Искра и ветер - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 17

• Предыдущая
• 17/99
• Следующая

– Никто не принижает твоих достижений! – отмахнулась Тиа. – Ты оказался в нужное время в нужном месте. Кстати, с чего это ты решил вернуть меня к жизни?

– По доброте душевной, – буркнул он. – Поверь, я уже жалею, что это сделал.

– Нисколько не сомневаюсь, – серьезно ответила Проклятая. – Я бы тоже сожалела.

Больше они на эту тему не разговаривали.

Пролежав без сознания Бездна знает сколько дней, Тиф была страшно слаба и редко выбиралась из своей берлоги. Проклятая тихо зверела и едва ли не на стенку лезла. Большую часть времени она торчала на самом верху Жилой башни, созерцая опостылевшие горы и считая сыплющиеся с неба бесконечные снежинки. Это была самая долгая зима в ее жизни, и порой, особенно в сумерках, Убийце Сориты начинало казаться, что она никогда не кончится. Что весь мир раз и навсегда погребен под тяжелым слоем снега, который больше не растает.

Рацион тоже способствовал дурному настроению. Тиа не знала худшего мяса, чем конское. Конину она терпеть не могла, и теперь ела с большим отвращением. Лук, в отличие от нее, уплетал еду за обе щеки и как-то раз поинтересовался, почему она оставила свою порцию почти нетронутой. Дочь Ночи так посмотрела на стражника, что тот предпочел заткнуться и больше с глупыми вопросами не лез.

Однажды, замучавшись сидеть в одиночестве наверху башни, Проклятая решила прогуляться дальше обычного маршрута и случайно узнала о спрятанном в подвале сокровище. Узрев горячую ванну, Тиа испытала такой восторг, что даже зима перестала казаться ей такой уж отвратительной. Теперь дни и ночи стали проходить гораздо быстрее. Она и глазом моргнуть не успела, как пролетел целый месяц и начался новый год.

– Какой идиот бросил такую крепость? – как-то спросила она за обедом, отодвинув в сторону почти полную тарелку.

– Вот так, собака! – пискнул Юми.

– А кому они нужны? – милорд Водер задумчиво подбрасывал кинжал и ловил его за рукоятку. – Как только шахты были выработаны, тракт опустел, и ущелья одичали. Гарнизон здесь держать ни к чему – опасности нет. Вот и бросили. Ха! Мало ли в горах старых построек?

– Тех, где круглосуточно есть горячая вода – мало.

– Ты любитель помыться, парень?

– Это лучше, чем вонять на весь зал, как Живр, – буркнула она, встала из-за стола и направилась к себе.

Проклятая понимала, что пора вновь начинать учить Шена и Рону, которые слишком много потеряли за то время, пока она валялась в беспамятстве.

Когда Тиа сказала им об этом, оба без особых проблем согласились совершенствовать «искру» дальше. И Дочь Ночи начала наверстывать упущенное за время болезни ударными темпами, прерываясь лишь на сон и горячие ванны. Ранним утром и поздним вечером, когда ее никто не мог побеспокоить, она забиралась в воду и балдела по несколько наров кряду. Это была ее маленькая радость, и она благодарила Звезду Хары за то, что та позволяла ей хотя бы на некоторое время почувствовать себя прежней.

На улице давно стемнело, и Проклятая, поплотнее закрыв за собой дверь, неспешно спустилась по рыжеватой каменной лестнице, мурлыча любимый мотивчик, услышанный еще от Ретара. Быстро раздевшись, она с блаженным оханьем погрузилась в горячую воду и почти тут же услышала, как скрипнули несмазанные петли, а затем раздались приближающиеся шаги. Тиа зарычала, словно собака, у которой хотят отнять кость, и раздраженно обернулась.

– А. Серый. Ты… – протянула она. – Ты не мог бы убраться и найти себе какое-нибудь более интересное дело, чем досаждать мне?

Гийян пропустил «вежливый» намек мимо ушей. Принюхался, с интересом изучил плавающую по воде пену.

– Что это?

Проклятая закатила глаза:

– Слушай! Проваливай! Будь хорошим мальчиком. Сходи на могилку к светловолосому рыцарю или утешь Ходящую. Она сегодня не справилась с моим заданием.

– Вряд ли она нуждается в моих утешениях. Так что это за зеленая дрянь в твоей луже?

– Это травы, что притащил северянин. Я позаимствовала их на кухне и применила несложное плетение. Люблю отдыхать с комфортом, знаешь ли. Теперь, если с вопросами покончено, не мог бы ты все же убраться?

– Не мог. Есть разговор насчет Шена.

Тиф возвела очи горе и окунулась с головой, задержав дыхание. Она подумывала даже воспользоваться «искрой» и продлить свое пребывание под водой, но вовремя вспомнила, что Нэсс слишком упрям для того, чтобы так просто сдаться. Проще поговорить, сам отстанет. И это будет гораздо быстрее, чем препирательства.

– Ну, валяй, – пробурчала она, вынырнув.

– Как продвигается обучение Целителя?

Она осторожно ответила:

– Его «искра» стабильна, хотя потенциал до конца не развит. Дар мальчишки еще раздувать и раздувать. В плетениях он, наконец, сдвинулся с мертвой точки. Понял принцип. Если что-то не получается, создает новое, почти идентичное требуемому. Или просто меняет основу. А, Бездна! Тебе не нужны эти слова. Все равно ничего не понимаешь. В общем – лучше, чем ожидалось, но хуже, чем я надеялась.

– А Рона?

– О! Хорошо, что ты спросил. Мне хочется ее придушить. Или огреть чем-нибудь потяжелее.

– Почему?

– Потому что только эта девка способна рвать жилы, чтобы чему-то научиться, но в то же время корчить столь кислые рожи, словно это надо лишь мне, но никак не ей.

– Ты пристрастна.

– Вполне возможно, – она подгребла к себе зеленоватой пены. – Но, по мне, эта овечка – в волчьей шкуре. Буду держать ухо востро.

Лицо у Серого осталось бесстрастным:

– Твое право. Хорошо. Наслаждайся одиночеством.

Тиф в ответ лишь булькнула и вновь ушла на дно. Когда она вынырнула, гийяна уже не было. Зачерпнув со дна целебной рыжей грязи, Проклятая шлепнула ее себе на лицо и, растерев теплую жижу, едва слышно замурлыкала старую песенку. Хорошее настроение вновь к ней вернулось, но совсем ненадолго.

– Вот так, собака!

Визг и громкий плеск в соседнем бассейне заставили Убийцу Сориты выругаться. Она села и протерла глаза.

Вейя бодро шлепал по горячей воде, помогая себе не только лапами, но и хвостом. Проклятой он словно не замечал и нырял в свое удовольствие. В первую уну она хотела вышвырнуть его прочь, но, в итоге, не стала возиться. Лень было выбираться, да и маленький пронырливый крысеныш ей нравился. Он был самым неунывающим созданием из всех, что Тиф встречала на своем долгом веку.

– Вот так, собака! Вот так, собака! – пищал Юми, нарезая круги и делая страшные глаза, заметив, что привлек внимание зрителя.

– Да ты настоящая акула, – неожиданно для себя сказала Тиа.

Вейя раздулся от гордости. Оставшись довольным похвалой, выбрался на «берег», отряхнулся, распушив шерсть, вычесал живот и, попрощавшись все той же «собакой», куда-то отправился.

Через несколько минок Дочь Ночи настиг вызов.

Тиа задумалась, желает ли она разговаривать. Быстро взвесив все «за» и «против», приняла приглашение к беседе, даже не подумав смыть с лица рыжую грязь.

Аленари гладила лежащего на постели уйга. Тот блаженно жмурился и едва слышно мурчал.

– Прекрасно выглядишь, – из-за маски было непонятно, улыбается Аленари или нет.

– Спасибо, стараюсь, – в тон ей ответила Тиа. – Что заставило тебя искать со мной беседы?

– Хочу сообщить, что Гаш-шаку пал.

– Давно пора, – проворчала та. – Ты в городе?

– Да.

– Что дальше?

– Намерена присоединиться к Лею и Митифе, если тебе это интересно. Мы потеряли Рована.

– Экая печаль.

Аленари хмыкнула, изучила довольную физиономию Тиф:

– Ни вопросов, ни особой радости. Сдается мне, ты уже в курсе.

– И не скрываю этого. Рован заслуживал смерти.

– Все ее заслуживают. В большей или меньшей степени, – Звезднорожденная рассеяно провела рукой по шее зверя. – Но он умер не вовремя. Нас ждет весенняя кампания, и четверо в таких делах всегда хуже, чем шестеро. Топор Запада погиб очень некстати. Ты поступила глупо, убив его.

• Предыдущая
• 17/99
• Следующая