Юрьев день (СИ) - Француз Михаил - Страница 24

— До слёз жалко, вздохнула она, — продолжая рулить по подъездной дороге в сторону МКАДа на той же скорости. — Но, тем достовернее будет несчастный случай. Ведь, в «управлении» всем известно, как я мою «Жученьку» люблю… — нежно погладила приборную панель «глупая женщина за рулём», отпустив одной рукой руль. — Убью за неё!

— Гхм, — осёкся я, так как последнее утверждение было весьма остроумной шуткой. Утверждением, не имевшим внутренних противоречий. Ведь, она же буквально — сейчас убьёт того, кто заставил её разбить свою любимую машинку.

Пока я молчал, переваривая и оценивая тонкость юмора своей соседки по креслам, «Миникупер» чуть сбавил скорость, но не то, чтобы сильно, ровно настолько, чтобы вписаться в поворот и выскочить непосредственно на МКАД, нарушая все мыслимые правила ПДД.

— А, если я ещё и под кайфом буду, — продолжила говорить Мария Дмитриевна, прямо на ходу, открывая бардачок одной рукой и доставая из него маленький прозрачный пакетик с белым порошком. Она взяла его, поднесла ко рту, зубами, одним движением, оторвала верх пакетика, вместе с «замком», сплюнула, после чего, поднесла оставшуюся часть, больше не запертую, к ноздре и резко втянула в себя всё его содержимое.

Она замерла на секунду (за которую, мы успели пролететь мимо фуры, обгон которой, Мария Дмитриевна) начала до принятия дозы), потом резко распахнула глаза и вздрогнула-поёжилась всем телом сразу.

Я же… круглыми от шока глазами, смотрел на неё и понимал, что терять в этой итерации реально уже нечего. Жить мне осталось меньше минуты.

— Маверик — твой сын? — решил по максимуму воспользоваться последними секундами жизни я.

Мария Дмитриевна замерла, потом сузила глаза, не отрывая их от дороги и не поворачивая в мою сторону голову. И скорость, вновь набранную после поворота, не снижая.

— Как? — требовательно задала она вопрос.

— Полтора часа в пустом доме и семейный альбом фотографий, — даже не стал пытаться темнить или скрывать я.

— Значит, Миша был прав — ты его узнал на станции, — не столько мне, сколько самой себе, сказала Разумница. — Тем лучше, — начала она перестраиваться на прямой длинный участок ближней к разделителю полосы. А я, глянув вперёд, увидел где-то очень далеко впереди, почти на горизонте… мост. Мост, блеать!!! Мост! Очередной… И, насколько я помнил карту города — через Москву реку!

«Это судьба» — обречённо подумал я.

— Узнал. И уже отправил Мамонту его фотографию из твоего альбома с соответствующими пояснениями.

— Мамонту? — хмыкнула она. — Не страшно. Не зря я заставила техника поменять его номер на свой в твоём телефоне. Современное поколение же совсем не смотрит на цифры. Вам же вполне достаточно, чтобы номер определился именем контакта… вы и свой-то собственный номер уже не помните, куда уж про другие-то говорить… — хм, видимо, наркотик повлиял на неё, сделал разговорчивее. Не уверен, что до употребления, она стала бы так расщедриваться на пояснения.

— Восемь, девятьсот, двадцать два, три… — принялся по памяти, не пытаясь даже тянуться к телефону, воспроизводить номер Мамонта, полученный в «управлении».

Сначала, Мария Дмитриевна не поняла, что это я такое несу, но, потом, прислушалась и задеревенела. Сжала руль настолько, что он заскрипел и явственно начал проминаться под её пальцами.

— Как? — только и спросила меня она.

— В «управлении» дали ваш телефон. И телефон Бориса Аркадьевича. Я сравнил и выучил.

— Сволочь! — ударила она по рулю. — Что ты ему написал?

— Что Маверик на ГЭС и ваше совместное фото, — немного соврал я.

А мы, тем временем, уже мчались по полотну моста.

— Тварь! — зыркнула на меня она. Затем, совершенно внезапно, мгновенно успокоилась. То есть, вообще, мгновенно. Только что: ярость, гнев, страх, затем — щёлк! И ледяное спокойствие. И даже равнодушие. — Раз так, — сказала Разумница. — Тогда, можно уже не мудрить.

Раздался щелчок, разблокирующейся двери, и я, вытаращив глаза, наблюдал за тем, как это… невероятная женщина (серьёзно — невероятная!), поднимает правое колено, так, что ей не помешал в этом руль (не понимаю, как! Тут должна быть просто невозможная гибкость и растяжка), а затем, бьёт меня стопой этой ноги в бок с дикой силой и мощью. Настолько сильно, что меня выбило с сидения, а дверь распахнуло мной же…

Дальше… Не знаю, что было с Семёновой и её «Жученькой», у меня были другие проблемы — я летел. Летел мимо бампера очередной обогнанной ими фуры. Летел дальше. Летел через ещё одну полосу. Летел через ограждение. Летел ещё через одно ограждение… И летел с моста… в воду.

Опять мост. И опять вода… блеать… бульк! И темнота…

Меня разбудил будильник. И свет солнца, падающий на лицо. А ещё холод по всему телу.

Крайне необычное сочетание для моих пробуждений, которое не должно было проявиться ни в одном из двух вариантов. Так как, в мире писателя, я засыпал в своей собственной кровати, под тёплым одеялом, в обнимку с женой, а в мире Княжича, последнее время, все пробуждения совершенно идентичны и проходят под девизом «Здравствуй, утро!».

А тут совершенно иная мелодия.

Я открыл глаза и тут же зажмурился — прямо в лицо мне светило яркое осеннее солнце. Я поднял руку и закрылся ладонью, после чего повторно открыл глаза. Мозги постепенно начинали работать. И мелодию будильника я узнал. Это была отсечка времени на биржевое действие в моей увлекательной ежедневной игре: «Заработай сегодня больше, чем вчера». А сам я… лежал на берегу Москва реки где-то под деревьями с видом на здоровенный автомобильный мост МКАДа.

То есть, я что же — выжил?

Не умер от удара в бок, нанесённого Одарённым уровня Ратника? Не повстречался с бамперами несущихся по МКАДу на соседних полосах машин? Не сложился пополам, налетев на ограду моста и не размазался в лепёшку от удара о воду?

Мало того, что не утонул после потери сознания, так ещё и до берега как-то добраться сумел, не иначе как чудом или на автопилоте уровня «Бог»… модели «Ихтиандр»?

Однако, чудо или нет, а вот он я — живой. И даже, вроде бы, здоровый. День ещё не закончился, а значит — игра в самом разгаре и биржевое действие следует выполнить. Дисциплина — прежде всего!

Тем более, что телефон мой уцелел и не потерялся. Не даром он такой весь из себя эксклюзивный, защищённый и непроницаемый.

Я достал из внутреннего карман куртки аппарат, разблокировал, открыл брокерское приложение и принялся кликать по кнопкам управления. Потом открыл другое приложение, уже по крипте, и потыкал кнопочки там. Затем ещё потыкался на сайтах интернет-букмекеров, электронных казино и парочки ещё скам-проектов с неплохой доходностью… для меня.

И только после всего этого процесса (занявшего, впрочем, не больше пары минут), полез в звонки и выбрал номер Мамонта, полученный от дежурного в «управлении».

В этот раз, долго ждать не пришлось. Пара гудков, не более. Потом послышался обеспокоенный знакомый голос, а я понял, что именно меня так царапнуло по восприятию при прошлом звонке. Там, в тот раз, голос, вроде бы и знакомый был, но какой-то… механичный, что ли? Безэмоциональный. Словно, синтезированный, пусть продвинутой, но, всё равно, нейросетью… что, в свете последних полученных мной сведений, может быть очень недалеко от истины. Просто, за весь прошлый звонок всего две фразы было произнесено, от того и не было это так заметно, не накопились огрехи с неточностями, которых хватило бы, что б начать сомневаться. Зато теперь, слыша нормальный, живой голос знакомого человека, я понимал всю очевидность «фейковости» прошлого.

Первым делом, Борис Аркадьевич спросил, где я, и что со мной. Видимо, ММС-ка дошла и достаточно сильно его обеспокоила. А почему не стал перезванивать? Видимо, хватило ума, сначала запросить отслеживание моего местоположения по пеленгу телефона у своей службы, потом сопоставить с тем, что на присланной фотографии есть не только Маверик, но и хозяйка того поместья, в котором мой телефон пеленгуется. И прийти к выводу о том, как такой звонок, в теории, может меня подставить.