Случайная первая. Прокурор и училка (СИ) - Кистяева Марина - Страница 18

Нет, не хорошо.

Потому что он сжал член другой ладонью. И как-то очень близко от меня… Точнее, от моего лона. Я дёрнулась, пытаясь отползти. Паника ударила по нервным окончаниям.

Я — дура! Неизлечимая и неисправимая! Что мешало сейчас ему взять меня?! Да ничего! Одно движение — и всё! Он там!

— Марфа, я не трону тебя.

Эти слова послышались почти сразу же.

Ага, как же. Так я и поверила. Не тронет он… Тронул! И ещё как!

— Слово даю.

Серьёзно? Слово? И что мне со словом шантажиста делать?

Парадокс, но суетиться я перестала. Точно на самом деле поверила…

Мужчина продолжал нависать надо мной, стоя на коленях. Шум в ушах оглушал. Такое ощущение, что я погрузилась на дно бассейна и никак не могла вынырнуть на поверхность. Вдох. Ещё один. И ещё.

Не помогало.

Зато Илья Николаевич начал движения. Те, которые по нашей договорённости должна была делать ему я.

Он провёл ладонью по эрегированному члену, запрокидывая голову назад. Моё сердцебиение усилилось. Это было бы красиво… Вот так наблюдать за СВОИМ мужчиной…

Секунда… вторая… И мне на живот полилась горячая жидкость.

Я прикрыла глаза.

Всё… Всё же?

Тогда почему в ушах шум только усиливается, и я сама не своя?

Воздух вокруг нас наполнился новыми запахами, и, не удержавшись, я втянула его в себя.

Тишина оглушала. Её нарушало лишь наше прерывистое дыхание.

— Мне… в ванную надо…

— Подожди.

Илья Николаевич снова положил руку мне на живот. И я не могла понять, на своё семя или чуть сместился.

Спорить не стала. Сложно всё как-то.

Мы находились друг против друга — непонятный мне мужчина со своими потребностями и распластанная я. В груди теснились эмоции. Разные… Меня кидало из стороны в сторону. Штормило. Я ненавидела себя за оргазм, и в то же время ехидный голосок подкидывал мысль, что ничего в этом криминального нет. А если прикинуться недалёкой дурочкой, то и вовсе можно свалить всё на шантаж. Выбора то мне не оставили. Значит, нужно выходить из положения с минимальными потерями.

Тем более, хорошо же было.

Сама я так не умела. Оргазмы разительно отличались.

Я отвлеклась и пропустила момент, когда Илья Николаевич достал влажные салфетки и принялся меня обтирать.

— Я сама.

И снова это чёртово:

— Нет.

Ещё несколько встреч — и я заделаюсь заядлым матерщинником. Тем более, запас слов позволяет. Школьники едва ли не ежедневно просвещают, думая, что учителя глухие и ничего не слышат.

Я позволила за собой поухаживать. Хотя последнее определение было сомнительным. Ещё меня смущала наша нагота. Илья Николаевич не спешил одеваться. И меня тормозил. Такое впечатление складывалось.

Наконец я встала. И сразу потянулась за халатом. И потом бегом до ванной.

Продержаться бы ещё немного… Чтобы не накрыло осознанием произошедшего. Всё-таки в состоянии алкогольного опьянения безумства переносятся легче.

Под душ вставать не стала. Схватила вафельное полотенце, намочила его и обтёрлась.

Теперь домой.

Распахнув дверь, едва не налетела на мужчину.

Он что, под дверью стоял? Или мимо проходил?

Нет, похоже, что стоял. У противоположной стены.

Меня в пот бросило. Оказаться с ним лицом к лицу я не хотела! Ни к чему это. Правда.

Как назло, коридор узкий тут. И сложновато получалось разойтись или проигнорировать человека.

Но какой учитель боится сложностей?

Я решила бочком проскользнуть мимо него.

Тщетно.

Прямо перед носом материализовалась мужская рука, упёршаяся в стену.

Здрасьте, приехали. Мне ещё и дорогу преградили.

Ладно, где не пропадала…

Я присела и ловко прошмыгнула низом. И не такие квесты школа подкидывает, справимся.

— Марфа.

Я даже и не подумала обернуться или остановиться. Фигушки. На сегодня я отстрелялась.

Так и только так.

Схватив телефон и сумочку, устремилась к двери. Илья Николаевич за мной. И чего он привязался, спрашивается? Что ещё ему от меня надо?

На него я не смотрела.

Но его присутствие ощущалось катастрофически сильно. Иначе не скажешь. Воздух другим стал. Атмосфера. Всё вокруг точно напиталось… развратом. Даже у меня в носу этот запах засел. Пряный и терпкий.

Глупости это всё. Не может быть такого. Это у меня уже игры разума, не иначе.

— Можно остаться и хотя бы поужинать.

Голос прокурора звучал спокойно.

Слишком…

Мне чудилась в нём скрытая угроза. То, от чего надо бежать, теряя тапки.

— Я тебя отвезу.

— Нет!

Тут я встрепенулась и выпрямилась. Хорошо, что обуться мне дали.

Илья Николаевич вызывающе скрестил руки на груди.

— Или ужин, или мои услуги в качестве… хм… извозчика.

А что не таксиста? Не тот уровень, да, товарищ прокурор? Щёки опалило негодованием.

— Вы надо мной издеваетесь, да?

— Я тебе делаю приятное, МарьИванна.

— В каком месте? — не удержалась от колкого замечания и тотчас зажала рот ладонью.

Илья Николаевич вздёрнул одну бровь кверху.

— Дай мне минуту, я оденусь.

Больше он говорить ничего не стал, развернулся и пошёл в сторону спальни. Я прикрыла глаза и обессиленно прижалась к стене.

Где поломалась моя размеренная жизнь?

Но ничего… Ничего, разберёмся. Обязательно. Главное — держать нос по ветру.

А некоторым дорожка домой показана.

Как я ни храбрилась и хорохорилась, жуть не проходила. Я едва не вздрагивала от маломальского шума. Напряжение внутри достигло апогея.

Зачем ему понадобилось меня провожать? В рыцаря решил поиграть? Так я не оценю. Достаточно выпустить меня из квартиры, в которую я больше не ногой…

Сбегу. Сяду в первый попавшийся поезд и укачу, куда глаза глядят.

И сразу внутри зародился протест. А кто к Алёне будет ходить на домашнее обучение? И я ещё не разобралась с хулиганами, которые слишком много себе позволяют.

Никуда я не уеду, к сожалению. Характером не вышла, чтобы вот так взять, махнуть рукой и всё бросить.

А впереди ещё и весна. Кто с бабушкой будет за тюльпанами ухаживать?

Ба была их фанаткой. У нас на даче, куда мы переезжали с наступлением весны, целая мини-плантация имелась. Красиво. Залипательно даже, как бы выразилась та же Алёночка.

Я вздохнула.

Две недели, Марфа… Ты справишься. Люди мы взрослые, до чего-нибудь договоримся. Поиграется Илья Николаевич и отбудет в родной город, оставив меня в покое.

Появился он быстро. Оперативно сработал.

Суровый, брови сдвинуты. Взгляд — острый, пристальный.

И чем барин, спрашивается, недоволен? О чём серчать вздумал?

— Марфа Ивановна, а что это за крендель вас вчера забрал?

Я строго посмотрела на высоченного парня, внезапно выросшего на моём пути.

— Ситченков, ты почему не на уроке?

— Ответьте на вопрос, Марфа Ивановна.

Парень вызывающе скрестил руки на груди.

Я вздохнула.

— Шестой урок, Вань… У тебя впереди ЕГЭ, прогуливать не стоит.

Сделала шаг, чтобы обойти одиннадцатиклассника, но не тут-то было. Он упёрто сделал аналогичный шаг.

— Что ты себе позволяешь? — сурово стребовала я, начиная раздражаться. День и так не заладился с утра, ещё и старшеклассники снова решили поприкалываться! Когда они только успокоятся! — Быстро на урок!

— На меня твой суровый тон не действует, Марфа, — внезапно перешёл на «ты» Иван, отчего я, мягко говоря, опешила. — Я пробил машину того чела, к которому ты вчера села. Она в аренде. А крендель этот пришлый.

От возмущения у меня приоткрылся рот.

Работа в школе сродни хождению по минному полю. Особенно со старшим звеном. Я отлично помнила, что вытворяли мои одноклассники, поэтому точно знала, что буду учительницей начальной школы. И ни классом выше. Я как-то не рассчитывала соприкасаться с другими школьниками.

Директриса решила иначе, активно привлекая меня к общественной деятельности школы. Отказать я не могла. Поэтому знала многих детей. Как и они меня.