. Он в любом случае будет рядом с ней. Даже если для этого придется сбегать из больницы. Слава Богу, больничный ему не нужен. Поэтому он как руководитель фирмы простит себе нарушение режима. Но хотелось, чтобы рядом было как можно больше родных и близких. Ведь все придут с толпой родственников.

Мужчина задумчиво посмотрел на смартфон герра Руха, которым пользовался последнее время, нашел контакт Клауса и нажал вызов.

На том конце долго не брали трубку. И когда он уже решил отменить звонок, наконец раздалось твердое:

– Клаус, – а затем уже более неуверенное, – Владимир, это вы?

Максим от такого обращения растерялся и ответил:

– Нет, это Максим!

– Какой Максим? – и лишь спустя пару минут говорившие всё же разобрались, что Боярский звонил с номера умершего отца Кристины.

– Что-то ещё случилось, герр Боярский? – с тревогой уточнил адвокат.

– Нет, всё отлично, благодарю! – постарался побыстрее успокоить его мужчина. – Но у меня к вам будет ещё одна маленькая просьба. Я тут узнал, что на ваши школьные выпускные обычно ходят всей семьей: и мамы с папами, и бабушки с дедушками.

– Да, это так! – согласился адвокат. – Только я не понял, что вы хотите от меня?

– Я бы очень хотел сделать моей любимой девушке сюрприз. И очень надеюсь, что он у меня получиться. Только, боюсь, без вашей помощи у меня ничего не выйдет.

И рассказал о своей идее. Герр Клаус согласился, что можно попробовать. Но для этого потребуются некоторые документы. На что Боярский заверил, что тотчас свяжется с Россией, и друзья ему обязательно помогут. На этой позитивной ноте мужчины распрощались.

Макса выписали накануне.

– Девочки, у меня сложилось впечатление, что это вы не хотите отпускать меня домой! – он широко улыбнулся двум пожилым медсестрам, которые его лечили.

– Герр Боярский, к нам не часто попадают такие молодые и импозантные мужчины! – широко улыбнулась Кэтрин. – Поэтому и отпускать не желаем.

– Я лучше к вам в гости заглядывать буду и цветы носить! – рассмеялся мужчина.

Он был счастлив. Домой, наконец-то, домой. И хотя здесь в Германии это был не его дом, но там ждала его Крис. А завтра выпускной, и после него можно будет уехать в родной Питер. Как он по нему соскучился! Как соскучился просто по русскому языку. Дошел до того, что уже стал сносно понимать немецкий и даже говорить на нем.

Мужчина подъехал на такси и, стараясь не шуметь, зашел в дом.

– Кристина! – позвал он в холле. Но никто ему не ответил. Тут же кровь отлила от лица, а сердце сжал липкий страх. Первая мысль, проскочившая в мозгу, была:

– Опять украли?

По идее, такого не должно было случиться. Всех участников последней кражи арестовали и разместили на местном «курорте» под названием Плётцензее. Это слово у него ассоциировалась с русскими словами «плётка» и «плетение». Вряд ли господ абертонцев так быстро оттуда выпустят. А чтобы прислать новых исполнителей, нужно время. Абы кого они брать не будут.

И тут наверху вдруг раздался шум и послышался голос Кристины. Создавалось впечатление, что девушка разговаривает сама с собой на русском, причем не совсем цензурно. Он быстро поднялся по лестнице и осторожно заглянул в комнату, даже не представляя, что там может увидеть.

Она стояла перед зеркалом, разглядывая себя, одетую в бледно-розовое платье с тоненькими бретелями и пышной юбкой. Лиф украшали тысячи мелких стразов и такие же шли в три ряда по подолу. Сейчас она левой рукой приподняла волосы, изображая высокую прическу и недовольно морщила губы.

Он тихо подкрался сзади, обхватил её за тонкую талию и с вожделением припал губами к точеной шее. Кристина тоненько взвизгнула, а затем, отбросив волосы, развернулась и повисла у него на шее.

– Знаешь, чем ты пахнешь? – спросил он внезапно осипшим голосом.