Дьявольский соблазн - Фоули Гэлен - Страница 8

• Предыдущая
• 8/90
• Следующая

Сломав сургучную печать, Дейв развернул письмо и, быстро пробежав глазами по его строчкам, побледнел.

«Срочно

Бат, 9 февраля 1817 года

Уважаемый лорд Стратмор!

Хотя мы и не знакомы, я думаю, вы простите меня за то, что я осмелилась написать вам, поскольку дело не терпит отлагательства. Обстоятельства заставили меня нарушить правила приличия и обратиться к вам, чтобы сообщить неприятные новости.

Меня зовут мисс Элизабет Карлайл. С августа я служу в усадьбе вашей многоуважаемой тетушки, выполняя обязанности компаньонки. К сожалению, я вынуждена сообщить вам о том, что леди Стратмор, которая всегда отличалась отменным здоровьем, серьезно захворала. Умоляю вас, если вы любите ее, незамедлительно приезжайте к нам… иначе можете опоздать.

Э. Карлайл».

Кровь отхлынула у Дейва от лица. Тетя Августа была единственным близким ему человеком, и ее потеря стала бы для него страшным ударом.

— Что случилось, милорд? — с тревогой спросил Чарлз.

Не говоря ни слова, Дейв решительным шагом подошел к курьеру, стащил его на землю и поднялся в седло.

— Что за черт… — возмутился курьер, но Дейв прервал его.

— Заплатите ему, Чарлз! — крикнул он. — Я оставлю эту лошадь дома на конюшне, а сам отправлюсь в Бат в коляске — так будет быстрее. — Дейв повернул коня и, прежде чем пришпорить его, добавил: — А ты, Бен, поезжай за мной с моими вещами!

— Но, Девлин, как же так! — запротестовала приехавшая с ними девица, высунув голову из окна экипажа и обиженно надув губки.

Чувствуя, как его охватывает раздражение, Дейв крикнул на ходу:

— Ради Бога, отвезите эту дамочку домой или куда ей будет угодно! — и тут же пришпорил своего скакуна. Его мучило чувство вины за то, что он пренебрегал своими обязанностями, будучи самым близким родственником престарелой тетушки Августы, так много сделавшей для него. Молодой человек был близок к панике — ему было ясно, что, если тетушка умрет, он останется на этом свете совсем один.

Бат, на следующий день

Лиззи взглянула на прозрачный тонкий, словно скорлупа яйца экзотической птицы, осколок фарфора и, повертев его, приложила к краю разбитой вазы. Убедившись, что осколок подходит, она аккуратно смазала его клеем и крепко прижала. Лиззи Карлайл действовала очень осторожно, опасаясь, что ее работа вновь рассыплется на множество фрагментов.

Сквозь кружевную занавеску в окно светило тусклое зимнее солнце, но в комнате пахло весной. Здесь стоял аромат лимонов, пчелиного воска и лаванды, исходивший от засохшего букета на рабочем столике, у которого сидела Лиззи. Мирная тишина загородного дома нарушалась только приглушенными голосами, доносившимися из соседней комнаты, где доктор Белл расспрашивал вдову о ее самочувствии.

Осторожно поставив склеенную вазу на стол, Лиззи с упреком посмотрела на виновника происшествия, коим являлся Падишах, персидский кот леди Стратмор. Кот спокойно сидел на комоде, помахивая своим роскошным пушистым хвостом, и, в свою очередь, с пренебрежением поглядывал на Лиззи, явно не понимая причину ее огорчения; видимо, разбитая фарфоровая ваза казалась ему мелочью, не заслуживающей внимания. Разумеется, коту было невдомек, что, если бы этот подарок любимого племянника разбила одна из служанок, ее бы стразу уволили, а вот белого пушистого любимца хозяйки/никто не смел и пальцем тронуть.

— Вы, сэр, являетесь настоящим нарушителем общественного спокойствия, — обратилась Лиззи к коту. — Как вам не стыдно так дурно вести себя?

Падишах, навострив рыжеватые ушки, повернул их в сторону Лиззи, и в этот момент дверь в комнату распахнулась и на пороге появились хозяйка дома и ее доктор.

Лиззи приветливо улыбнулась им и поспешно встала.

Несмотря на плохое самочувствие, виконтесса Стратмор сохраняла королевскую осанку: она сидела в инвалидном кресле, как на троне, гордо вскинув голову и расправив плечи. За креслом, осторожно толкая его вперед, шел симпатичный молодой доктор.

— Ах, вот вы где прячетесь! — добродушно воскликнул он.

Доктор напоминал Лиззи херувима — его ангелоподобное лицо обрамляли белокурые волосы, а в больших карих глазах застыло выражение любви и преданности. В окрестностях Бата Эндрю Белл пользовался известностью как хороший специалист и уже успел сколотить себе небольшое состояние. Его практика процветала, и к тому же недавно он изобрел новые желчегонные пилюли, пользовавшиеся большим спросом. Даже местный священник принимал их.

— Как чувствует себя сегодня наша пациентка, доктор Белл? — Лиззи приветливо улыбнулась и торопливо закрыла склянку с клеем, подозрительно покосившись на коварного кота, который легко мог прыгнуть на стол и разлить липкую жидкость.

— Рад сообщить, что состояние леди Августы вселяет надежду на выздоровление. — Доктор Белл по-приятельски подмигнул.

— Я же говорила, что все обойдется, — с беспечным видом промолвила леди Стратмор, снимая волоски белой кошачьей шерсти со своей черной юбки.

— Рад это слышать и уверен, что вам помогает поправиться забота мисс Карлайл, миледи.

— Ну что вы, право, — смущенно пробормотала Лиззи и, слегка покраснев, подошла к камину, чтобы подбросить поленьев в огонь — она опасалась, что леди Стратмор простудится.

Доктор Белл не сводил с Лиззи глаз. И это не укрылось от внимания виконтессы.

— Может быть, выпьете с нами чаю, мой мальчик? — спросила она и жестом приказала Лиззи вызвать служанку.

— Очень жаль, мэм, но я не могу долго задерживаться у вас. — Эндрю прижал руки к груди. — Мне еще необходимо заглянуть в дом Харрисов, проведать их детей — похоже, у них корь.

— О Боже! Мы будем молиться за них. — Лиззи огорченно вздохнула. В хорошую погоду к ним часто заходили дети из соседней усадьбы, и тогда весь дом оглашался смехом и веселыми голосами. — Спросите, пожалуйста, у миссис Харрис, не могу ли я ей чем-нибудь помочь.

— Вы так добры, мисс Карлайл. — Белл поклонился. — Миссис Харрис наверняка будет признательна вам за готовность помочь. — Доктор с такой нежностью посмотрел на Лиззи, что она смутилась.

Неловкость сгладила служанка Маргарет, появившаяся на зов хозяйки.

— Чем вас ублажить, миледи? — Она поспешно сделала книксен.

Доктор и леди Августа удивленно переглянулись: вопрос Маргарет явно показался им странным, и Лиззи огорченно покачала головой, ведь это ее ученица неправильно употребила слово.

— Что это с вами, голубушка? — с недоумением спросила Августа и повернулась к Лиззи: — Вы не знаете, что эта глупышка хотела сказать?

— Она хотела спросить, чем может услужить вам, мэм, — объяснила Лиззи и покраснела.

— О, простите мои недомолвки, мэм, — продолжала Маргарет. — Похоже, я огорошилась.

— Нет, эта девица явно не в себе! — воскликнула леди Стратмор. — Вы, случайно, не пьяны, моя дорогая?

Маргарет даже ахнула от негодования.

— Нет, мэм! — воскликнула она. — Я никогда не позволила бы себе явиться к вам нетрезвой!

— В таком случае прекратите нести эту тарабарщину и приготовьте нам чай.

Лиззи хотела подбодрить Маргарет, но ту уже как ветром сдуло.

— Прошу вас, миледи, не надо насмехаться над бедной девушкой, она изо всех сил старается научиться читать и говорить так, как положено.

— Мне хорошо известно, что вы обожаете обучать слуг чтению и письму, мисс Карлайл, но я попросила бы вас впредь не делать этого. Это неблагодарное занятие, поверьте, и оно к добру не приведет.

— Но, мэм…

— Разве можно учить чтению слуг! — не слушая Лиззи, продолжала возмущаться леди Августа. — Это противоестественно, дорогая. У вас извращенные понятия о месте людей в обществе.

— Маргарет очень умная и способная девушка.

— Вот и пусть остается неграмотной и наивной, такой, какой сотворил ее Бог.

Слушая этот диалог, доктор Белл едва не расхохотался.

— Простите меня, миледи, но мне действительно пора идти. — Он поклонился.

• Предыдущая
• 8/90
• Следующая