Ледяные маски Оверхольма 2 - Дэвлин Джейд - Страница 8

– Эм, то есть… – Тут паж увидел мои прищуренные глаза. – Обманывать, конечно, нехорошо. Но ведь обязанности он свои выполнил в полном объеме, так?

– Патрик, тут даже не в обмане дело, хотя по-любому это слишком некрасиво. – Я задумчиво прикусила ноготь, поймала укоризненный взгляд мальчишки. Он уже давно бухтел, что мне надо изжить эту плебейскую привычку, которую я притащила еще с юга. То есть, Эмберлин притащила. А я подхватила. – Смотри, что получается. Лорд Оверхольм хочет, даже требует развода. Не скрываясь, принимает в своем доме дочь одного из главных императорских советников. Вовсю осваивает те земли, которые он получил в обмен на мое, прошу заметить, приданое. То есть совсем не бедствует, я интересовалась. У него столько денег, что заведи я десяток любовников и целый рыболовецкий флот – его финансы даже не чихнут. И при этом зачем-то устроил маскарад. Залез ко мне в постель. Забрал мою девственность. Да не красней ты, можно подумать, я говорю о чем-то постыдном. Кстати! Ты не знаешь, почему я оставалась девственницей, будучи замужем?

– Леди… – Красный, как свекла, парень закашлялся и просипел: – Не знаю… кха… вы вообще-то не должны были…

– Да я знаю, что не должна. Первая брачная ночь, все такое.

– Нет, я не об этом… просто… до вашего замужества же… – практически прошептал он.

Я навострила уши и уставилась на Патрика во все глаза.

Он снова мучительно закашлялся, но по моему взгляду понял, что я теперь все равно не отстану. Мотнул головой, пробежался через комнату до окна, взял там со столика графин и даже не стал искать бокал – приложился к горлышку.

Долго пил, потом отдышался и укоризненно выговорил:

– Я так поседею с вами раньше, чем сам женюсь. В общем, у вас был жених. Возлюбленный. Который погиб во время восстания. И вы во всеуслышание сказали будущему мужу, что уже подарили свое… сокровище этому человеку.

– Ну, не могло же сокровище вернуться ко мне обратно. – Ага, заросло, блин, по причине нехватки секса.

– Значит, обманули, наверное. Я при ваших свиданиях с прежним женихом не присутствовал! – возмущенно пропыхтел паж и снова отпил из графина. Ой, а там вовсе не вода, кажется…

– Патрик, тебе плохо не станет?! – Я всерьез забеспокоилась. Насколько помню, вином мой названый братец в таких количествах никогда не баловался.

– Хуже, чем есть? – скептически скривился пацан и снова отхлебнул.

Я поняла, что выпивку надо отбирать, и недолго думая приступила к операции. Попыталась приступить. Потому что Патрик не собирался расставаться с таким хорошим успокоительным добровольно.

– Не тронь…те! Леди! Я могу пить! Я давно не ребенок! – вякнул он и зачем-то кинулся с добычей наутек.

– Да можешь, конечно, – пропыхтела я на бегу, недоумевая, как мы вообще так резко перешли к пародиям на Тома и Джерри. – Блевать потом ты тоже сможешь! Прямо-таки прекрасно сумеешь!

– И никаких шапок мне не надо! А то смотри…те, когда леди приспичило вопросы задавать, так сразу «где моя девственность». Никакого стыда! Совсем! А как пить – так маленький! – Как только парнишка понял, что я за ним поспеваю, в меня начали кидаться упреками.

– А шапка тут при чем?! – не поняла я, но скорости погони не снизила. И улучила-таки момент – ловкой подсечкой отправила мальчишку на диван вместе с графином.

– Вы меня перед лордом так опозо-о-орили! – верещал он и отбрыкивался. – Не отдам!

– Да что ж такое… с трех глотков опьянел, что ли? – Я действительно не понимала, почему моего очень сдержанного, разумного и осторожного пажа так понесло.

– А как с вами по-другому! У-у-у! – блажил буйный ребенок, делая попытки прорваться мимо меня в пампасы. – И кучер услышал, что я дурак! Шапки на меня должен лорд надевать! Как на младенца! Только и умею, что косички вам вяза-а-ать! И платья штопать! И меча нет! Леди из-под подола никуда не пуска-а-ает! Даже великанов из-под юбки показывает!

Пришлось просто падать на брыкучую мелочь сверху, прижимать к дивану и выдирать вино из его лап. Дожили, блин…

– Что здесь происходит?! – Голос мужа раздался в тот момент, когда Патрик, вереща особенно громко и противно, попытался отпихнуть меня коленями, но вместо этого лишь вяло дернулся и распластался по дивану раздавленным жучком.

– Ой, леди пажа насилует… и ищет девственность… а у меня нету… – пискнул он и отрубился.

– Ничего страшного, это не смертельно. – Господин Торстен бережно придержал голову моего несчастного пажа над медным тазом, в который Патрика выворачивало уже минут пять. – Вот сейчас организм заодно почистим. Это, между прочим, очень полезная процедура. Пусть и неприятная. А если вы потом еще и накормите ребенка своим чудесным супом…

Мальчишка только жалобно застонал, а я в который раз удивилась тому, что на этот стон дернулся вовсе не доктор, а Яролир. Дело в том, что во владения лекаря мальчишку на руках и бегом притащил не кто иной, как сам герцог Оверхольм.

Надо отдать ему должное: тогда в моей комнате обстановку муж оценил мгновенно и сделал правильные выводы. В частности, ни на секунду не повелся на глупую мизансцену и мальчишеский бред про девственность.

– Что он пил? – Короткий вопрос – короткий ответ, графин с подозрительной жидкостью оказался заткнут плотной пробкой и спрятан где-то в недрах мехового плаща мужа. А Патрика Яролир подхватил на руки, одновременно бережно и легко, словно долговязый подросток вообще ничего не весил. Кивнул – за мной! И какими-то боковыми переходами, не выводя нас на толпу незваных гостей, устремился в покои господина Торстена.

– Получается, вино отравлено? – взволнованно спросила я, все еще с тревогой посматривая на своего названого брата и незаметно стараясь погладить его по плечу.

– Не совсем, леди. Вернее, оно вовсе не отравлено. Просто это достаточно редкий вид травяной настойки, которую надо разбавлять водой один к пяти. Она концентрированная. Причем на вкус это очень трудно определить – пьется мягко, словно компот или детская шипучка, – пояснил лекарь и аккуратно нажал на какие-то точки в основании шеи Патрика.

Того в очередной раз вывернуло в таз, а господин Торстен как ни в чем не бывало продолжил объяснения:

– Что интересно, в большой дозе настойка довольно своеобразно действует на некоторых людей. У тех, кто покрепче и привык пить, реакция одна: ноги заплетаются, глаза слипаются. А вот ум почти трезв. Но для недорослей или для юных дам… – тут старик вздохнул и посмотрел сначала на меня, потом на Патрика и потом почему-то особо пристально на лорда, – все иначе. Неокрепшие и неопытные часто впадают в буйство, веселятся или ругаются, несут всякую чушь, могут навредить себе и окружающим. Впрочем, это же все можно сказать и о простом алкоголе. Но обычным вином так просто с пары глотков не напиться.

– Понятно. – Я поджала губы. Действительно, что ж тут сложного? Выпила бы винца как компотика, не заметив подвоха, да как пошла куролесить по дому на глазах у гостей. И если через пару дней после такого выступления меня нашли бы разбившейся всмятку под какой-нибудь башенкой, вообще никто бы не усомнился, что я сама оттуда прыгнула. Мало того, что южанка и чокнутая, так еще и буйная алкоголичка. Туда ей и дорога.

– А еще мы не можем предъявить кому-либо обвинения, – вздохнул муж, перебивая мои мрачные мысли. – Даже если докажем, что мальчишка наглотался именно этой веселой настойки, а не просто упился где-нибудь до алых искр. Ведь по факту она безвредна. Ну, принес кто-то бутыль в подарок, или слуги из винного погреба вынули. А то, что напиток не догадались разбавить, уже наши проблемы.

– Только как это вино попало в мою комнату? И почему оно налито в графин, из которого я пью на ночь отвар трав для лучшего сна? – ухватила я главное.

– А вот это хороший вопрос, – неожиданно серьезно кивнул муж. От его ледяного панциря, кстати, сейчас не осталось и следа – он двигался, говорил со мной и морщился на настойку как обычный живой мужик, а никакой не айсберг с претензиями. – Но задать его некому. То есть можно опросить горничную, что готовила ваши покои, но…