Юрьев день (СИ) - Француз Михаил - Страница 48

Только, это легче сказать, чем сделать. Вы пробовали, вообще, делать две разных вещи разными руками одновременно? Получается, конечно, но получается медленно, так как между этими действиями постоянно надо переключать внимание. А тут-то процесс и ещё на одно звено подлиннее получается…

Удар моей ноги оказался достаточно удачным, так как нанёс я его вовремя.

Увернуться от пули: практически невозможно. То есть, в теории это, конечно, возможно, но на практике, не осуществимо. Даже, если ты её видишь. Стрелу, вон, ты тоже видишь, да увернись, попробуй!

Но, это от пули. А вот от дула пистолета — вполне! Надо только не позволить его на тебя направить. То есть, действовать надо начинать не тогда, когда в тебя уже целятся — там действовать поздно. А тогда, когда пистолет ещё движется. Это мне хорошо успели вдолбить и на Боевых Искусствах, и в тире, где я занимался с хорошими, опытными, многое прошедшими инструкторами.

Вот и ударил я до того, как дуло довернулось ко мне.

К чему я так долго и нудно это всё расписываю, если там это всё было уложено в два-три стука сердца? К тому, что пистолет выстрелил в момент удара! Эта… даже, не знаю, как её назвать… хотя, почему же не знаю: «суицидница» — самое то, для неё, слово, держала в своей сумочке уже заряженный пистолет, с досланным патроном и предохранителем, переведённым в боевое положение! И, задержись я со своей «вертушкой» хоть на половину удара сердца, то, при ударе, пуля попала бы прямиком в меня!

А так: выстрел, пуля в телевизоре, пистолет летит в угол, бьётся о стену, что-то там как-то ещё задевает и стреляет снова. Пуля уходит вообще, хрен его знает, куда. Но, главное, что не в меня и не в неё.

Я заканчиваю движение «вертушки», разворачиваясь лицом к Алине и ставя ногу на пол. Вижу некоторую оторопь на её лице и работу мысли по переоценке ситуации. И бросаю ей свой телефон, на котором так и не был ещё прерван вызов и из динамика доносился голос Петра Соломоновича, что-то говорившего или кричавшего — разобрать, что именно, всё равно было невозможно: после двух выстрелов-то в закрытом помещении! Звона в ушах ещё не было, так как всё ещё был процесс «работы», а звон требует внимания и осознания его наличия, но слух уже на тихие звуки не реагировал.

Я бросил свой телефон ей, а не в неё. То есть, не с силой, не для того, чтобы причинить боль или нанести повреждение, как довольно тяжёлым метательным снарядом. А именно ей, так, чтобы она могла поймать. Чтобы рефлексы сработали, запутывая мышление ещё больше. Рефлексы сработали: руки Алины непроизвольно дёрнулись в попытке перехватить мобильник. Лезвие ножа ушло из опасной близости от груди девушки, чего я и добивался. Тут же последовал удар сбоку моей ногой, которая уже перестала быть опорной и могла теперь стать ударной.

Удар по руке с ножом. Выбивший этот нож из её руки.

Не далеко, так как и удар не был слишком сильным: тут важна была точность и скорость, а не сила. Ведь, если по ножу неудачно попасть, то можно и без ноги остаться на время боя, а это неприемлемо.

Растерянность на лице Алины, кстати, так и не появилась, подтверждая мои догадки. Не появилась даже тогда, когда я прыгнул к ней после удара. Прыгнул, свалил со стула и прижал к полу.

Да, что, вообще произошло-то?

Что ж, объясню.

Говорить-то я с Петром Соломоновичем говорил, но, краем глаза, пытаясь не сильно явно это показывать, всё время смотрел за Алиной. За тем, что она делает, как реагирует. И Пётр Соломонович… на самом деле, я очень благодарен ему. Его звонок меня прямо-таки спас. Причём, возможно, что и в самом прямом смысле этого слова.

Чем и почему? Тем, что сломал Алине всю игру. Дал мне время «выдохнуть», сообразить. Переключиться с того настроя, который оказала на меня эта видеозапись. А она оказала! Когда о тебе снимают целый качественный сюжет, детальный, проработанный, задействуют в нём такие моменты, которые ты считал давно пройденными и надёжно заметёнными под ковёр, до которых уже никто не доберётся… очень стыдные моменты. Когда ты понимаешь, что этот ролик посмотрел не ты один, а миллионы людей, ведь транслировался он по федеральному… тьфу! Имперскому, конечно же, каналу… это не может не действовать. Это не может не выбивать из колеи. Да мои щёки таким стыдом горели! Кулаки сами собой сжимались. Хотелось кричать прямо здесь и сейчас: «Да вы всё врёте! Да всё не так было! Я не слабак и не спившаяся тряпка!..». Даже, не смотря, на понимание, что это запись, и тот, кто её снял, меня всё равно не услышит. А тем более, те миллионы людей, что передачу уже посмотрели… совершенно нерабочее состояние. В таком можно брать тёпленьким. Рациональное мышление-то полностью заглушено эмоциональным.

Звонок Петра Соломоновича позволил мне остановиться на секунду. Переключиться. Заставил думать — слишком он был неожиданным, не картонным, выбивающимся из общей схемы.

А ещё, этот звонок позволил мне встать. Да-да: тупо, встать из-за стола. Такое вот простое и незначительное, вроде бы действие, но… насколько оно важно в диспозиции небольшого закрытого помещения! И скоростного, скоротечного боя в этом помещении: просто встать со стула. Да ещё и так, чтобы стол не разделял и не мешал, обойти его сбоку.

Я понял, что будет бой, ещё не успев договорить по телефону. И, наверное, даже раньше, чем Алина успела взять левой рукой нож, а правой достать из висящей на спинке стула рядом с этой рукой сумочки пистолет. Знакомый мне уже «Лебедев». Укороченная «полицейская» модель.

Нельзя сказать, что я прям «сразу понял всё», нет. Но, пока я разговаривал, куски пазла, что крутились в моей голове, пытаясь сложиться и так, и эдак, буквально разом, с щелчком, встали на место. Почему? Как? Я вспомнил!

Я вспомнил этот шум в голове! Вспомнил, наконец, кого же мне так напоминают эти Алинины «не её, слишком взрослые для неё» движения, мимика, жесты, интонации… Марию Дмитриевну! Передо мной, сейчас, как будто, сидела не Милютина, а Семёнова, выглядящая, как Милютина.

Дебилом надо было быть, чтобы не сложить эти два факта. Ещё и непуганным дебилом, который с Разумниками до этого, никогда не сталкивался. Я же… да у меня они уже в печёнках сидят!!! Достали эти «кукловоды», хуже горькой редьки!

Правда, сегодня, всё выглядело не совсем так, как всегда. Не так, как раньше. Не было этого специфично-равнодушного взгляда. Но, это легко можно списать на глубину и точность воздействия. Раньше-то это были всегда массовые и грубые взятия под контроль с простыми и чёткими командами: «бей», «убей», «останови», «стреляй» и тому подобное. Сейчас же, скорее всего, работа была произведена гораздо более основательная, неторопливая и качественная. Разумник не с ходу атаковал, не в лоб бил, а ловушку подготовил. Вся суть и красота которой ещё только-только начинали до меня доходить.

Как-то не было времени и возможности обдумывать, действовать приходилось. Это ведь только сказать просто: прижал к полу, а ты прижми! Прижми бешено сопротивляющуюся девчонку, довольно высокую и физически неплохо развитую, кстати, к полу так, чтобы она тебе не могла травм нанести, при этом, саму её не слишком сильно травмировав!

Благо, опыт у меня, всё же был… нет! Не в том, чтобы прижимать к полу сопротивляющихся девчонок! Я не такой!

А в борьбе, как таковой. Всё ж, борьбы, к удивлению многих, является неотъемлемой и довольно значительной частью боевой системы Кунг-фу. Да-да, та самая «партерная борьба», которую так любят зрители UFC, тоже является частью Кунг-фу, и кунфуисты её изучают! И тренируют.

Ну, ещё в моём «послужном списке» значились Айкидо и Дзюдо, так что, бороться я умел и любил.

Да и «масса решает» — я был гораздо крупнее и тяжелее, даже не смотря на диеты и голодовки. Вот только, как крутить человека, который не боится боли и травм? Тут болевые приёмы не помогут. Тут, либо уж сразу удушение, либо именно фиксация всех конечностей одновременно.

Как-то так вышло, что секунд через десять, мне удалось оказаться сверху. Две ноги мои раздвигали и прижимали к полу её бёдра, не позволяя совершать ногами ударные движения и рывки. А руками я вцепился в её руки и буквально прибил их к полу рядом с её головой. Хм, великолепная «поза насильника»… осталось только свести обе руки её за головой, перехватить одной своей ладонью, освобождая вторую руку для развратных действий… Тфу! О чем это я? Куда-то не туда меня понесло.