Начальник милиции (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 23

Вот и здание ГОВД. Благо время обеденное, сонное и спокойное. Из обитателей учреждения только воробьи на крыше дерутся да сонная морда дежурного потягивает сигаретку на крыльце.

Видать, только покушал товарищ милиционер, вот и разморило чуток. Мы въехали во двор, и у дежурного сигаретка выпала изо рта, а глаза вмиг проснулись. Сам он застыл тучным изваянием, будто замерзший в лёд пингвин. Лишь глаза его двигались, проводили мотоцикл с коляской и мчавшего за нами небритого велосипедиста.

— Сюда рули! Ага… Давай! — хлопая по плечу Ильича, командовал я.

Мы подъехали к вольеру. Калитка почему-то закрыта на доску. Кто-то подпер заново клетку, делать было нечего, что ли. Моцик встал.

— Выгружаем, — я первым спрыгнул на землю, впору было выдохнуть. — Спасибо, мужики, вы ценную собаку спасли, можно сказать, герои милиции. У него сейчас трудный период, поэтому…

Я не договорил. Мой взгляд скользнул вглубь тенистой вольеры, где преспокойненько лежал себе… Ёбушки-воробушки! — Мухтар! Гадина! Ах ты, кобелина блудливая! Лежишь, позевываешь, от солнышка прячешься! Ухо чешешь! Я тебя по всему городу, а ты… Ёпрст! А кого мы привезли тогда⁈.

— Начальник, — слез с велика Пистон. — Я чонта не понял, а у тебя, что ли, две собаки?

— Э-э… — сдвинул я на затылок фуражку. — То-то я смотрю, что больно грязный был пёс, а это не грязь, а масть была… Короче, мужики… Тут такое дело… э-э… но водку я вам все равно куплю. Короче, не того клиента взяли. Обратно его надо! Срочняком!

Ну не виноват же я, что все однопородные у меня на одну морду, что китайцы на рынке девяностых.

— А я хотел вам сказать, — вставил слово Ильич, — но вы не дали! Хотел сказать, что не кобель это, а сука!

— Вот сука! — сплюнул я. — Ладно. Надо животину на место вертать. Срочно!

— Морозов! — из раскрытого окна первого этажа высунулась широкая морда дежурного. — Там заявление поступило! Собаку среди бела дня украли!

— Ну а я при чём? Следака поднимай или участкового, — я попятился и закрыл спиной люльку с пленником, вернее, с пленницей.

— Как при чем? Ты же раскрыл уже, получается?

— Чего?

— Ну собака Эрика Робертовича вон, в люльке сидит. По описанию — Эльба. Ты же ее нашел и привез, я не слепой… Ты задержал тех, кто украл?

— Ну да, нашел… А этих… задержать не задержал, но собаку отбил от скотокрадов. Не без помощи, конечно, товарищей дружинников, — я кивнул на Пистона и Ильича.

Те приосанились и сделали лица серьезные и решительные.

— Вот и хорошо, Морозов… Сейчас Эрик Робертович подъедет и заберет Эльбу. Фух! Так тихо с утра было, спокойно смена начиналась. А тут — бац! Кража, и у такого уважаемого человека! Причем на грабеж очень похожая. Свидетели видели, как четверо злоумышленников среди бела дня нагло, дерзко и бессовестно выволокли из будки за цепь Эльбу. Представляешь?

— Негодяи, — кивал я. — Свидетели лица-то хоть запомнили?

— Да какой-там, перепугались отморозков и поспешили смыться подальше. Один, говорят, железнодорожник, вроде, из преступников был.

— Почему это железнодорожник? — удивился я.

— Ну рубашка, вроде, как форменная, на нашу похожая. Серая с клапанами.

— Ясно, на ж/д станции шерстить надо, — ответил я, а про себя подумал, какой я молодец, что снял китель и фуражку, когда вызволял псевдо-Мухтара из плена.

Через минут десять прямо во двор ГОВД закатилась черная красавица «Волга», двадцатьчетверка. Сияет, хоть отражение свое в капоте рассматривай. Из автомобиля выскочил тот рыжий с пляжа, с дурацкими усами и бакенбардами. Эрик Робертович собственной персоной. Только не в плавках купальных, а в костюме представительном и, несмотря на жару, при галстуке в модный советский ромбик.

Следом выскочил его водитель. Пузатенький дядечка не так резво вылез и отстал от шефа, пока тот широким шагом направлялся к нам. За ним уже семенил дежурный и что-то на ходу ему объяснял, размахивая руками.

Эрик Робертович лишь кивал в ответ и все ускорял шаг. Эльба, завидев хозяина, радостно загавкала. Она так и сидела в люльке, будто на троне, но вместо платья королевы — рыбацкая сеть. Она оставалась еще связана, хотя для морды дырку уже прогрызла. И теперь ещё пыталась вилять хвостом. Здоровая псина, хоть и сука…

— Эльбочка! Милая! — Эрик Робертович уже перешёл чуть ли не на бег.

Приблизился к люльке и стал распутывать собаку.

— Вот, товарищи раскрыли, по горячим следам, что называется, — лепетал дежурный, кивая на нас. — Преступников не задержали, но работаем, ищем… в таком связанном виде отбили песика. Сами понимаете, распутывать не стали, чтобы не убежал. Мало ли…

— Понимаю, все понимаю, — кивал счастливый Эрик Робертович, даже усы его радостно подергивались. — Спасибо, товарищи, благодарю!

С помощью своего водителя он распутал собаку и стал пожимать всем руки. Дежурному, Пистону, Ильичу. Дошел до меня. Мельком взглянул, вскользь, и пока не узнал, все больше на собаку косился, но ладонь уже схватил мою и сжал. Тряс в неистовой благодарности, когда дежурный выдал:

— А вот и наш главный герой… Лейтенант милиции Морозов. Это под его чутким руководством было организовано мероприятие по спасению Эльбы…

— Вы⁈ — рука рыжего перестала трясти мою, застыла, но не отпускала.

— Я, — кивнул я многозначительно и даже немного снисходительно, будто давал понять, что не всем знать положено то, что знаю я.

— Но… А?.. Фух… — хлопал глазами Эрик Робертович.

Я потянул его за руку, отвел чуть в сторонку и тихо, но твердо проговорил:

— Понимаете, Эрик Робертович, тогда на пляже — это была оперативная разработка. Вы мне чуть все карты не спутали. Не мог я удостоверением светить. У меня другая роль была… Иногда оперативная работа требует полной конспирации. Вот и пришлось до конца играть роль простого гражданина. Я бы даже сказал, хулигана…

— А, понимаю, понимаю, товарищ Морозов.

— Можно просто — Александр Александрович.

— Хорошо, Александр Александрович, еще раз благодарю вас за Эльбу… — он всё переводил взгляд с меня на собаку. — И простите… Не знал я, что вы сотрудник.

Я тоже не знал, подумал я про себя. А вслух сказал:

— Ну что вы, работа такая.

После ручканий рыжий укатил с собакой и с водителем на «Волге». Дежурный козырнул ему, когда машина проезжала мимо нас к воротам.

— Слушай, Баночкин, — обратился я к дежурному (в голове сама собой всплыла его фамилия). — А кто такой этот Эрик Робертович?

— Ха! Морозов! Ну ты шутник! — улыбнулся дежурный и поплелся в сторону здания.

Там через раскрытое окно уже было слышно, как трезвонит из дежурки телефон «02». Наверное, что-то случилось. Надеюсь, не собаку украли…

— Я не понял, начальник, — Пистон чесал небритый подбородок. — Это получается — мы, типа, герои?

— Типа…

— Ха!.. Тогда одним пузырем не обойдешься, две поллитры ставь! Да, Ильич? Мы считай, тебе медальку заработали!

— Поехали в магаз, — улыбнулся я, кивнув на мотоцикл.

— И в парке надо бидон забрать!

— Мороз, ты уже дома! — вечером того же дня в комнату общаги вошел Нурик с полотенцем на шее и в халате на восточный лад. — А ты что бакланишься-на? Может, в картишки?

Я лежал на кровати и отдыхал. Скинул форму, нацепил трико и потертую футболку, что нашел в шкафу.

— Давай позже, Нурик. Дай дух перевести. Ну и денёк…

— Случилось чо?

— Да не-е, все нормально. Скажи, а как будет по-узбекски: это был трындец, какой долбанутый и долгий день?

— Не знаю, я же казах…

— То-то я смотрю, ты на Нурлана Сабурова похож.

— Кого?

— Да есть там один политик, — записал я стендап-комика в государственные деятели.

— А-а, ну у нас в народе много кто в люди выбился, — радостно закивал Нурик.

— А ты чего такой довольный? — скосил я взгляд на соседа.

— Пляши, Мороз! — хитро щурился Нурик.

— С чего это?

— Ну так же у вас говорят?