Арка вторая: "Башни в небесах" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич - Страница 2

— Будь так любезен.

— Увы, господин, бокалы не уцелели. Выбирая между бокалами и бутылками, я…

— … Сделал верный выбор, Франциско. Открой бутылку и дай сюда.

Полчек покрутил в руках бутылку, посмотрел на свет и решительно отхлебнул из горла.

— Видите ли, дорогая труппа, — сказал он после паузы. — Боюсь, что у нас нет другого выбора. Если мы, конечно, продолжаем придерживаться театральной стези, а не собираемся податься, например, в пираты.

— Ну, на небольшой подержанный шлюп у нас, пожалуй, хватит, — с сомнением встряхнула звякнувший мешок Спичка. — Но это рынок с высокой конкуренцией. Пиратское комьюнити не особо дружелюбно к новичкам.

— Я не хочу в пираты! — заявила Фаль. — Меня укачивает.

— Да замолчите вы! — прикрикнул на них Пан. — Дайте Мастеру договорить. Что там с театральной стезёй?

Полчек благодарно кивнул козлу и продолжил:

— Дом Теней не даст нам лицензии и не позволит работать без неё, а муниципалитет не продаст и не сдаст в аренду ни одного помещения. Но бродячей труппе не нужно ни то, ни другое. Если не давать более одного представления на одном месте, то лицензия не требуется, а сцену мы повезём с собой, — драматург похлопал узкой ладонью по доскам помоста.

— Вы серьёзно, Мастер? — спросил Пан с сомнением. — А как же ваша репутация?

— Она мне более не требуется, — рассмеялся Полчек с неожиданным облегчением. — Откуда возьмётся репутация у атамана банды бродячих скоморохов?

Он закинул голову, быстро допил бутылку и с хохотом кинул её в угол каретного сарая.

— Демоны Края, знали бы вы, как мне надоел этот лицемерный гадюшник, этот Порт Даль! Ну что, вы всё ещё моя труппа?

— Без сомнения, Мастер, — ответил Пан.

— Сегодня я увидела настоящую несправедливость, — вздохнула Завирушка. — Люди могли погибнуть ради торжества иллюзий. Я с вами, господин Полчек.

— А я смогу играть без ходулей? — спросила Фаль.

— Хоть без штанов, дорогая. Скоморохи славятся своим распутством.

— Надеюсь всё же прославиться чем-нибудь другим, — фыркнула Фаль, — но я с вами.

— Вы моя семья, — веско сказал Кифри. — Единственные, кого я не хочу забыть.

— В идее передвижного театра есть некое благородное безумие, — задумчиво сказала Спичка. — Кроме того, кто-то должен за вами присматривать и считать деньги. Иначе вы прогорите, даже не выехав из города.

— Театр больше, чем кулисы,

и сцена, место декораций.

Давайте увезём с собою,

великий праздник Мельпомены! — сказал Шензи.

— Нас не волнуют переходы,

ночёвки в полевом биваке.

Мы не боимся непогоды,

опасности нас не пугают, — согласился с ним Банзай.

— Одной лишь сцене мы подвластны,

но нам и в поле зал и сцена.

На ярмарке села любого,

в таверне, на лесной опушке, — закончил Шензи.

— Мои сиблинги говорят, — привычно пояснил Эд, — что нам пора расширять аудиторию. За городскими стенами множество людей, не избалованных зрелищами. Это благодарная публика.

— Искусство нужно для народа,

народ не только в городах.

Нас ждут дорога и свобода,

в лесах, степях и, блин, горах! — выдал табакси.

— Эй, блохастый, а ты что, тоже с нами намылился? — подозрительно спросила Спичка.

— Да вы без меня вообще пропадёте! — махнул лапой фелиноид. — Одно слово городские!

— Рыжий Зад, зачем тебе это? — удивилась Завирушка. — Ведь у тебя в порту столько дел? Нюхопёс твой, который великий талант…

— Гад он великий, — зло ответил фелиноид. — А не талант. Ладно, что уж теперь, признаюсь. Это я сочинял все тексты. Сам выступать не могу, Дом Теней не даёт лицензий табакси. Нюхопёс читал мои рэпчики, мы делили денежки, и всё шло неплохо. А потом он зазнался. «Я, мол, выступаю, тружусь, а ты только слова складываешь. Буду забирать себе не половину, а три четверти!» И как с таким дело иметь? Нет уж, поеду лучше с вами.

— Ты думаешь, — возмутился Пан, — мы позволим тебе горланить с нашей сцены все эти рифмованные пошлости? «Дом Живых» — театр, а не какое-то там… Тьфу! Ты ж видел нашу пьесу!

— Остынь, Пан, — сказал весело Полчек. — Наши старые постановки не годятся для бродячего театра. Нас ждёт другая публика, для которой нужны другие пьесы. И я с удовольствием их напишу! Там будет место читающему рэп табакси, гномихе без ходуль, и, может быть, чем нефилимы не шутят, даже демону в форме козла. Франциско!

— Да, господин.

— Ты что, не видишь, моя бутылка опустела!

— Но, господин…

— Следующую, Франциско! Мы начинаем новую жизнь!

* * *

— Куда ты смотрел, Пан! — ругается Спичка, орудуя топором. — Ты же можешь видеть сквозь иллюзии!

— Не всегда, а только если сделаю специальное усилие. Иначе я бы тут, в Порте Даль, с ума сошёл.

— Так сделал бы усилие, тифлинг тебя забодай!

— Кто мог подумать, что в этой колымаге больше иллюзий, чем гвоздей?

— «Подумать» это вообще не про вас, — бурчит дварфиха. — «Сначала купить, а потом…» — вот это про вас. Хорошо ещё, что эта девица завизжала, увидев крысу… А то так бы и поехали, думая, что у колёс есть оси, а не куски трухлявого непоймичего…

— Вообще-то эту телегу купила ты, — напомнил Пан. — У нас нет денег.

— Находясь рядом с вами, я катастрофически глупею, — признала Спичка. — Наверное, это закон сообщающихся сосудов. Вы так орали «Покупай, покупай!», что я даже почти не торговалась.

— Ну да, всего полчаса криков «Это разорение!», обвинений продавца в том, что твои дети будут голодать по его вине, демонстративных уходов и возвращений, — напомнил Кифри, подавая гвозди. — А ещё ты заплатила ему вполовину меньше, чем он запрашивал. Хотя никаких детей у тебя нет.

— Но могли бы быть! — шипит сквозь закушенную бороду Спичка. — И даже этого много за такую рухлядь! Куча денег уйдёт на доски и гвозди. А нам ещё надо купить всем одежду, ткань на занавес, еду в дорогу, эль для бара, а главное — тягловую упряжку. Эта штука весит как фрегат, и вряд ли вы планировали толкать её всю дорогу.

— Уж точно не я, у меня лапки! — весело заявил спрыгнувший с помоста табакси. — Но ещё у меня связи!

— Благодаря твоим связям мы уже купили эту руину на колёсах, — недовольно отвечает дварфиха.

— Она ещё себя покажет, — отмахивается фелиноид. — Зато ребята из порта пришли вам помочь!

— У нас нет лишних денег, киса.

— Это не за деньги, — пробасил могучий полуогр, подходя поближе. — Разряженные засранцы из городского совета обошлись с вами погано. А нам нравились спектакли.

— Да, уважаемая мадам Спичка, — добавил пришедший с ним дварф, — и, хотя мне так и не удалось пригласить вас в таверну и показать свою секиру, но мой молот в вашем распоряжении! Племянницы помогут мне выковать новую ось!

Две молодых дварфихи грохнули об пол переносной наковальней и заявили:

— Счастливы познакомиться, госпожа Спичка! Дядя много рассказывал о вашей секире! — сказала первая, кокетливо подкрутив усы.

— Да он только о ней и говорит! — захихикала вторая, борода которой подстрижена коротко, на грани приличия, и выглядит вызывающе ухоженной. — Такие, говорит, обводы!

Дварфодевушка показала руками в воздухе некую фигуру, более напоминающую гитару, нежели секиру.

— Ох, уж эта молодёжь, — ничуть не смутился дварф, аккуратно убирая бороду за пояс, — ничего не понимают в секирах. Но жару, надо сказать, дают отлично. Эй, племянницы, разводите горн!

Вскоре работа закипела: подошедшие из порта добровольные помощники пригнали подводу с досками и теперь бодро перебирают источенные жучками борта. Семейка дварфов куёт как заведённая, кидая в ведро с водой гвозди, петли, шкворни и прочую железную фурнитуру. Ведро с шипением выстреливает в потолок струи пара. Завирушка с Фаль отправились на рынок, где принялись нагружать тройняшек всякой бытовой ерундой: от постельного белья до кастрюль и от чашек до носков. Мешочек с монетами, выданный Спичкой, быстро худеет, но к вечеру каретный сарай завален припасами.