Принц-пират - Фоули Гэлен - Страница 21

• Предыдущая
• 21/66
• Следующая

Лазар тихо закрыл дверь и, сняв с себя оружие и камзол, умылся над умывальником.

Посмотрев в небольшое круглое зеркало, он провел рукой по мягкому черному ежику волос на голове. Еще месяц назад у него была прекрасная густая черная шевелюра до плеч, но ему пришлось сбрить ее из-за вшей, посмевших переселиться с голов простых матросов на его голову.

Взяв бритву с ручкой из слоновой кости, Лазар начал бриться, удивляясь тому, что делает все так неспешно. Он словно оттягивал момент, когда лишит Аллегру невинности. Ему хотелось, чтобы она проснулась, боролась с ним, даже оскорбляла, не желая признать в нем принца Лазара. Никогда еще он не овладевал женщиной против ее воли.

«Впрочем, возможно, это будет и не совсем против ее воли», — подумал Лазар и улыбнулся, вспомнив о том, как убедил девушку ответить на его поцелуи там, в башне.

Медленно помешивая воду, он размышлял, не спрятать ли бритву подальше, на случай, если его маленькой пленнице вдруг взбредет в голову перерезать ему горло.

Ну и что с того? Аллегра лишь окажет ему услугу. К тому же Лазар не верил, что она способна на это. Более того, убив его, Аллегра окажется в руках команды. А она вовсе не глупа.

Сбрив щетину, он сполоснул лицо, сбросил одежду и вымыл все тело. Время от времени Лазар поглядывал на Аллегру, не зная, как отреагирует девушка, когда увидит нагого мужчину.

Но она крепко спала. Надев мягкие штаны из оленьей кожи и тонкую батистовую сорочку, Лазар подошел к постели и сел на краешек.

— Просыпайся, котенок, — проговорил он, поглаживая ее шелковистое плечо. Потом наклонился и поцеловал.

Аллегра не шевельнулась. Лазар нахмурился. Сколько же опийной настойки дал ей викарий? Пощупав лоб девушки, он убедился, что у нее нет лихорадки. Значит, она просто очень утомлена.

Лазар предпочел бы, чтобы Аллегра чувствовала, как он лишает ее невинности. Поднявшись, Лазар встал над ней. Она выглядела так, словно побывала на войне.

— Дорогая, в таком состоянии ты никуда не годишься, — пробормотал он.

Аллегра не просыпалась.

Лазар начал раздевать ее. Возбуждение охватило его, когда он снял с Аллегры платье. Теперь она осталась в одной лишь тонкой сорочке. Лазар не отрывал от нее взгляда, и его снедало желание.

Девушка безвольно лежала в его руках, когда он спустил бретельки сорочки с ее плеч.

— Что же мне делать с тобой? — спросил Лазар, проводя влажной мягкой губкой по ее белой шее, груди и плечам, обтирая ароматной водой тонкие руки.

Снова смочив губку, он тяжело вздохнул при виде ее обнаженной груди, сосков, похожих на мягкие изюминки. Спустив шелковую сорочку до талии. Лазар замер и уставился на бархатистый плоский живот. Потом положил руку туда, куда ее, как она сказала, ударил Голли.

Ударил ее!

Это не укладывалось в голове Лазара.

— Бедная малышка! — прошептал он. Она действительно была малышкой. Аллегре всего двадцать лет. Она на восемь лет младше его, девственница. Лазар погладил ее щеку и удивился, когда девушка, так и не проснувшись, подвинулась к нему.

— Лазар, — вдруг прошептала она и, издав звук, похожий на стон удовольствия, снова затихла.

— О Боже! — выдохнул он, закрывая глаза; во рту у него пересохло. Лазар не мог устоять перед искушением. Он наклонился, коснулся ее губами и почувствовал, как под его ладонью напрягся сосок.

Отдать ее кому-то другому? Ты серьезно думаешь, что сможешь когда-нибудь поделить эту девушку с другим?

Лазар отмахнулся от этого вопроса, теперь уже не желая, чтобы Аллегра просыпалась, пока он гладит ее живот, грудь.

Она снова застонала, слегка пошевелившись у него на коленях и инстинктивно выгибаясь навстречу ему. Лазар впился в девушку взглядом и застыл. Только его сердце неистово стучало от возбуждения.

Лазар стянул сорочку с ее бедер, обнажив темный шелковистый треугольник, скрывавший средоточие ее женственности.

Аллегра спала, но он понял, что все ее чувства устремлены навстречу ему. Лазар провел пальцами по завиткам между ног девушки, погладил ее и закрыл глаза от наслаждения, ощутив на пальцах влагу.

Невероятное наслаждение.

Открыв глаза, он увидел, что лицо Аллегры выражает желание, а бедра слегка приподнялись навстречу его нежным ласкам. Лазар не спешил проникнуть в нее, а ждал, когда она сама этого захочет. Осознав, что она желает его, он глубоко проник в нее пальцем и задержал дыхание. Девушка была так восхитительно туга! Он смотрел, как волнующе вздымается грудь Аллегры. Ее тихие стоны безумно возбуждали его. Когда он прижал большой палец к напрягшемуся бутону, девушка приоткрыла глаза, и Лазар увидел, что ее взгляд затуманен желанием.

Когда девушка снова закрыла глаза, он решил немедленно овладеть ею. Лазар встал, чтобы совсем стянуть с нее нижнюю сорочку, и в это время увидел кожаные ремешки от своей фляжки, все еще обвитые вокруг ее изящных лодыжек.

Оторопевший Лазар заметил красную полоску кожи на лодыжке.

Аллегра внезапно повернулась на бок и снова сжалась в комочек, словно все происходящее было лишь странным сном. Спокойно дыша, она подложила руки под щеку.

Он смотрел на золотистые кончики ее ресниц, на нежное лицо, покрытое веснушками, и думал о том, что Аллегра невероятно молода, почти девочка.

— Иисусе, что это я делаю? — изумился он. Лазар желал Аллегру так, как никогда не желал ни одну женщину. Но не мог сделать этого.

Он заставил себя отойти от постели. Его сердце тяжело ухало в груди. Лазар жадно взирал на изящные изгибы ее тела, пока чувство вины наконец не одержало верх над желанием.

Подойдя к комоду, он вытащил мягкую сорочку, вернулся к постели и надел ее на Аллегру. Лазар хотел бы уйти, но не мог.

Он лег рядом с девушкой и тесно прижался к ней.

У нее вырвался удовлетворенный вздох, и она устроилась поудобнее. Едва заметная улыбка тронула его губы. Однако она погасла, когда Лазар признался себе, что не имеет права на эту девушку.

Отважная, благородная сеньорита Монтеверди дала клятву сгоряча, чтобы спасти своих родственников, но, по правде говоря, спасла его. Он не вправе заставить Аллегру сдержать клятву, данную в момент отчаяния.

Сомкнув вокруг девушки руки так, словно она была его якорем спасения, Лазар поклялся небесам, что никогда никому не отдаст ее.

Без этой девушки жизнь будет для него сущим адом.

Она теперь принадлежит ему. Он взял ее в свое изгнание, чтобы Аллегра разделила его страдания, хотя вовсе не собирался жениться на ней.

Лазар зарылся лицом в ее волосы. Сейчас они пахли дымом и порохом, но аромат цветов все еще сохранился. Откинув локон, щекотавший ему нос, он спросил себя: так ли необходимо одержать верх над этой беззащитной девушкой? Он, конечно, силен, а она очень испугана. Следует ли ему сломить эту девушку, помешавшую совершить то, от чего у него и самого стыла кровь?

Лазар долго размышлял над этим вопросом, прислушиваясь к дыханию Аллегры и нежно поглаживая ее бедро.

Последние пятнадцать лет он не знал ничего, кроме ненависти и смерти, не имея никакой иной цели, кроме мести. Но что это дало ему?

Ничего!

Если бы Лазар уничтожил весь клан Монтеверди, он ощущал бы такую же пустоту, как и раньше. А сейчас, лежа рядом с Аллегрой, Лазар не ощущал пустоты.

Осознание этого не испугало его. Лазару казалось, что он избавился от ярма, долгие годы висевшего у него на шее.

В нем совершалось что-то очень важное. Жизнь предлагала ему новый загадочный путь. Лазару следовало лишь ступить на этот путь. Впрочем, он не знал, есть ли у него выбор, настолько неотвратимой была эта перемена.

Все, ради чего жил Лазар, только что закончилось. Аллегра в одно мгновение перечеркнула все, но он не думал, что это конец.

Прижимая к себе девушку, Лазар решил, что вступил на новый путь.

Облокотившись о поручни, Аллегра неотрывно смотрела на море. День был знойным, но пасмурным; вокруг бурлили серовато-зеленые волны, и весь ее мир был так же неустойчив, как вздымавшаяся под ногами палуба. Девушку не оставляла страшная мысль о том, что жизнь кончена.

• Предыдущая
• 21/66
• Следующая