Арка третья: "Лопата кумкватов" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич - Страница 36

«Новая и Вечная» — спектакль возрождённого театра «Дом Живых»!

Снова в Порте Даль — звёзды Жерла и Всеношны, труппа, выступавшая в Коллизиуме (обвинения в его разрушении сняты за недоказанностью)! Великий спектакль! Премьера! При поддержке (моральной) нового нефилима!

Режиссёр-постановщик — Панургодормон (Пан). В главной роли — Фаль Жеспар, знаменитая гномиха-на-ходулях!

Автор пьесы — Полчек Кай.

— В общем, я нашёл вас, хозяин. Поздравляю. Где у вас хранятся кофе и белые порошки в баночках?

— Надеюсь, твои глаза достаточно молоды, чтобы прочитать надписи на банках? — спросил осторожно Полчек.

— У меня прекрасное зрение, хозяин!

— Это радует.

— Вот только читать я не умею!

* * *

— Полчек, если бы я не была твоей няней, я бы сейчас кричала в ужасе: «Кто вырастил этого инфантильного болвана⁈» Увы, приходится признать, что в этом есть доля и моей вины.

— Я тоже рад снова видеть тебя, Спичка, — улыбнулся рассерженной дварфихе драматург.

— О, я уже начала забывать это имя. Теперь я Фламерия д’Камарут, венчурный инвестор.

— Так, отнеси мои вещи в какую-нибудь гостиницу поприличнее, — велела она сопровождающему её кованому, — здесь не то что остановиться на ночь, тут присесть некуда.

Дварфиха брезгливо оглядела комнату, которая, несмотря на все усилия Ромеро Шнобеля Первого, имеет вид малоуютный.

— Итак, скажи мне, мальчик мой, — Спичка подпёрла могучими руками круглые бока, демонстрируя вызывающе дорогую кирасу с мифриловыми вставками. — Какие демоны тебя унесли из Корпоры так внезапно, что ты даже не попрощался?

— Ты была слишком занята.

— Ну, извини, такое окно возможностей, как дружественный нефилим, открывается не каждую тысячу лет! Я как истинный дварф ковала деньги, не отходя от кассы! Теперь в Корпоре самый крупный дварфийский банк на континенте, и угадай, чей он?

— Твой, разумеется.

— Именно! Это не говоря уже о производстве кованых на моих заводах. Причём они там и продукция, и рабочая сила, и промоутеры, и покупатели. Так что мог бы и подождать, пока я разгребусь с делами!

— Не мог. Меня уже тошнило от Корпоры.

— Ну да, экие мы нежные… Обидеться и сбежать без гроша, поселиться на руинах, пить и писать… Когда ты уже повзрослеешь?

— Что делать, мир устроен так, что кто-то богат, а кто-то беден. Я, увы, из вторых.

— Ты не беден! Ты глуп!

— Звучит обидно.

— А мне не обидно? Ладно твоя труппа, где сплошь балбес на раздолбае и только гномиха на ходулях. Но ты-то мог хотя бы зайти в банк?

— Зачем?

— Чтобы сказать: «Я Полчек, мне нужны мои деньги!»

— Какие деньги? — удивился драматург.

— Которые творческий коллектив «Дом Живых» заработал во Всеношне, а я инвестировала! Которые принесли вам восемьсот процентов прибыли до налогов! Потому что пока ты обижался и убегал, некая Фламерия, мать её, д’Камарут, гоняла на пинках Консилиум, закручивала в дугу Совет Корпоры и загибала ласты Дому Теней, запихивая им во все отверстия эксклюзивные договоры с Жерлом! С предприятиями, в которых крутятся ваши деньги, кретины!

— Так у нас есть деньги? — с трудом осознал суть Полчек.

— Вы можете купить всю эту помойку-над-заливом, которую тут почему-то называют городом. Но я не советую, паршивая инвестиция.

— Этого хватит, чтобы отремонтировать «Скорлупу»?

— Это тоже так себе инвестиция, — вздохнула Спичка, — но нельзя же требовать разумного экономического поведения от артистов. Да, хватит. Развлекайтесь. И выдели мне место на этой твоей премьере. Я хочу посмотреть, что именно ты наврал людям про Завирушку.

* * *

— Фаль, привет! — гномиха подскочила в своей постели, растерянно тряся ушами. Не помогло, голос доносится изнутри головы.

— Я научилась посылать голосовые сообщения! Госпожа Пад… то есть господин Сидус учит меня всяким штукам, связанным с Краем. Чтобы я его случайно не…

— Так вот как оно бывает, оказывается! — фыркнула гномиха. — Ничего себе будильничек! Ну ладно, моя очередь терпеть…

— … совсем перестала мне их посылать! Я понимаю, вы там, наверное, заняты, играете на сцене, веселитесь. Публика, я думаю, от вас снова в восторге. Но ты…

— Ага, конечно, — скептически сказала Фаль в потолок, пока длится пауза между сообщениями. — Заняты. А то, что ты теперь Птенец Вечны, совсем не при чём. Как будто так легко набраться наглости и разбудить посреди ночи не подружку-Завирушку, а целого нефилима!

— … помнишь, я опасалась, что однажды перестану быть собой, выходя на сцену? Теперь я на сцене круглые сутки, и, хотя роль у меня одна, я уже…

— Бедная, — вздохнула Фаль. — Наверное, ей, и правда, нелегко. Не очень-то много веселья у нефилимов, если подумать.

— … можно сказать, сижу в золотой клетке, как Вечна. Хотя прутья у неё и невидимые. Когда твои уши щекотали мои пятки, всё было как-то проще…

— Хм. Когда буду помирать, завещаю свои уши в музей, — захихикала Фаль.

— … да, чуть не забыла главное! Я же теперь иногда выбираюсь с Лодочником на Край, чтобы солнце… Ах, да это секретно, извини. Так вот, я уговорила…

— Ну вот, на самом интересном месте! — расстроилась Фаль, но тут Завирушка включилась обратно.

— … скажи Мастеру Полчеку, что договор расторгнут. Он знает, о чём речь, а мне, наверное, лучше об этом не распространяться. Скучаю по тебе ужасно!..

— Ох уж мне эти секреты мироздания, — вздохнула Фаль, убедившись, что больше сообщений не будет. — Коготок увяз — всей Завирушке пропасть. Но ушами я теперь буду ещё больше гордиться!

* * *

— А недурно вы отстроились! — похвалил Вар, оглядевшись. — Неужели ни одной иллюзии?

— Всё натуральное, — заверил Полчек, — Дому Теней от нас ничего не обломится.

— Подумаешь — отмахнулся Вар, — наши дела и так идут неплохо. Я же говорил, под моим руководством сразу рванём в гору!

— Под твоим или Сидуса? — прямо спросил драматург.

— Ну… — протянул новый Глава Дома. — Это как посмотреть. Некоторая коллаборация имеет место, да. Но под локоть он меня не толкает. Почти.

— Значит, ты достиг своей цели?

— Получается, что так.

— Звучит как-то не очень весело.

— Все достижения таковы. Когда ты на вершине, то путь только вниз. Это слегка расстраивает, но я привыкну. Может быть. Однажды.

— Или найдёшь новую вершину?

— Или так, — не стал спорить Вар. — Но я к тебе по делу.

— Неужели Сидусу не понравилась пьеса?

— Тогда он прислал бы не меня, а убийц, ты же его знаешь. Раз ты ещё жив, то он тобой доволен.

— Так в чём же дело?

— Я обещал тебе кое-что. И я сдержу слово. Дом Кай реабилитирован, как и остальные мятежники. Официально — по давности лет. Неофициально… Ну, ты понимаешь.

— Понимаю.

— Ты можешь принять Дом. Стать Полчеком д’Кай. У меня все бумаги с собой, только подписать.

Полуэльф выложил на стол перевязанный золотистой лентой свиток. Полчек развернул его, задумчиво прочитал и положил обратно.

— Подписывай! Ты ведь с детства об этом мечтал!

— Знаешь, Вар, я, наверное, наконец повзрослел.

— И что это значит?

— Что я больше хотел доказать что-то матери, чем вернуть имя д’Кай.

— И ты не примешь Дом? — изумился Вар.

— У меня уже есть Дом, друг мой, и другого мне не надо.

— И что это за Дом?

— Дом Живых.

* * *

Четвёртый игрок:

— Игра окончена, друзья. Было приятно пройти с вами эту компанию. По просьбе Мастера несколько заметок напоследок. Они не вошли в основную арку, но я уверена, отец хотел бы, чтобы они прозвучали. Итак, Полчек, возьмите газету, которую вам принёс дворецкий.