Подставная невеста - Елена Рейн - Страница 2

И зачем сказала? Мать моментально забыла, что ей нужно было куда-то идти, и поспешила ко мне для уточнений и рекомендаций. Еще бы… для нее сейчас прозвучала угроза в сторону муженька, насколько понимала по ее учащенному дыханию.

– И если еще раз его ударишь или обидишь, то я…

Вот честное слово, кто его бил? Массу наел, а сам как мышь трясется от каждого взмаха. Руку поднять нельзя.

– Что? Лишишь меня денег? Ты лишила. Перестанешь тратить на меня деньги? Ты перестала. Что там по списку у нас дальше? Выгнать из дома? А кто будет смотреть за вашей дочерью и выполнять роль прислуги?

– Тебе от меня только деньги нужны, да?

Вот и приехали! Все разговоры всегда сводятся именно к этой фразе.

– Нет. Но если ты не содержишь, дай мне себя содержать.

– Жилье есть, продукты я покупаю, за учебу платить не нужно.

– Есть такое, но расходы никто не отменял, даже банально проезд.

– Ты сама виновата в моем отношении. Я тебе предложила вариант: учиться на хирурга. С моими связями и возможностями…

– Мама, какой из меня хирург? Ну, какой? – воскликнула, удивляясь тому, что ей на протяжении двух лет не наскучило обсуждать эту тему. – Я боец.

– Ты девушка, а не боец! Понимаешь? Девушка, – по слогам сказала мать, видимо, на тот случай, если я забыла буквы. – Женщина, будущая мать. А все спортсменки калеки.

– Не нагнетай, ладно?

– А что я не так сказала? Каждый день вижу, оперирую тех, кто из-за спорта гробит свое здоровье. Да что говорить? Ты сама сколько раз ломала конечности?

– Мам…

– Все! Раз выбрала быть тренером, хочешь ломать себе кости, сама решай свои проблемы. Я не касаюсь. Одно скажу – ты на своей жизни поставила крест, – последнее она выдала дрожащим голосом и резко вышла из дома, громко хлопая дверью.

Выдала рык и ударила кулаком о стену, прислонившись всем телом, не в силах плакать.

Я не могла.

Не могла и все…

Даже когда отец скончался… Я ведь тогда находилась в зале и с ужасом наблюдала кошмарную картину смерти любимого мужчины. Я просто в отчаянии хрипела, пытаясь пробиться к рингу.

Отец с детства приучил меня держаться стойко, смело, не оглядываться назад и никогда не сдаваться.

И сейчас мне его так не хватало!

Громкий крик вернул в реальность.

Младшая сестра проснулась.

Быстро направилась в детскую спальню, где в кроватке стояла милая голубоглазая девочка и горько плакала, вытирая слезы маленькими ручками.

– Ты чего, малая? – сказала, подхватив на руки, понимая, что мокрая. – Вон оно что. Ну, бывает… Сейчас решим.

Через пять минут усадила чистую и довольную Настю на стульчик для кормления и села рядом на стул, размешивая суп-пюре, который приготовила еще в обед. Замечу, пирог не сгорел.

– Ну, давай, покушаем и пойдем гулять.

Отмечая, как загорелись глаза сестры, усмехнулась.

Любительница погулять.

Малышка как раз съела первую ложку, когда послышался шум. На втором этаже кто-то топал как слон. Гадать не стоило, это проснулся пан министр – лоботряс Максим.

Воропаев вышел в одних джинсах, щеголяя голым торсом. Вечно так ходил, очевидно, представляя себя в спортзале. Естественно, первым делом сразу направился к холодильнику. Замечу, его любимое место обитания. Схватив бутылку пива, он плюхнулся на плетеный стул и открыл крышку об стол, жадно глотая янтарную жидкость.

– Жрать готово?

Самый насущный вопрос у дармоеда.

Молчала.

Купить надо бы беруши для комфортного общения. Хотя, с другой стороны, кто знает этого психа? Вдруг от бешенства нападет.

Да и чего разговаривать, когда этот нахлебник вечно меня провоцировал? Получит, а потом маме жалуется.

Нытик.

– Э, ты оглохла?

Третья ложечка чудесно вошла в открытый ротик. Как бы еще десять таких ложек и можно спокойно выдохнуть. Улыбнулась малышке, чтобы не пугалась, и повернулась к этому аборигену.

– Сейчас ты оглохнешь… – процедила, притом с улыбкой. Научилась виртуозно улыбаться, как только появился маленький ребенок в доме.

– Ты как с отцом разговариваешь! – возмущенно выдал он и вновь глотнул из бутылки.

Посмотрела по сторонам, отмечая камеру. Не работала.

Обычно мама любовалась семейной идиллией на работе, но когда Макс поселился здесь, то их отключили. Он чувствовал себя под прицелом, как жаловался матери.

Ага, под прицелом… Как же! Специально отключил, чтобы она не видела, как он целыми днями пьет и телевизор гоняет.

Тем временем оболтус продолжал испепелять меня взглядом.

– Собери мне поесть! – услышала я приказ.

Погладила по голове сестру и, засунув в рот ложку с рагу, повернулась и очень даже мило проговорила:

– Если я соберу, то непременно добавлю мышьяк. Я же такая… коварная и подлая, как ты вчера сказал маме. Так что непременно отравлю, чтобы соответствовать.

Тут его взгляд изменился. Стал хитрее.

– Слушай, а почему нам с тобой не подружиться?

О, что-то новенькое! И что случилось?

– Непременно, но с условием: если только не буду тебя видеть.

– И чем я тебе не нравлюсь? Между прочим, у нас разница небольшая. Десять лет. Могли бы и подружиться.

– Мы не подружимся, – успокоила его.

– Почему же? Меня любят женщины.

Кто бы сомневался?

Неотразимый альфонс!

Промолчала, продолжая кормить малую. В последнее время аппетит ее оставлял желать лучшего, а тут лопала. Вероятно, хорошо, что в больницу пойдем, проверимся. Часто болеет в последнее время.

– Я бы мог уговорить мать вернуть твои карманные деньги, как и снять ограничения и запреты. Поверь, со мной можно договориться.

Вот и доели! Взяла пустую тарелку и вручила малой непроливайку с соком, направляясь к раковине. Быстро сполоснув, вытерла руки, тут же реагируя на приближение Максима. Обернулась, мгновенно выставляя руку, отталкивая от себя.

Прет как динозавр.

– Так что? – спросил, нагло улыбаясь.

– Проблемы нужны? – любезно уточнила. Я всегда очень любезная перед нападением, так сказать, даю шанс уйти по-хорошему. Но Максим всегда плохо понимает намеки, так что уточнила на всякий случай.

– Проблемы у тебя, пока ты сопротивляешься, – вдруг заметил отчим, начиная жадно шарить глазами по моему телу.

«Я не вижу. Не замечаю. Мне показалось… – уговаривала себя не вступать в конфликт. Зачем мне нужен скандал перед работой? Я справлюсь. – Сейчас он поймет и свалит…»

– Как я понимаю, подбиваешь клинья? – осторожно осведомилась.

– Я нет. Вовсе нет. Я хочу подружиться, – сказал и потянул руку, которую тут же перехватила, с силой сжав.

– А я нет… – предупредила жестко, усиливая нажим.

– И надолго тебя хватит? – спросил, скривившись на боль. – Мать будет недовольна, когда узнает…

Раз узнает, можно и поставить на место. Не просто же так получать. За дело, так за дело.

– Уди! – послышался тонкий голос сестры, которая била непроливайкой по ноге отца. Мужчина отпихнул ее ногой, отчего она упала и зарыдала.

Захотелось прибить этого горе-папашу, но, учитывая, что ребенок не на шутку испугался, схватила ее и стала успокаивать:

– Ну, все, Настюша, не плачь. Все, он ушел. Никто тебя не обидит, а если еще раз он толкнет тебя, я ему ноги сломаю, руки и каждое ребро в отдельности, а потом скажу, что так и было.

Говорила и смотрела этому дармоеду в глаза, обещая расплату конкретно и немедленно.

Порадовало, что он понял и поспешно ретировался.

Стоило ребенку увидеть, что папы нет, сразу успокоилась.

– Пошли собираться? – предложила и вытерла пальцами слезы на нежном личике, начиная подниматься по лестнице, слыша, как хлопает входная дверь. Максим ушел.

Через двадцать минут были полностью готовы. Не забыли два раза сходить на горшок, так что можно было спокойно гулять.

Полилась мелодия. Звонила тетя Зина, подруга моей матери.

– Здравствуйте, – сказала, оставляя сестру в манеже.

– Привет, Кристина. Слушай, а что у вас происходит?