Первый шаг Некроманта. Том 2 (СИ) - Рэд Илья - Страница 28

Из носа у Вани пошла кровь. Он перешагнул через этого беднягу и вдруг облёк себя барьерным пузырём и рванул к стене, проделав вторую дыру, рядом с предыдущей, и на всех порах унёсся по улице.

— Сука! — заорал трактирщик. — Чем ему дверь не угодила?

Я не ответил ему и тоже выбежал наружу. Блин, Скаржинский, кажется, предупреждал не наливать Ивану. Не уследил.

Минуты через три я нагнал этого приключенца на пятую точку. Он что-то кричал по-итальянски на высокого мужчину в тёмном балахоне. Тот никак не реагировал, но стоило Ломоносову распустить руки, а точнее, замахнуться атакующим магическим барьером, как восемь тёмных плетей, схватив за конечности, прижали бывшего клирика к металлическому забору.

Иван не растерялся и, создав вокруг себя капсулу, вытеснил цепкую гадость, но давление только нарастало. Я увидел, как барьер пошёл трещинами. Ещё чуть-чуть и разлетится на куски, а Ломоносова проткнёт насквозь.

— Достаточно, отпустите его, он всё понял, — сказал я незнакомцу, но тот продолжал с лёгкостью уничтожать церковную магию своими некромантскими штучками.

Я на всякий случай держал ладонь на ноже и подошёл к здоровяку сбоку. Может, в пылу боя он не услышал меня. Взяв мужчину за плечо, я потянул его на себя.

— Я же сказал, хватит! — рунические круги были созданы ещё во время бега и парили сейчас в ментальном поле за моей спиной, но случилась ненормальная вещь.

Стоило мне моргнуть, как я потерял из виду этого некроманта, а затем мои геометрические конструкции развеялись в прах.

«Что⁈»

Я попытался пошевелить головой и только сейчас заметил, как здоровенная пятерня некроманта лежит на моей макушке. Я чувствовал её, но не видел владельца! Магия словно не слушалась.

«Этого не может быть. Такой стихии не существует. К тому же он сильный некромант, а значит, второй атрибут у него мизерный».

А с чего я вообще зациклился на втором атрибуте? Взглянув астральным зрением на самого себя, я оторопел — потоки маны по всему телу остановились и сейчас стремительно загустевали. Этот грязный некромантский приём… Вот же тварь… Ещё чуть-чуть и всё опять превратится в сгусток!

Решение принималось в считаные секунды, моя рука с медным руническим ножом проткнула предплечье некроманта, но тот даже не шелохнулся и крепко держал мою голову. Обхват его лапищи поражал, а ещё он неплохо контролировал свой болевой порог или вовсе его отключал.

Простые заклинания тоже перестали работать, импульс вроде бы шёл, но глохнул на полпути. Сначала этот верзила превратит меня в обычного человека, а потом прихлопнет — даже напрягаться не надо будет. Затвердевание маны не сделает из меня идиота, но я уже третий месяц тут в бесконечных тренировках пытаюсь растопить сгусток: так далеко продвинулся, обзавёлся связями, повысил репутацию, и что теперь это всё коту под хвост?

«Не позволю», — сжав зубы, прорычал я.

Рунический нож упал на брусчатку и тоскливо звякнул. Я залез в карман и, достав Сумеречный гем, приложил его к ране некроманта. Сбоку послышался звук падения — это Ломоносов кулем грохнулся на землю. Хлысты втянулись обратно в тело хозяина.

Рука отпустила мою голову, но теперь священный камень со скоростью несущейся с водопада реки высасывал из мага кровь. Я даже удивился этой быстроте — с клириком напор был меньше.

Некр вскрикнул и отошёл на шаг назад, однако кровяной мостик между камнем и травмированной рукой сохранился. Я был уверен, что мужчина погибнет, но вместо этого его тело вдруг растворилось в воздухе и исчезло, а кровь, так и не долетев до гема, брызнула на дорогу.

«Что за херня?»

Этот некромант просто взял и исчез!

— Артём, аккуратней! — раздался голос сзади, и несколько атак барьерной магией пролетели слева, я подбежал к Ломоносову, он ещё пострелял какое-то время и опустил руку. — Всё, ушёл.

— Ты его видишь? — удивился я.

— Да, своим даром, — алкоголь в стрессовой ситуации выветрился из бывшего церковника, но я подметил про себя, что ему не так плохо было, как если бы он «на сухую» использовал магию, только кровь носом сильно пошла и спутник, достав платок, оттянул голову назад, чтобы не заляпаться.

— Как ты его вообще выцепил?

— Без понятия, но у нас большие проблемы, Артём, — Иван зажмурился. — Я этот манасилуэт помню, видел раньше на фронте. Кажется, его зовут Распутин, во время войны он был ключевым звеном в наступлении на Северную Брешь, но Скандинавы тогда нам плотно крови попили и император приказал ему сместиться на западный фронт…акх… — он сплюнул кровью.

— И что дальше было?

— А дальше он в одиночку убил триста человек. После этого пошли переговоры со Скандинавами. Может, слухи — не знаю, но мир заключили довольно быстро. Правда, Брешь забрала свои старые позиции…

— Интересно, что он делает в Бастионе?

Это не единственный город-крепость в Вологодчине. Было и множество других, где также трудились ликвидаторы, и наш не отличался таким уж важным значением. Есть места и приоритетней.

На этот вопрос мы оба не знали ответа, так что я помог Ломоносову подняться и, придерживая его, добрался до разгромленного трактира, там уже все были на ушах. Городовой стоял, скрестив руки, и когда хозяин заведения увидел нас издалека, тыкнул пальцем в буйных постояльцев и на эмоциях замахал руками. Служитель порядка, церемонно поправив на себе форму, двинулся к нам.

— Хреново дело, — сказал я Ивану.

— Добрый вечер, Артём Борисович, — чуть склонив голову, поздоровался усатый как сто китов мужчина, я тоже вежливо поприветствовал его и городовой сказал то, о чëм мы и так уже догадались. — Вас просят немедленно выселиться. Оно, я понимаю — неприятно, но и вы поймите, жильцы напуганы, кхм, поведением вашего спутника. Я могу договориться, чтобы оставили вас, но Ивану Сергеевичу, придётся тогда пройти со мной.

— Нет, мы всё поняли, — махнул я рукой. — Никаких проблем и спасибо, что не забрали его, — я ткнул Ивана в бок, и тот поддакнул.

— От всей души благодарствую.

— Ваши вещи не трогали, так что всё по закону, но давайте побыстрее.

— М-да, у нас, правда, проблема с каретой в столь ночной час…

— Ничего, господин Барятинкий, я обо всём распорядился, мой помощник ищет вам транспорт.

Я лишний раз убедился, насколько же здорово быть аристократом. С виду этот мужчина был сама вежливость, но когда смотрел на Ломоносова, то во взгляде неприкрыто читались мысли о холодной камере и телесном наказании для безродного нарушителя.

Также никто не посмел забраться ко мне в комнату, иначе бы пришлось объясняться, откуда у нас нарисовался целый мешок Сумеречных гемов. Кстати, о нём. Поднявшись к себе и закрыв дверь, я достал камешек размером с бутылочное горлышко и заметил, что он немного потемнел. Значит, Ваня не врал — напитка кровью меняет гемы.

Первому, чему меня научил Ломоносов, когда мы прогоняли теорию церковной магии — определять концентрацию в священных камнях. Клирики делали это на автомате, стоило им прикоснуться к ним. Не мешали даже белые перчатки, что они носили ради безопасности. Мало ли какой незаметный порез и камень вытянет из тебя всю кровь.

Пришлось тогда выслушивать трёхчасовую лекцию, но ничего не попишешь — церковных трактатов мы пока не достали, но всё ещё впереди. Наш осведомитель Аркадий Тулинский крепко увяз коготком. Скоро он будет и петь, и танцевать нам аки дрозд-лезгиночник.

Я взял в одну руку два разных гема и удивился: тот, что подпитался от Распутина, стоил теперь половины мешка! Ну, ничего себе. Получается, это действительно работает.

«Отступники», — пронеслось тут же в голове.

Что, если скармливать священному камню этих гадов? После нападения на нашу группу и рассказа Ривки у меня отпала последняя жалость к больным ублюдкам. Они действительно грязь нашей империи. Не знаю, по каким причинам некры покидали Ложу, но вести себя надо по-человечески. Их жертвы им ничего не сделали, чтобы принимать незаслуженную месть.