Арка вторая: "Башни в небесах" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич - Страница 18

— Я слышала, что в столице жить дорого, но это уже просто грабёж, — возмущается она. — Если вы, мои дорогие в буквальном смысле актёры, не заработаете себе на прокорм, то наших запасов не хватит надолго, — мрачно сообщает она.

— Я настолько срочно нуждаюсь в паре бутылок вина, — не менее мрачно отвечает ей Полчек, — что даже готов обратиться к некоторым давним знакомствам, которые меня не красят. Франциско!

— Да, господин.

— Мне надо нанести пару деловых визитов. У нас есть одежда, которая не выглядит так, как будто я бежал в ней из-под стражи через канализацию, отстреливаясь?

— Есть, но она выглядит ещё хуже.

— Очаровательно. Спичка, дай денег.

— Полчек, наши капиталы…

— Давай сюда, — он выдернул у дварфихи из рук один из кошельков. — Это инвестиция.

— Иллюзия обошлась бы дешевле…

— Тут у всех нюх на иллюзии.

* * *

— Господин, вы могли бы выбрать портного и подешевле, — тихо ворчит Франциско, стоя за креслом Полчека с подносом.

— Ты не понимаешь. Я не могу прийти к человеку, которого не видел много лет, одетый как оборванец. Кроме того, у дешёвых портных не подают вина ожидающим клиентам. Кстати, мой бокал пуст.

— Сию секунду, господин, — гоблин наполнил бокал и подал его драматургу.

— Ох, как я об этом мечтал! — Полчек отхлебнул вина, зажмурился, покатал его по языку, проглотил и причмокнул от удовольствия. — Отличное кисгодольское. Узнай потом сорт, купим в городе.

— Если нам будет, на что его купить, после оплаты счёта за одежду, — укоризненно комментирует гоблин.

— Не волнуйся, Франциско. Это Всеношна. Денег здесь более чем достаточно, надо только уметь их взять.

— А вы умеете, господин?

— Твой сарказм избыточен для дворецкого.

— Даже для дворецкого, не получающего жалования?

— Я всё тебе компенсирую, — скривился Полчек. — Моя одежда — первый шаг на пути твоего личного процветания. Кстати, я заказал тебе новую ливрею. Правда, её доставят из магазина готового платья. Здесь не шьют на гоблинов.

— И паричок?

— И паричок.

— Я польщён, господин, — коротко поклонился гоблин.

— Все только начинается, Франциско!

* * *

— Полчек! Кого я вижу! Это же старина Полчек Кай! — роскошно, но несколько безвкусно одетый эльфийский квартерон раскрыл объятия, но издали, не вставая из-за стола, как бы обозначив к ним готовность. После чего довольно сухо и нейтрально пожал руку. — Давненько тебя не заносило в наши низы. Говорят, ты теперь высоко летаешь…

— Меня тошнит на мирадах, — со смешком отвечает Полчек, — так что стараюсь летать пореже. Рад встрече, Комеций Тиг.

— Я такой же Тиг, как ты Кай, — ответил тот, — а ты таскаешься в гости к Вару, чьи родители приложили немало усилий для уничтожения наших домов. Так что же привело тебя сюда, а не на Верхний Архаизм, к твоему приятелю?

— Вар, — это не его родители, Комеций, — покачал головой Полчек. — Он не слишком популярен в Доме Теней.

— Кровь есть кровь. И это касается как его родителей, так и той крови, которая пролилась между вашими домами. Но это твоё дело, Полчек. Не дому Тиг судить дом Кай. И все же, что привело тебя ко мне? Если бы ты просто хотел повидаться с другом детства, то не стал бы выжидать десять лет.

— Да, Комеций, я не слишком сентиментален. Впрочем, ты тоже. Но, заметь, когда у меня появилась выгодная тема, я сразу подумал о тебе!

— Выгодная кому, Полчек?

— Тебе, в первую очередь. И я не шучу. У меня есть для тебя реальное сокровище, о котором ещё никто не слышал, и ты сможешь снять сливки, прежде чем его утащат вверх по башням.

— Ну, не знаю, — Комеций побарабанил по столу пальцами в толстых золотых перстнях, — моя сцена расписана на неделю вперёд.

— Освободи её. Тебе никто не нужен, кроме этих ребят, и они заполнят тебе всю программу.

— А кто они? Музыканты? Певцы? Фокусники?

— Всё это и многое другое. Это театр буффонады «Дом Живых».

— Что-то я слышал… Стоп, это не за них в Жерле менеджеры клубов на секирах бились?

— О, неужели слухи уже долетели? Тогда тебе стоит поторопиться, пока до них не добрался кто-нибудь из заведений повыше ярусом.

— Я думал, это очередной провинциальный скандальчик. Ну, знаешь, мне это подали как анекдот про дварфов. «Ха-ха-ха, на секирах!» Они что, правда, чего-то стоят?

— Они стоят всего, что у тебя есть. Но поторопись, их быстро заберут.

— А ты как с этим связан, Полчек Кай?

— А тебе не всё равно, Комеций Тиг?

— Не хочу покупать табакси в мешке.

— Только между нами.

— Замётано.

— Это бывшая моя труппа.

— Я слышал, что у тебя нечто вроде театра… Но почему «бывшая»? Раз они, как ты говоришь, прогремели, самое время отбивать вложения!

— Боюсь, этот период моей жизни заканчивается, Комеций. Меня влекут другие дела и другие задачи. Как ты говоришь, «Кровь есть кровь».

— Это то, что я думаю, Полчек Кай?

— Это может быть тем, что ты думаешь, Комеций Тиг. Но лучше тебе не знать об этом наверняка.

— Ну что же, Полчек Кай, удачи тебе в том, о чём я не знаю наверняка. И тащи своих ребят, раз ты так в них уверен. Ты с детства отличался хорошим вкусом.

— А ты нет, — засмеялся Полчек, показывая на перстни.

— Ах, это… — смутился Комеций. — Это, в некотором роде, рабочая униформа. На нижних уровнях так принято. Иначе пацаны не поймут…

* * *

— Что, совсем ничего не осталось? — Спичка растерянно треплет в руках пустой кошель. — Полчек, ты за полдня просрал кучу денег!

— Спокойно, — драматург слегка пьян и демонстративно позитивен. — Эта сумма покажется тебе смешной мелочью уже к полуночи. Всеношна много просит, но и щедро одаривает.

— Эй, Мастер Полчек, — нервничает табакси, — мы тут уже полдня торчим. Выступать тут нельзя, я спрашивал, менеджеры клубов не бегут расстилать перед нами ковровую дорожку, а знакомств в столице у меня нет. Я простой провинциальный паренёк, да и вообще табакси в столице почему-то не жалуют.

— А где их жалуют? — ворчит Спичка. — Уж больно вы ушлый народец…

— Спокойно, труппа! — улыбается Полчек. — У вас уже есть ангажемент на сегодня.

— У нас?

— У нас, у вас, у театра «Дом Живых». Столица готова распахнуть свои объятия, и обошлось это всего-то в один приличный костюм.

— Полчек, мне не нравятся твои интонации, — нахмурилась Спичка. — Ты пьян или задумал какую-то глупость?

— Я соскучился по столичным башням, я соскучился по приличному вину, я устроил вам шикарный… ну, ладно, средней шикарности, но надо с чего-то начинать, ангажемент, и что я получаю вместо благодарности? — прищурился драматург. — Кажется, за время пути вы успели забыть, что это мой театр!

— Полчек, не заговаривай мне зубы! Я тебя с младенчества знаю! Вот так же ты меня забалтывал, когда стащил мамину парадную мантию чтобы поменять её на…

— Наш Мастер лучше знает! — перебил её Пан. — Не будем забывать, что это он привёл нас к славе. Я верю, что приведёт и к богатству!

— А в крайнем случае, никогда не поздно вернуться в Жерло, — фыркнула Фаль.

— Не надо ссориться, мы же семья, — мягко укорил всех Кифри. — Пойдёмте, а то есть хочется.

* * *

— Ого, у меня отдельная гримёрка! — удивляется Фаль. — Мне с непривычки в ней одиноко.

— Вон та дверь в ваши апартаменты, мадам! — показывает вежливый служащий.

— Ничего себе, — гномиха сунула нос в дверь и огляделась. — Завирушка, ты видела?

— У меня такие же, — сказала девушка, входя. — Мне будет не хватать твоих ушей, щекочущих пятки.

— А мы ведь ещё даже не выступали! Недаром говорят, что во Всеношне деньги растворены прямо в воздухе.

— Спичка сказала, что Мастер Полчек выбил нам какой-то фантастический аванс.

— Ну, теперь-то её корыстная дварфовская душа довольна? — засмеялась Фаль.