Дьявольский соблазн - Фоули Гэлен - Страница 38

• Предыдущая
• 38/90
• Следующая

Портрет ничуть не убедил его в том, что красавчик Дейв заманил их в ловушку.

— Это ничего не значит, — равнодушно сказал он. Стейнз усмехнулся:

— Вы полагаете, это простое совпадение?

— Здесь изображены все актрисы, блиставшие десять лет назад на лондонской сцене…

— Да вы просто слепец, Карстэрз! — раздраженно воскликнул Стейнз. — Стратмор издевается над нами, а вы этого не видите?

— Поверьте мне, — постарался успокоить его граф, — виконт даже не знает, кто такая Джинни Хайгейт.

— С чего это вы защищаете Стратмора? — с недоумением спросил Стейнз, и тут его осенило. — Ах, вот оно что! Неужели вы, негодный содомит, увлеклись виконтом?

Карстэрз окинул собеседника холодным взглядом.

— Как поживает ваша дочь? — неожиданно спросил он.

Лицо Стейнза побагровело.

— О, простите, — поправился граф, — я хотел сказать: ваша племянница. Я совсем выпустил из виду, что она не знает, кто ее настоящий отец. За каждым из нас водятся грешки, дорогой Торквил. А как поживает мать вашей племянницы, ваша сестра и любовница?

— Оставьте меня в покое. — В голосе Стейнза зазвучала угроза.

— В таком случае и вы не лезьте в мою личную жизнь, — отрезал Карстэрз. — Ни один волос не должен упасть с головы Стратмора до тех пор, пока я не разрешу вам действовать.

— Все в порядке, ребята? Надеюсь, вы не поссорились? — раздался позади них невнятный голос Квентина.

Обернувшись, они увидели, что их приятель пьян настолько, что едва держится на ногах. Карстэрза охватило беспокойство. Выпив лишнего, Квентин или становился не в меру сентиментальным, или впадал в бешенство. Граф предпочел бы первый вариант: обладая исполинским телосложением и взрывным темпераментом, Квентин в припадке бешенства был неудержим и, войдя в раж, крушил все на своем пути. Когда-то Квентин не пощадил даже дорогую его сердцу Джинни Хайгейт. Карстэрз и представить не мог, что все произойдет именно так; нашептывая всевозможные гадости о Джинни, он хотел только одного — чтобы его приятель приструнил свою любовницу.

Не желая, чтобы барон увидел портрет Джинни и снова вошел в раж, Карстэрз попытался заслонить его собой, но было уже слишком поздно.

— Что это, черт возьми? — взревел Квентин. Отстранив Карстэрза, он стал пристально всматриваться в портрет, и его лицо исказило выражение боли.

Квентин провел кончиками пальцев по изображению своей погибшей возлюбленной.

— Вы согласны, Квинт, что это подстава? — обратился к нему Стейнз. — Карстэрз не желает верить в то, что нас пьггаются заманить в ловушку, но этот портрет доказывает мою правоту. Стратмор все знает и охотится на нас.

Однако барон, казалось, не слышал его, и Стейнз с опаской посмотрел на Карстэрза. Граф выглядел очень озабоченным — недаром он слыл самым умным из их троицы; в течение двенадцати лет ему удавалось сдерживать своих приятелей и управлять ситуацией, однако сейчас они могли выйти из-под его контроля, и тогда графу пришлось бы туго.

— Что вы думаете по этому поводу, Квинт? — Стейнз продолжал гнуть свое.

Квентин взглянул на него с отсутствующим видом: видимо, мыслями он был сейчас далеко отсюда.

— Вы что-то сказали?

— Стратмор охотится на нас, уверяю вас. — Сэр Торквил словно не замечал того состояния, в котором находится Квентин. — Он завлек нас сюда, чтобы расправиться с нами.

Квентин нахмурился и с мрачным видом посмотрел на приятеля.

— Скажите Карстэрзу, что мы должны немедленно решить эту проблему, — не унимался Стейнз. — Иначе будет поздно.

— Нет, — покачав головой, возразил Квентин, — я не хочу ссориться со Стратмором. Он мне нравится.

У Стейнза чуть глаза не вылезли из орбит от изумления.

— И вы туда же, Квентин! — возмущенно воскликнул он.

— Дейв — хороший парень, Торквил, оставьте его в покое. Я уверен, что он ни о чем не догадывается. Откуда ему знать, что именно произошло в ту ночь, ведь тогда он был еще совсем мальчишкой.

Скрестив руки на груди, Карстэрз насмешливо взглянул на Стейнза.

— Мы поклялись на крови хранить молчание! — Стейнз нервно всплеснул руками. — Мы создали клуб, чтобы под его прикрытием вершить свои дела, и вот теперь Стратмор стремится проникнуть в наши ряды. Неужели вас это не настораживает? Да вы просто ослепли! Дейв уже давно не мальчик, он опасен.

— Давайте оставим эту тему, Торквил, — примирительно буркнул Квентин.

— Но я не желаю молчать! Это глупо! И вы меня не переубедите. Каждый из вас преследует свои цели: Карстэрз увлекся Стратмором, а вы, Квентин, прониклись к нему непонятной симпатией. По-видимому, я являюсь единственным человеком, который видит этого ублюдка насквозь, и у меня нет никакого желания болтаться на виселице. Я ни в чем не виноват…

— Разве не вы содействовали совершению преступления? — холодно глядя на своего приятеля, напомнил Карстэрз.

Торквил резко повернулся к барону.

— Квент… — снова начал он, но тут Квентин неожиданно вцепился Стейнзу в горло и прижал его к стене, на которой были изображены портреты актрис.

— Я же сказал, мы немедленно оставим эту тему! — прорычал он. — Или вы меня не поняли? Все это в прошлом. Я все забыл и ни о чем не хочу вспоминать.

— Вы оба слабаки, — прохрипел Стейнз. — Трусы!

— Не злите меня, Торквил, — с мрачной угрозой проговорил Квентин, и его глаза налились кровью.

— Ну-ну, парни, успокойтесь! — Карстэрз поспешил разнять готовых подраться приятелей. Ему было приятно сознавать, что он умеет приводить в чувство этих вспыльчивых спесивых бонвиванов. — Давайте оставим Стратмора в покое еще на несколько месяцев и продолжим внимательно следить за ним. Если ваши подозрения, Торквил, подтвердятся, мы начнем действовать, а пока у нас на руках нет никаких доказательств, будем считать виконта невиновным. Не забывайте, что Стратмор много страдал в жизни. Ну как, согласны? Квентин кивнул:

— Я согласен.

Однако Торквил все еще не желал сдаваться.

— Прежде чем мы соберем доказательства его злого умысла, — заявил он, — Стратмор отправит нас на виселицу.

Квентин тут же снова вцепился Стейнзу в горло.

— Я уверен, что этого не будет, — спокойным тоном произнес Карстэрз.

— Я тоже, — сквозь зубы процедил Квентин, продолжая душить Торквила.

— Ладно, ваша взяла… — прохрипел Стейнз, и барон отпустил его, после чего он с мрачным видом вышел из зала.

Квентин проводил его злобным взглядом.

— Хорошо вы его отделали. — Карстэрз похлопал барона по плечу.

Квентин презрительно отстранился:

— Не прикасайтесь ко мне. — Окинув графа презрительным взглядом, он направился в гостиную, где его ждала рыжеволосая красотка.

Карстэрз молча проглотил незаслуженную обиду. Теперь ему казалось смешным то, что когда-то он хотел Квентина. Это было очень давно; тогда его влекло к этому огромному, крепкому, похожему на варвара, загорелому молодому человеку. В те годы граф был вообще неразборчив в связях, его вкус еще не сформировался, и когда Квентин прибыл в Лондон из страшного захолустья Йоркшира, Карстэрз помог ему освоиться в столице. Но граф никогда по-настоящему не пытался соблазнить Квентина, поскольку знал, что силач ни перед чем не остановится и может попросту избить его, — ему не хотелось пугать всех сломанным носом или свернутой скулой. Карстэрз с удовольствием прекратил бы всякое общение с Квентином и Стейнзом, но их связывали прошлое, тайна злодеяния, общие чувства вины, ненависти и боли. Как ни мечтал граф начать жизнь с чистого листа и вычеркнуть из нее ту роковую ночь, это было ему не по силам.

Засунув руки в карманы, Карстэрз вошел в ярко обставленную гостиную, где царило всеобщее оживление, и сразу же заметил Дьявола Стратмора, а рядом с ним раскрасневшуюся Сюзанну.

Граф усмехнулся. Окинув Дейва внимательным взглядом, он снова почувствовал сильное возбуждение: Стратмор выглядел великолепно в белой расстегнутой на мускулистой груди рубашке; его лоб покрывали капельки испарины, щеки раскраснелись, глаза блестели. Он спросил сигару и, получив ее, глубоко затянулся, а затем с наслаждением выпустил дым.

• Предыдущая
• 38/90
• Следующая