Светоч жизни (СИ) - Шалюкова Олеся Сергеевна - Страница 11

- Наталья Викторовна! – Арина дёрнулась, потеряв равновесие, схватилась за стол, и… Перед глазами мелькнули яркие радужные полосы. Кабинет вокруг дрогнул, закружился и пропал.

В лицо ударил жар раскалённого металла, выла сигнализация доброго десятка машин. Прямо перед Ариной горел огромный чёрный джип. Внутри, сейчас, здесь, Арина знала точно – умирали трое.

Под ногами блестели осколки стёкол. Крови не было. Был бензин, была огненная дорожка, бегущая от перевёрнутой и… взорванной машины?! Асфальт был выворочен, а огненная змейка бежала всё быстрее и быстрее к веренице припаркованных машин.

От жара лопнула витрина магазина, около которого Арина стояла, и, инстинктивно прикрыв лицо рукой, девочка вскрикнула от боли, когда ворох сверкающих осколок порезал светлую кожу.

- Арина!

Испуганный вскрик привёл девочку в себя, вырвал из мыслей. Но на подскочившую к ней Наталью Викторовну, Арина смотрела пустым взглядом, и на дне прозрачного взгляда не было ничего. Ни разума, ни эмоций. Бездонный хрусталь пустоты…

- Арина!

Ресницы дрогнули, опускаясь, а когда поднялись, девочка смотрела уже совершенно спокойно. По левой руке текла кровь…

- Господи… Арина. У тебя кровь!

- Да? Где? – девочка перевела взгляд вбок, похлопала ресницами, в непонимании глядя на рукав серой водолазки, набрякающий алым, а потом ойкнула испуганно и рухнула в обморок.

Реальность и ирреальность еще немного потасовались вокруг девочки, в причудливом порядке меняясь местами, а потом всё же вернулись на круги своя.

Мягкость подушки и кровати были знакомыми, привычными, вот только почему-то открыть глаза было непосильной задачей. И тело было неповоротливым, и казалось, что она в один момент стала маленькой-маленькой, как песчаная крупинка. А в следующий момент уже казалось, что её разнесло как кита, во все стороны, и её тело высовывается из окон и из дверей.

В эти минуты Арине хотелось кричать, рваться прочь раненой птицей, но проходили секунды, время скручивалось в звонкую пружину, и вновь она терялась в ощущениях мягкости и уюта.

За окном была глубокая ночь, на часах – два сорок шесть, когда Арина открыла глаза, чувствуя себя абсолютно выспавшейся и здоровой. Тело было лёгким-лёгким, поэтому девочка даже придерживалась за спинку. Было такое ощущение, что ещё мгновение, и она взлетит, куда-то туда. Высоко-высоко, куда ей совсем не нужно.

Время стало ещё одной единицей измерения информации. Нужно всего три такта сердца, чтобы дойти до двери. Ещё четыре, чтобы пройти мимо спящей на посту медсестры. Ещё немного, чтобы добраться до двери Натальи Викторовны, опять не спящей.

Сколько можно сидеть-то?

Приоткрыв дверь, Арина остановилась на пороге. Наталья Викторовна была здесь. Спала, положив бессильно голову на скрещенные руки.

- И это взрослая женщина! – покачала полуночница укоризненно головой.

Её шаги были не слышны. Она не увидела в зеркале своего отражения, если бы догадалась бросить взгляд в сторону, но Арина сделать этого не догадалась. Плед, лежащий в углу, почему-то показался ужасно тяжёлым, когда девочка, практически пыхтя от возмущения, натягивала его на плечи своего лечащего врача. Натянула, выдохнула и взглянула на стол.

Та самая папка, из-за которой ей стало плохо, до сих пор лежала там. Как ни старалась Арина, но ни фамилия этого человека, ни фотография в его личном деле, ни о чём ей не сказали.

Вновь взглянув на папку, Арина шагнула к дверям и испуганно ойкнула, когда стена качнулась навстречу и… вокруг уже оказался коридор. Правда, не пустой. Хотя вряд ли обитателю шестой палаты было разрешено покидать свою кровать в неположенное время.

«Разве хорошо подслушивать?» - озадачилась Арина, делая несколько осторожных шажков в сторону того самого человека, которого ещё несколько мгновений назад разглядывала на фотографии в его личном деле. – «С другой стороны, этому человеку определённо не место в три часа ночи в коридоре. Особенно, когда все спят».

Ещё полшажочка, юркнув в тень приоткрытой двери палаты Юрия Васильевича – так звали этого типа, Арина вся превратилась в слух.

- Не очень понимаю, почему так срочно. Да, я понимаю, что ты настаиваешь. Но… Нет, это решительно невозможно. И завтра тоже. И послезавтра. И после-после. Слушай, невозможно. Да ты меня вообще слышишь?! Где я? А ты не знаешь? Я думал, уже все в курсе случившегося. Я в больнице. Нет, хожу ещё пока на своих ногах. Как ни странно. Да. Перелом ключицы. Больно. Да твоё поведение вообще больше всего сегодня напоминает одержимость. Поговорить? Можешь приехать. Нет. Я не могу покинуть территорию больницы. Даже если захочу. Почему? Можно подумать, ты не слышал про ту, что всем заправляет. Да. Да. Она самая. Самому не смешно? Наталью переубедить – это нужно быть великим оратором. Или идиотом. А я в данном случае не отношусь ни к тем, ни к другим. Да. Да. Придётся тебе подождать до моей выписки. Раньше – никак. Всё. Разговор окончен.

Отключив телефон, мужчина вздохнул.

Арина, выскользнув з темноты, и уже понимая, что её почему-то никто не видит, подлетела ближе. Меж бровей этого самого Юрия залегла тревожная складка. И уголки губ были опущены. Он ещё не сгорбился, но от всей фигуры веяло унынием.

Если он так не хотел, зачем он покинул в том странном видении Арины реабилитационный центр? Не добровольно? Нет. В машине он был один.

В том смысле, что рядом не было никого с пистолетом, никого, кто мог бы просто взять и насильно посадить этого мужчину в машину.

Задумавшись, Арина сделала круг вокруг Юрия Васильевича.

Что-то тут было не так. Что-то, с чем следовало разобраться в самое ближайшее время. А пока… нужно было хорошенько продумать, что же такое сказать Наталье Викторовне, чтобы она ни в коем случае, ни в коем разе не давала этому мужчине разрешения покинуть территорию центра.

Ведь если он не покинет территорию, то и трагедии не случится?

Сон накатил приливной волной, закружился вокруг, потянул обратно в комнату. Скорее, немедленно, вот прямо сейчас.

Арина ещё попыталась сопротивляться, возмущаясь тому, что какой-то сон сильнее её собственного разумного желания. Но сон был куда упрямее. Девочку подхватило мощной и необъяснимой силой и вернуло обратно в кровать.

Показалось, что нежная рука скользнула по её лбу, стирая капельки влаги, затем поправила плед и вышла из палаты. Арина бы и хотела понять, кто это был, но сон был сильнее.

Граница между разумным, осознанным сновидением и обычным и понятным тёмным провалом, маячила совсем рядом, уговаривая, что пора бы перестать сопротивляться, пора бы отдаться во власть этого сна, пора бы, пора…

Арина закрыла глаза, открыла снова. Она спит или не спит?

Девочка не могла этого понять. Она уже ничего не могла…

Зато успела увидеть высокого мужчину в чёрном костюме и белой рубашке, а перед ним стоял кто-то с необычным медальоном. Две перекрещивающиеся змеи качались перед лицом человека в костюме.

- Тебя недавно попросили об одолжении? Да? Так вот, забудь его. Прямо сейчас. Когда я досчитаю до десяти, ты проснёшься, и в твоей голове не останется ни следа о том, что тебя просили сделать. Раз… Два… - не поворачиваясь, хозяина медальона кинул что-то назад.

Арина инстинктивно отпрянула, перепугано вскрикнула и открыла глаза в своей палате.

Сумеречный солнечный свет лился в палату, разгоняя тени по углам.

Из коридора слышался сердитый голос Натальи Викторовны.

Кажется, она говорила кому-то, что этот «некто» не покинет её центра, просто потому, что ему хочется. Единственный вариант, при котором она согласна отпустить своего пациента – это на оборудованной машине скорой в другое лечебное заведение. И никак иначе.

Хихикнув, кого она собиралась просить не дать человеку наделать глупостей, Арина вышла в коридор. И застыла. Коридор был пуст.

Совершенно и определенно.

Но ведь она только что слышала?! Как же так?

Тихий скрип. Лёгкий звук, едва уловимое цап-царап, цап-царап, донеслось от окна. Девочка испуганно дёрнулась к стене, прижалась затаив дыхание. Седые волосы качнулись, приподнялись наверх маленькими антенками и тут же опали.