Майор Бойцов желает познакомиться (СИ) - Коваль Лина - Страница 39

— Да уж, надеюсь, женщина выздоровеет, и вернет ему прежний вид, — возмущенно выговариваю.

— Все ясно, голубки, — произносит дядя с хитрым прищуром. — И диадему до Нового года нашли, и сами, как я слышал, спелись.

Прикладываю ладони к горящим щекам и поглядываю на Тимура.

Конечно, от сплетен никуда не денешься. В отделении наш роман с майором — главная новость… нет, даже не года… десятилетия!

— Хочу у вас, как у старшего по званию и единственного мужчины в семье, попросить руки Валерии, — Бойцов с вызовом смотрит на дядю и торжественно произносит.

— Ти-мур, — возмущаюсь.

Вообще-то, такие вещи сначала обсуждают наедине, а мы пока о браке не разговаривали.

— Ну, а я что? — Дядя смущается. — Там Агриппина всем заправляет. Мне даже немного жалко тебя, Бойцов.

— Со всем справимся, — выговаривает Тимур, поднимаясь и протягивая руку Борису Николаевичу.

— Ну, раз справитесь, то и я за Валерию не переживаю, — он отвечает на рукопожатие и задумчиво смотрит, как мы идем к выходу.

Уже у двери нас снова догоняет бас:

— Завьялова, рапорт-то твой отдать на оборотки секретарю? Остаешься?

— Нет, — упрямо мотаю головой. — Меня на новом месте с января ждут. В отделе кадров я все подписала, поэтому перевод точно состоится.

— Ну, смотри, — вздыхает дядя. — Я не против. Мне тут ваша «Санта-Барбара» в отделении никуда не уперлась. Но майора — не отдадим!

— Я тоже не отдам, — скромно добавляю.

Все время пока мы сначала тепло одеваемся, а затем прогреваем и чистим машину, Тимур не пророняет ни слова. Как только мы оказываемся в пока еще холодном салоне, молчание мне приходится прервать первой:

— Тимур… Почему дуешься? Может, хватит?

Он награждает меня острым как бритва, взглядом и снова уводит его на дорогу. Я по привычке рассматриваю сильные руки.

— Мы ведь все несколько раз обсудили… Договорились, — тихо произношу. — Не надо сейчас.

— Я ни о чем с тобой не договаривался.

Молча наблюдаю, как он размещает локоть на обивке двери и упирает кулак в подбородок. Хоть табличку «Не подходи, а то убьет» на шею вешай.

— Наоборот, я несколько раз просил тебя не переводиться, — со злостью выдает.

— Я всего лишь хочу добиться чего-то сама, — вздыхаю замучено. — Здесь у меня есть дядя, есть ты — мой главный в жизни человек, — ласково провожу ладонью по мускулистой ноге. Мышцы привычно напрягаются.

Да и сам Тимур выглядит напряженным.

— Хочешь добиваться — добивайся. Опергруппы у нас две. Можешь свалить к Протасову, если не желаешь работать со мной.

— Да дело не в моем нежелании. Как ты не понимаешь, блин? — удрученно выговариваю. — И куда мы едем?

— На заправку, — отпускает он сухо.

Снова молчит.

Я теряюсь.

Это наша первая ссора.

Мне вообще казалось, что ссориться нам с Тимуром не из-за чего. Конфликты вроде незакрытого колпачка на пасте или крышки от унитаза — не моё. Хотя вот грязная тарелка, оставленная после ужина на столе, меня безумно раздражает. Но я списываю этот недостаток моего мужчины на то, что он слишком долго гостил у мамы.

Можно было бы поругаться из-за моей шалости с «Сюзи», но я до сих пор не решаюсь рассказать правду. И на сайт все это время не захожу. Страшно увидеть, что Тимур ей напишет, лежа со мной в одной постели. Получается, не доверяю?

Хотя поводов нет.

— Мне важно поработать самой. Хочу сложные дела, хочу, чтобы меня не дергали каждый раз за шкирку, когда назревает какая-либо опасность.

— Обычно женщины называют это «как за каменной стеной» и мечтают о таком, — громко говорит.

— Значит, я не обычная женщина, — тоже повышаю голос.

— Это блядь, факт, — останавливается он возле раздаточной колонки и включает свет в салоне. — Но я ведь рассказывал, что случилось с моим отцом?

— Он погиб на задании, — грустно выговариваю, стараюсь смягчить голос. — Но пожалуйста, Тимур. Это все равно, что одеть на меня прозрачный колпак. Никто не застрахован от несчастья. Ни ты, ни я.

— Ты меня не переубедишь, — холодно произносит он и с силой дергает солнцезащитный козырек, чтобы достать заправочную карту.

Только вот вместо неё Тимуру в руки выпадает та самая фотография бывшей жены в розовом сарафане и босоножках со шнуровкой.

Он ведь сказал, что выкинул её?

Наши глаза сталкиваются всего на секунду, потому что я тут же отвожу свои. Блеснувшие в них слезы Тимур наверняка заметил.

— Ле-ер, — виновато зовет.

Смешно, но сейчас его голос звучит ровно так же заискивающе, как мой всего минуту назад.

— Тебя ждут, — горько всхлипываю, кивая на зеркало, в котором отражается следующая за нами машина.

Нет поводов ему не доверять?.. Ха-ха! Дура!

— Я все объясню, — говорит Тимур, забирая фотографию с собой. — Только не расстраивайся…

Глава 34

— И что он? Майор твой, Бойцов. Совсем не приезжает? — спрашивает Ритка, с аппетитом пережевывая тушеное мясо.

Меня от одного вида подкидывает, поэтому поскорее отпиваю ромашковый чай.

На кухне жарко и душно, но внутри все равно холодно. И противно от самой себя. Тот случай, когда локомотив несется и остановить ты его уже никак не можешь.

Как бы обидно внутри не было, с каждым часом это чувство начинает перекрывать тоска.

— Тимур Иванович приезжает, конечно, Рит, — отвечает за меня мама. — Но наша королева-то разве ж примет его для аудиенции? Все нос воротит.

— Мам, — одариваю ее строгим взглядом.

Опускаю лицо, внимательно рассматривая узор на скатерти. На больничном я ровно неделю. Пора выходить на работу, но мне совсем не хочется. Мой первоначальный план был подуться всего пару дней, но прошла неделя, а с мертвой точки мы не сдвинулись.

— Лер, ну ты кремень, — с набитым ртом восхищается подруга.

— Ага, — вздыхаю. — Я — Кремниевая долина.

— Что он сделал-то?

— Ничего, — буркаю.

Мотаю головой, вспоминая тяжелый разговор в машине, состоявшийся в ту ночь.

По словам Бойцова, он просто забыл выкинуть фотографию. Да и лежала она среди всякой всячины.

Он просил прощения за обман. Кричал, нервничал, потом снова разговаривал спокойно. А у меня внутри было такое озеро разочарования, что я не смогла все это принять, и попросила отвезти меня к маме.

С тех пор я здесь, а Тимур живет в нашей арендованной квартире, но каждый вечер после работы приезжает ко мне.

— Как собака побитая сюда таскается, — выговаривает мама. — Никакой он не козел и не антилопа. Даже насос вон починил.

— Может, простишь его, Лер? — настороженно спрашивает Ритка.

Неопределенно киваю. Хочется сделать это прямо сегодня вечером.

Прошедшая неделя многое в моей голове расставила по местам.

Я поняла, что дело ведь не в маленьком снимке с изображением бывшей жены Тимура. Суть вопроса в целом, в том, что он все еще зависит от её семьи, а я чувствую себя лишней. Тимур часто созванивается с Эдуардом Александровичем, по вечерам практически всегда сопровождает его на встречи и мероприятия, а в выходные и вовсе выгуливает всю семью.

Конечно, сталкивается с бывшей.

Все это, вместе с досадной случайностью, случившейся в машине — выбило меня из колеи. Я, как заведенная, повторяла только одно — хочу, чтобы Бойцов ушел от Ворошилова. Мне и без фотографии не нравилась эта подработка.

А я даже остаться в отделении готова.

Тимур же до последнего стоит на своем и доказывает, что в данный момент бывший тесть — это единственный шанс достроить дом.

— Мужики-то на дороге не валяются, — причитает мама.

— Да еще и симпатичный, — добавляет Рита и прижимает рот рукой, когда я сталкиваюсь с её глазами хмурым взглядом. — А ты, кстати, рассказала ему?

Пшикаю на нее озлобленно.

— Не надо, Рита, — почти рычу.

И это еще одна причина, почему я не возвращаюсь домой. Элементарно боюсь, что Тимур не станет слушать и закроется от меня. Навсегда.