Где оживают грёзы - Анджелес Джанелла - Страница 17

Каллия споткнулась, но успела поймать равновесие, так что ее спутник ничего не заметил. Аарос наверняка вообразил себе что-то грандиозное после этого прослушивания. Что он подумает, узнав, что она не опытная путешественница и не знаменитая артистка – если не считать сомнительную популярность в ближайшем клубе посреди Чащи?

Каллия постаралась идти и говорить совершенно ровно.

– Я выбила нам место в состязании, а с ним питание, крышу над головой и все удобства. Все остальное не имеет значения.

Если бы Джек видел ее сейчас, ему бы пришлось взять свои слова назад.

Она прошла отбор и продолжит бороться.

Она победит.

Раньше Каллия могла о таком только мечтать. Казалось, вот-вот она очнется от грез и снова окажется в Доме. Но почему-то под ногами по-прежнему была тропинка, рядом шел совершенно чужой человек, а в руках у нее был ключ от нового дома.

От мысли о том, что все происходит на самом деле, ее переполнила бурлящая, головокружительная радость, похожая на игристое вино, переливающееся на солнце. Не в силах сдерживаться, Каллия покружилась на месте, пока Аарос отвернулся, и тут же снова приняла спокойный вид.

Отель «Прима» находился неподалеку от темного, полузаброшенного уголка города, где стоял особняк Аласторов. Вид этого места изумил Каллию. В Глориане царили ветхость и упадок, но особняк Аласторов был спрятан в самой забытой его части и только теперь начал восставать из руин.

Они прошли мимо цирковых шатров, расставленных поблизости и напоминавших сброшенные змеиные шкуры. На холщовых стенах этих высоких конструкций теплые белые полосы чередовались с пурпурными, настолько темными, что они казались почти черными. Шатры стояли неподвижно и не выдавали никакого движения внутри. Приблизившись к одному из них, Каллия остановилась и всмотрелась повнимательнее. На складках материи был изображен символ: три меча с остриями, направленными в середину, к двум буквам «ЦТ».

Сердце Каллии пропустило удар, когда материя шатра зашелестела.

– Во имя Зароза, – выругался кто-то, высунув руку, чтобы откинуть полог. – Я смотрю, вам, крысенышам, даже холод не отбил желание за нами подглядывать?

Полог раскрылся, и Каллия встретилась взглядом с золотистыми глазами, похожими на кошачьи, на самом красивом лице, которое она когда-либо видела. Металлические узоры змеились по круглым щекам и аккуратному подбородку девушки, обвивали шею и уходили к спине. Эта татуировка бросалась в глаза первой, но была далеко не единственной. Ее кожу украшали и другие рисунки и надписи.

И все они двигались.

Девушка изумленно приоткрыла рот.

– Ой, простите! Я думала, опять пришли эти гадкие мальчишки. – Она рассмеялась, прижав татуированную руку к груди, а потом восторженно уставилась на зеленый плащ Каллии. – Ох, я просто обожаю этот цвет…

– Джуно, с кем ты там разговариваешь? – донесся резкий голос из палатки. – Не стой на входе, нам дует.

– Спокойно, я просто подумала, что к нам пролез очередной придурок, – крикнула девушка через плечо, а потом понизила голос: – Ты, может, такая же, как мы, но я бы на твоем месте уносила ноги. Начальство не в духе. – Она кивком головы указала на шатер.

Сердце Каллии затрепетало. У нее было так много вопросов. Например, как девушка заставила татуировки двигаться. Или как Эразмус может быть в шатре, если Каллия точно слышала женский голос. Но в итоге победил другой вопрос:

– В каком смысле я такая же, как вы?

– Уж я-то везде узнаю настоящую артистку, – подмигнула Джуно. – Как и беглянку.

С этими словами татуированная девушка вернулась в шатер, покачивая широкими бедрами. Полог закрылся, оставив Каллию в замешательстве. Когда она вышла из-за угла, Аарос встревоженно повернулся к ней.

– О нет, они и тебе пригрозили, что выпустят зверей из клеток?

– Что? Кто?

– Триумфаторы. Из Цирка Триумфаторов, – ответил Аарос, размахивая руками на ходу. – Я мало о них знаю, но теперь это их территория. Один из ребят, с которыми я работал, попытался шутки ради заглянуть внутрь. Никто из нас никогда не видел цирка, тем более труппу, состоящую только из женщин. Но не успел я и глазом моргнуть, как он уже улепетывал с подпалинами на пальто, бормоча что-то про птиц и львов, которые сожрут его мозги.

– Похоже, он легко отделался, – рассмеялась Каллия, оглядываясь на шатры. Стоило им выйти на тротуар и направиться к центру, и особняк Аласторов вместе с цирком исчезли из виду. Но Каллия продолжала думать о проницательных глазах татуированной девушки.

«Как и беглянку».

Она прошептала эти слова, будто радуясь, что у них есть один секрет на двоих, поэтому Каллия не видела причин тревожиться. Да и сил на тревогу не осталось. Волнение, пережитое на прослушивании, и усталость после выступления притупили чувства.

Каллия готова была рухнуть в любую секунду.

Она едва не заплакала от облегчения, когда они наконец добрались до отеля «Прима» на углу главного перекрестка. Это было высокое округлое здание из темно-красного кирпича с рядами черных круглых окон с чугунными решетками. Отель для путешественников Эразмуса выглядел так, будто простоял здесь уже несколько лет, – блестящее украшение города. Алмаз в навозной куче.

Каллия подтолкнула ко входу Аароса, который застыл перед зданием как вкопанный. Даже она сама, привыкшая к роскоши Дома Адского Пламени, не могла не изумиться. Здесь каждая ваза с цветами была украшена кристаллами, будто морозными узорами. Ароматы хлеба, корицы и свежего кофе теплым потоком лились из небольшого кафе.

Они подошли к мраморной стойке, за которой стоял старый консьерж. Тот сразу же повернулся к Ааросу, но Каллия хлопнула по стойке ладонью с ключом.

– Номер для меня уже готов, – сказала она, улыбнувшись тонкой змеиной улыбкой и пододвинув ключ к консьержу. – Не могли бы вы показать дорогу мне и моему ассистенту?

Служащий отеля выпучил глаза, кивнул и выскочил из-за стойки, чтобы провести их через причудливое кафе к величественной винтовой лестнице.

Каллия мгновенно пришла в восторг от того, каким светлым был отель. От отличался от вечно погруженного в тень Дома Адского Пламени во всем, кроме одного. В обоих зданиях читалось стремление создать красоту, но «Прима» привлекала немного больше. Как свежий, незнакомый вкус. Отель был полон ароматов и воздуха, как розовое игристое вино. Поднимаясь по лестнице, Каллия не могла оторвать взгляда от окон. Их сияющие рамы впускали солнечный свет, за ними виднелись улицы, а не бесконечные ряды вековых деревьев и листья, задевающие стекло. Больше никакой Дикой Чащи у порога.

Каллия почувствовала, что в горле встал ком. Она была не единственной, кто потерял дар речи от восторга. Аарос смотрел по сторонам, разинув рот. Огромные расписанные потолки, роскошные ковры, изысканные канделябры, высокие, будто вешалки для одежды, в каждом углу. Каждая новая деталь казалась настоящим открытием. Даже чудом.

– Я… никогда раньше не бывал в отеле. – Неожиданно лицо Аароса смягчилось, стало уязвимым. – Они все такие?

– Только некоторые. – Каллия тоже никогда не бывала в отелях, но эта ложь легко скатилась с языка, словно загаданное желание. Проще было притвориться, будто она повидала множество дворцов, замков и отелей, подобных этому. Это лучше, чем выдать толику чувств, как сделал Аарос, тем самым уничтожив свой образ беспринципного вора, которого Каллия встретила всего несколько часов назад.

Консьерж остановился перед дверью на втором этаже в самом конце коридора. Ему хватило ума не задавать лишних вопросов касательно их отношений. Впрочем, если окружающие начнут строить теории о них с Ааросом, ничего страшного. Пусть думают что хотят. Чем дольше она будет занимать их мысли – в любом качестве, – тем лучше.

Открыв дверь номера, консьерж жестом пригласил их войти и поднял сумку Каллии. Аарос ввалился внутрь и остановился в самом центре общей комнаты.

– Клянусь Зарозом…

С потолка свисали небольшие люстры, сочетающиеся с мебелью темного золотистого оттенка и витыми металлическими ножками стульев и стеклянных приставных столиков. Даже стены были украшены изысканными золотыми узорами, похожими на золоченые каемки игральных карт. Каллия пожирала взглядом обстановку, затаив дыхание. Она выросла в роскошном поместье Джека, но здесь скрывалось нечто более ценное. Даже ценнее оран- жереи.