Сага о Годрланде (СИ) - Сторбаш Н.В. - Страница 37

— Он хочет пустить кровь Альрику, — сказал Хальфсен, не дожидаясь пересказа Мелетия. Видать, приноровился к чудной речи иноземца. — Но говорит, чтоб это сделал кто-то из нас.

Живодер шагнул вперед, но я опередил его: вытащил поясной нож, задрал рукав Альрика и одним движением сделал надрез. Темные тягучие капли неторопливо поползли по коже и железу. Я взял брошенную мне миску, собрал немного крови и передал лекарю.

Несмотря на жару, мне вдруг стало зябко. Кровь Альрика по виду ничем не отличалась от твариной крови.

Позади бубнил лекарь, обсуждал что-то со своими учениками, Хальфсен негромко пересказывал его слова, шептались ульверы…

А я вдруг понял, что Альрик устал. Как же он устал! Он так долго боролся с тварью, что даже не заметил, когда проиграл. Его не вернуть ни ворожбой, ни иноземной мудростью, ни силой богов. Если бы я не струсил в Альфарики и убил Альрика еще тогда, ему бы не пришлось так долго страдать. Если бы я не избегал его всё это время, то увидел бы это раньше.

Беззащитный поднял голову и посмотрел прямо на меня. Его глаза медленно наливались ржой, последняя светлая искра в умирающем пламене погасла, и меня резануло болью от потери еще одного хирдмана.

— … можно поменять кровь на кровь. Если спустить порченую и ввести в жилы свежую, то…

— … купить молоденьких мальчиков, у них кровь лучше…

— … сердце бьется так медленно, будто вовсе мертво…

Измененный глухо зарычал. Его морда искривилась в мерзкой гримасе, он рванул ко мне и тут же отлетел назад, отброшенный цепями.

Я вытащил топор, едва сдерживая слезы. Неужто он ждал все эти месяцы? Ждал лишь одного — когда я посмотрю на него?

Взмах. Удар. Острие топора распахало грудину пополам и вошло прямиком в сердце измененного. Жар одиннадцатой руны опалил мои жилы.

Впервые я захотел отказаться от благодати Скирира.

1 Арьяведас (आर्यवेदस्) — в пер. с санскрита «принадлежащий к учению великого лекаря».

По морю сквозь пену мчит хищный драккар,

У каждого хирдмана Бездновый дар.

В их белые волосы ветер и соль.

Их хёвдинг ведет по тропе боевой.

Под белыми шкурами волчьи глаза.

Сноульверы тварей убивают в лесах.

Идут вверх по рунам, Фомриру крича,

Их слово разит не хуже меча.

Беззащитный, их хевдинг, в стороне не стоял.

Одиннадцать рун, а хельтом не стал.

Был поздно запретный обряд проведен,

И Бездна окутала волчий огонь.

Вдали от богов и скалистой земли

В пасть Бездне безрунные люди легли.

Скирировым даром смог бездну сдержать

Лишь тот, кто готов вторым хёвдингом стать.

Беззащитный пред Бездной один на один,

Опасен он стал и стал нелюдим,

Множество раз заходил за рубеж,

Но хёвдинг второй не теряет надежд.

В чужбине всё ищет целителя он

Такого, что смог бы изгнать бездну вон.

Два хёвдинга взглядом встречаются вновь,

У старшего в жилах — твариная кровь.

И гаснет огонь в его волчьих глазах.

Пред единственным хёвдингом — тварь на цепях.

Путь славного Альрика здесь завершен,

И кровью твариной топор окроплен.

«Баллада об Альрике» написана Александрой. послушать песню в исполнении Александры можно по ссылке —

boosty.to/storbash/posts/4193e026-c77e-49e3-aace-a3fb42b4991e

другой вариант исполнения (рок) — www.youtube.com/watch?v=s4i1lx8Y2tYab_channel=ДинарШаяхметов

Шаг назад. Густая черная кровь падала с топора на утоптанный земляной пол и застывала, не растекаясь и не впитываясь.

Где-то далеко-далеко я слышал скрипучий голос старика-лекаря и брань Мелетия. Хальфсен стоял, разинув рот, и не мог отвести перепуганного взгляда от запачканного лезвия. Он единственный не был в стае и не знал, что случилось, не почуял гибели Альрика перед моим ударом.

Вепрь и Тулле подхватили мертвое тело, а Рысь с трудом разогнул гвозди и стащил ненужные кандалы. Потом Вепрь взял Альрика на руки и понес к выходу. Больше нам тут делать нечего.

Мелетий подскочил к Хальфсену, потряс за плечо и прокричал ему что-то в лицо. Только после этого толмач опомнился и стал пересказывать слова фагра.

— Он спрашивает, зачем ты его убил. Лекарь бы придумал, как его исцелить, уже почти придумал, — зачастил Хальфсен. — Но раз уж он всё равно мертв, Мелетий просит оставить тело здесь. Они изучат его, посмотрят, как оно изуродовалось за полтора года. Это очень важно, ведь тогда они смогут понять, как лечить измененных.

Я шел следом за Вепрем, не вслушиваясь в слова Хальфсена.

— Он предлагает заплатить за тело. Десять илиосов! За такие деньги можно купить живого раба! Нет, двадцать илиосов! Говорит, что он уже всё равно мёртв, его душа ушла к своему богу. Тело ему уже не нужно. Мелетий клянется, что после осмотра похоронит его по нашему обычаю.

Краем глаза я увидел, как Живодер стиснул челюсти Хальфсена так, что тот захлебнулся словами и наконец замолк.

— Скажи старик, я к нему прийти. Не сегодня, не завтра, но прийти, — ласково сказал бритт.

Перед дверью нас перехватил мальчишка-раб и протянул кусок полотна.

— Надо накрыть, — шепотом пояснил Хальфсен, — иначе могут стражников позвать.

Мы так и сделали. Казалось, что на руках Вепря под грубым сукном лежит тело ребенка или женщины, а не взрослого мужчины, который прожил почти три десятка зим и поднялся до двенадцатой руны.

Прохожие косились на нас, но никто не посмел остановить вооруженный хирд иноземцев, и никто не стал звать стражников на свое счастье. Сейчас я бы вряд ли сообразил, что говорить, скорее всего, попросту бы пробил дорогу силой.

Вепрь отнес тело Альрика в ту комнатку, где тот провел последние дни, а мы сели обсудить, как лучше хоронить Беззащитного.

Я ведь опоздал! Умертвил его тело топором, но Альрик-то умер раньше. И куда его душа отправится теперь? Неужто в Бездну? Когда-то я слышал, что если тело правильно похоронить, это может исправить недостойную смерть, потому я хотел сделать всё так, чтобы Фомрир не отвернулся от Альрика, чтобы принял его в свою дружину. И хотя мы находились вдалеке от родной земли и от Мамировых жрецов, но у меня был Тулле, наполовину жрец!

— Надо обрядить как воина, положить в могилу оружие и закопать! — сказал Дударь.

— Нет, лучше уложить в лодку, пустить ее по реке и сжечь, — возразил Эгиль.

— Но разве тогда его прах не утонет в воде? Ты хочешь, чтобы Альрик у Нарла гребцом служил? — вспылил Вепрь.

— Рунный камень нужен, — негромко добавил Рысь, — чтоб драугром не встал.

Всегда молчаливый Свистун тоже подал голос:

— А почему бы не сделать всё разом? Альрик был хёвдингом и ходил на своем корабле, потому стоит обрядить его в кольчугу, шлем, надеть браслеты, уложить в лодку и сжечь. Прах же вместе с оружием захоронить, сверху поставить камень с рунами, чтоб наши боги увидели его могилу и присмотрели за ним. А Тулле пусть скажет Мамиру о смерти достойного норда, что сражался с Бездновыми ублюдками и мечом, и душой.

Одноглазый жрец едва заметно улыбнулся, но кивнул. Да и всем остальным ульверам слова Свистуна пришлись по сердцу. Почему-то казалось, чем богаче и сложнее будут похороны, тем лучше будет. Непонятно только, кому лучше: нам или Беззащитному.

Хальфсен воскликнул:

— Не понимаю! Да, я всего лишь карл, и в хирд меня взяли толмачом, но я хожу с вами бок о бок уже несколько месяцев! Имею я право узнать, почему ты его убил? Почему именно тогда? Почему нельзя было сделать это раньше? Он ведь всегда таким был, с самого начала! Я ни разу не видел, чтоб он говорил или что-то делал сам, без указания. Я думал, мы везем его сюда лечить, а не убивать!