Невеста Черного Герцога, или Попала в драконий переплет! - Самсонова Наталья - Страница 7

– Я не отдам вас ему, каддири,– прямо сказал дракон. – Вы получите образование и станете распоряжаться собой самостоятельно. А дирран Крессер… Что ж, он и так находится в шаге от полного краха.

– Отчего же? – нахмурилась я.

– Оттого, что ему были доверены оранжереи со Злотнянкой,– просто и буднично сказал герцог. – Ранее этим проектом занимался мой брат, но после его гибели управление взял на себя король.

– Но это ваши земли,– оторопела я.

– Но это Злотнянка,– невесело усмехнулся дракон. – Даже алмазные прииски не настолько интересуют короля, равно как и серебряный рудник. Герцогство богато, но самое это Злотнянка.

– Позвольте, я угадаю,– мой голос сел,– дирран Крессер управлял оранжереями, верно?

«Столько семян испортила!», вспомнила я полный ненависти голос, до сих пор приходивший ко мне во снах.

– Истинно так,– кивнул дракон. – И недавно привычная королевская стража была усилена личной охраной Крессера. Все это я узнал только благодаря вам, каддири. Не начни мои люди искать концы вашей истории…

Тяжело вздохнув, тригаст Ферхард честно сказал:

– Я уже приказал закупить злотнянку для наших госпиталей. Боюсь, что нас ждет трудный, тяжелый год. Поэтому я прошу вас устроить мне встречу с цветочницей. На любых условиях. Я дам любые гарантии ее безопасности.

А я, обмякнув в кресле, судорожно ворошила ошметки памяти Эльсиной. Могла ли она проклясть эти семена?! Или это я постаралась?

«Уничтожения этой гребанной травки мне не простят. Снимут голову и скажут, что так и было», лихорадочно размышляла я.

– Каддири?

Хрипло выдохнув, я подняла на герцога взгляд:

– Очередная волна воспоминаний. Я… Я хочу, чтобы никто, кроме вас, не знал ее личность.

– Приемлемо. Но смею заверить, что никто не осмелиться и пальцем тронуть истинную цветочницу,– проговорил дракон.

А я невесело рассмеялась:

– Но что, если уже осмелились? И… И я бы хотела знать кое-что о вас, тригаст. Развейте слухи, объясните, отчего вы не принимаете в род свою племянницу? Я должна понимать, кому доверяю тайну.

В кабинете повисла давящая тишина. Дракон застыл в кресле, а я… Я уже жалела, что осмелилась спросить у него это. Вот только… Вот только если он ради власти противостоит родовой магии, то такому дракону доверять нельзя. Может, он действительно убил своего брата? Надоело сидеть в тени, и решил выйти в свет через чужие похороны – отчего нет?

Дракон медленно выдохнул и откинулся на спинку кресла. А я поежилась от ощущения его давящей, почти бесконтрольной силы.

– Вам придется дать клятву,– проронил он.

– На крови? – спокойно уточнила я.

– Интересные у вас познания, каддири,– хмыкнул дракон,– можно и на крови.

«А что, есть еще какие-то клятвы?!», оторопела я, вспоминая, сколько раз за последние месяцы колола иглой палец и клялась, клялась, клялась…

– Тогда я составлю текст клятвы,– тригаст Ферхард усмехнулся,– обоюдной, разумеется.

Я чуть нахмурилась и кивнула, ну да, мы всегда клялись обоюдно. Чаще всего это происходило под мостом, где все клялись не причинять никому вреда ночью…

«Кажется, я могла серьезно вляпаться», поняла я.

Пока дракон составлял текст, меня одолели воспоминания. С большим запозданием до меня дошло, что мою жизнь и честь спасла старая нищенка. Когда я впервые пришла ночевать под мост, она единственная заговорила про клятву. Ею были недовольны, особенно мужчины…

По коже пробежал озноб. Я давно поняла, что магия и сказка – это два разных понятия. Но именно сейчас мне довелось полностью осознать, по какому тонкому краю я прошла.

– Читайте,– тригаст Ферхард протянул мне бумагу.

Я, неловко подавшись вперед, взялась за лист и случайно коснулась его пальцев. Между нами как будто проскочила искра. Не метафорическая, а настоящая, колдовская искра.

– У вас глаза светятся, каддири Эльсиной,– сдавленно шепнул дракон.

Он поднял руку и именно в этот момент на моих волосах распустились алые цветы. А сквозь тонкий, первый слой кожи пробились ядовитые для всех, кроме меня, шипы.

– Кажется, в этой клятве больше нет смысла,– с горечью проговорила я, понимая, что мою главную тайну дракон уже знает.

– Я вызываю у вас такое недоверие? – удивленно произнес дракон. – Могу я коснуться…

– Не стоит,– я криво улыбнулась,– это защита. Не знаю, как яд сработает на вас.

– Яд? – тригаст ошеломленно посмотрел на меня,– никогда не слышал, чтобы цветочники могли выращивать что-либо ядовитое.

– А вы когда-нибудь слышали, чтобы таких как я держали в подвале? Топили в бочке или секли розгами? – я покачала головой,– не просто так я ночевала под мостом и побиралась по улицам.

«И воровала», этот факт не давал мне покоя. Чаще мне удавалось забыть, но иногда… Стыд и отвращение к себе накатывали заново.

– Читайте,– мягко повторил дракон,– а после просто капните кровью на бумагу.

«Он все равно собирается рассказать мне о своем прошлом?», оторопела я.

– Мне нравится, но вы добавили сюда и условия работы няней,– я беспомощно улыбнулась,– не слишком ли много монет?

– Но ведь мы оба понимаем, что вы не будете заниматься малышкой. Пока вы не освободитесь от опекунских уз Крессера вам нельзя заявлять о себе как о тригастрис Тремворн.

– Тригастрис?

– Как и всякий цветочник, вне зависимости от силы, вы достойны носить гордое звание тригастрис,– уверенно сказал дракон. И первым уронил каплю крови на лист.

Я вытащила иголку, что была заткнута в ворот платья и последовала его примеру.

– Вот и все, наши тайны надежно защищены,– тут тригаст криво улыбнулся,– настолько надежно, насколько это возможно. Моему брату это не помогло.

Дракон замолчал, а я не стала его торопить. Сейчас я верю ему гораздо больше, чем буквально пару минут назад. А значит… Значит он нормальный человек, дракон и боль от потери брата все еще сильна в его сердце.

– Начну с того, о чем вы можете не знать. Родовая сила – это магия, которая остается после смерти родича. У обычных магов она просто рассеивается в воздухе, отчего на местах гибели поистине сильных колдунов всегда случаются аномалии. Лето среди зимы, зима среди лета, необычайный урожай трав и цветов или же полное выгнивание плодородной земли – это может быть что угодно. Вы знали о таком эффекте?

– Н-нет,– я покачала головой,– и даже никогда не задумывалась о том, куда уходит сила.

– Сейчас создание своего родового алтаря строго запрещено, считается, что старые семьи «обкрадывают» мир, не позволяя магии своих родичей раствориться в пространстве,– тут дракон нахмурился,– но беда в том, что эта сила вовсе не питает Мировой Поток. Она именно что вызывает все эти аномалии и… Не важно. Важно то, что Эльтамру имеют свой алтарь.

– Кажется, тригаст, вы упустили важную деталь,– осторожно проговорила я,– для чего он нужен? Правильно ли я понимаю, что алтарь забирает магию умершего родича?

– Да. Часть этой силы теряется в процессе, м-м-м, переноса. И первые три-четыре поколения наличия алтаря не многое дает роду, так, легкое усиление,– дракон вздохнул. – Но чем больше разной силы собрано в алтаре, тем яростней она кипит, сталкивается друг с другом и умножает сама себя. А переизбыток силы, через привязку, переходит всем родичам. Первый, самый мощный поток, питает главу рода. И дальше по старшинству. Алтарю моего рода больше двух тысяч лет. И пусть мы, драконы, живем дольше людей, сменилось уже больше тридцати колен.

Меня пробрал озноб. Представить эту мощь я не могла, но… Получается, он знает всю свою семью на две тысячи лет назад?! Я, к примеру, не знаю уже своих прапрабабушек.

– Теперь, когда ты понимаешь, что такое родовая сила, я объясню, в чем беда моей Лииры. Брат встретил свою возлюбленную в ночь тысячи духов. Ты знаешь, что это за ночь, верно?

Тут мне пришлось покивать, но я очень смутно представляла, что это такое. Что-то вроде всеобщего магического праздника, о котором не принято говорить.