Гордая любовь - Хэтчер Робин Ли - Страница 12

• Предыдущая
• 12/63
• Следующая

– Не знаю, – прошептала Либби после долгой паузы.

Но на самом деле она знала? Это снова было дело рук Бэвенса.

Ремингтон, казалось, прочел ее мысли.

– Вы подозреваете этого Бэвенса?

Она только и могла, что кивнуть в ответ. Комок, стоящий в горле, не давал Либби вымолвить ни слова. Она вдруг почувствовала, что уткнулась лицом Ремингтону в плечо. Он обнял ее за спину правой рукой, утешительно похлопывая ладонью по ямочке у основания затылка.

– Не переживай, – прошептал он. – Все будет хорошо. Я позабочусь об этом.

К собственному удивлению, – она почти поверила ему.

Ремингтон понимал: он сошел с ума, если говорил такое. Но в то же время он чувствовал – именно это следовало сейчас сказать. Слова прозвучали так же естественно, как то, что она доверчиво прижалась к нему.

Левую ногу Ремингтона пронизывала боль. Не помогал даже костыль, на который он тяжело опирался. И все-таки он не спешил отпускать Либби. Ему хотелось прижимать ее к себе, подбадривать, обещая все исправить, достать деньги, чтобы возместить убытки.

Прошло несколько минут, и Либби подняла голову. Их взгляды встретились. Слезы на щеках девушки поблескивали в свете полыхающего огня. Ремингтон хотел было снова притянуть ее к себе, но почувствовал, что Либби сопротивляется.

– Я… Извините меня, мистер Уокер, – сказала она глухим голосом. – Я… Я не знаю, что на меня нашло.

– Все в порядке. Это легко понять.

Он никогда в жизни не видел более прелестного создания. Особенно сейчас, когда она стояла перед ним в ночной рубашке из белого хлопка с распущенными по плечам волосами. В отблесках пламени он заметил темные кружочки сосков, выделяющиеся под тонкой тканью рубашки, и вдруг вспомнил, что почувствовал, когда всего несколько мгновений назад прижимал ее к себе, стараясь успокоить. Снова ощутил, какой маленькой, беззащитной и хрупкой она ему показалась.

– Все в порядке, – повторил он охрипшим вдруг голосом. – Просто у вас был шок.

Либби сделала еще один шаг в сторону и снова повернулась к огню. Ремингтон едва расслышал ее слова:

– Нам так нужны были эти деньги.

Она потянулась к Сойеру, взяла его за руку и притянула к себе. Они так и стояли все втроем до тех пор, пока огонь не сожрал остатки навеса и запасов шерсти и не погас, оставив после себя только тлеющие головешки и пепел. Потом, когда горизонт уже окрасили первые предрассветные лучи солнца, они одновременно повернулись и пошли в дом.

Несмотря на ужасную усталость, Либби все-таки понимала, что уже не сможет заснуть. Она помогла Ремингтону добраться до его спальни, уложила Сойера в постель, пошла на кухню и приготовила большой кувшин кофе. Девушка в изнеможении опустилась на стул около стола и попыталась привести в порядок мысли, чтобы решить, что она должна – или сможет – теперь предпринять.

«Как бы поступила в этом случае Тетушка Аманда?» – спрашивала себя Либби.

Печальная улыбка коснулась ее губ. Она словно наяву услышала голос храброй маленькой женщины: «Что тебе теперь делать? Возьми себя в руки и продолжай жить, обходясь тем, что у тебя осталось, только и всего. Ты не должна допустить, чтобы что-то вышибло тебя из седла, дорогуша. Плюнь этой жизни прямо в глаза и покажи, из чего ты сделана!»

Но из чего же сделана она, Либби? Последние шестнадцать месяцев, с тех пор как не стало тетушки Аманды, все пошло вкривь и вкось. Может, она вообще не способна самостоятельно управлять ранчо? Прошлой осенью ей пришлось отпустить большинство пастухов. Дэн Диверс мертв. Вместо того чтобы прикупить новых овец и барашков, пришлось продать часть своих. Некоторые овцы тяжело болели прошлой зимой, некоторые даже погибли. А несколько овечек так и не выносили своих ягнят. И к тому же Бэвенс, доставляющий ей все больше и больше хлопот и неприятностей!

С какой стати она решила, что справится с управлением «Блю Спрингс» без тетушки Аманды?

– Не спится? – раздался от дверей голос Ремингтона.

Ее почему-то не удивило, что он не остался в своей комнате. Подняв голову, Либби заметила темные круги у него под глазами и поняла, что он мучается от боли. Она заметила и то, что он натянул брюки и накинул рубашку, но остался босиком. У него были узкие ступни с длинными, слегка искривленными пальцами. Казалось, что Либби замечает мельчайшие детали, когда дело касается этого человека.

Подавив горький вздох, Либби сказала:

– Вам лучше присесть, мистер Уокер. Вы и так дали слишком большую нагрузку на раненую ногу за одну ночь.

Он медленно двинулся вперед, и его скованные движения подтвердили правоту ее слов.

– Сейчас будет готов кофе. Хотите чашечку?

Он кивнул и опустился на стул.

Либби вдруг вспомнила, какую уверенность и безопасность ощутила в его объятиях. Она никогда прежде не представляла, что это так замечательно, когда тебя обнимает мужчина. Она никогда не представляла, что захочет, чтобы ее так обнимали.

Встряхнув головой, чтобы освободиться от воспоминаний, Либби поднялась и достала из кухонного шкафчика две кружки. Наполнив их горячим кофе, девушка вернулась к столу и поставила одну кружку перед Ремингтоном.

– Я знаю, что это не мое дело, Либби, – сказал он, когда она вернулась на место, – но что означает для ранчо потеря этой шерсти?

В его глазах было столько беспокойства, что ее поразили эти простые слова. И особенно то, как он произнес ее имя. «Либби». Он назвал ее Либби, а не мисс Блю. Простое обращение тронуло ее больше, чем все остальное, и заставило честно ответить на вопрос.

– Почти все, – призналась она. – Это означает почти все.

– Я ничего не понимаю в выращивании овец. Расскажи мне о «Блю Спрингс».

Либби глотнула горячий черный кофе и пристально уставилась в свою чашку.

– Мы разводим на ранчо в основном овец породы рамбулье. Тетушка Аманда всегда говорила, что это одна из лучших пород. Они очень выносливые и прекрасно переносят жаркое лето и холодную зиму Айдахо. Это довольно крупные овцы, осенью мы можем продавать их на мясо, а в сезон стрижки они дают довольно много шерсти. – Она подняла на него глаза. – Но все-таки не настолько много, чтобы мы могли позволить себе безболезненно потерять половину.

– Половину? А где же все остальное?

– У меня не было работников и повозок, чтобы перевезти мешки в Вейзер после того, как несколько недель назад постригли овец. Мне едва хватило денег, чтобы заплатить людям за работу. Поэтому я отправила, что смогла, и рассчитывала использовать часть денег от продажи, чтобы отвезти оставшуюся шерсть на рынок. А теперь… – Она замолчала.

– Почему бы тебе не рассказать, какое отношение имеет ко всему этому Бэвенс?

Она крепко сжала кружку тонкими пальцами.

– Большое.

Ремингтон молча ждал, когда она продолжит рассказ.

– Он мечтает заполучить это ранчо с того самого дня, когда появился в наших краях. Дело в том, что он мечтает взять под свой контроль подачу воды из здешних источников. Если ему это удастся, он сможет навязывать свою волю многим людям, живущим в округе. Тетушка Аманда всегда была очень щедра, она никогда не пыталась перекрыть воду. Но Бэвенс… Он бы попытался. Он мечтает взять под свой контроль все прилегающие к этому ранчо земли.

– М-м-м…

Либби слегка выпрямилась на своем стуле.

– Бэвенс много раз предлагал продать ему ранчо, но тетушка Аманда не соглашалась. И я тоже не соглашусь. Он намерен вынудить нас сделать это. Только так ему удастся взять «Блю Спрингс» под контроль. Он может этого добиться. Мы почти разорены. У нас осталось только небольшое стадо овец на летнем пастбище и дом. Но мы будем сражаться с ним до последнего.

Ремингтон понимал, что, вероятно, сошел с ума. Совершенно не соображал, что говорит. Только это могло бы объяснить его следующие слова:

– Я хотел бы тебе помочь.

– Мистер Уокер, вы едва можете ходить. Что же вы можете…

Он наклонился вперед, положив на стол руки.

– Я быстро иду на поправку.

– Но вы ведь уедете…

• Предыдущая
• 12/63
• Следующая