Последний Охотник на Магов. Том 4 (СИ) - Молотов Виктор - Страница 41

— Идея отличная, если получится её реализовать, — кивнул я. — Но этот ствол будет рассчитан только на тебя. А нам нужно снабдить оружием весь студенческий клан.

— Да что же ты планируешь, Владимир? — глаза Павла широко раскрылись. — Хочешь, чтобы мы толпой набросились на ректора Пересветова и расстреляли его из семи пистолетов разом?

— Звучит, конечно, чересчур, хотя идея неплохая, — сухо усмехнулся я. — Нет. Я хочу, чтобы у каждого из нас был козырь, на случай если ректор задумает избавиться от нашего клана по очереди.

— Я не думаю, что он захочет убивать нас, — ответил Павел. — Если я правильно понял его безумную болтовню, он заинтересован в том, чтобы сохранить жизнь всем магам. Он лишь жаждет изменить нашу магию. Скорее всего, он даже намерен сохранить Магическую Академию после того, как миры сольются. Пересветов хочет воспитать новое поколение тёмных магов. Стать их предводителем.

А Мясников говорил очень логичные вещи. Я даже не смотрел на эту проблему с такой стороны. Пересветов мог давно истребить всех членов моего клана, но не стал этого делать. Он не желает юным магам гибели. Он жаждет перемен.

Хочет, чтобы с остальными случилось то же, что и с ним десять лет назад. Только Ярослав полагает, будто это было озарение. Но для здравомыслящего человека слияние с тёмной магией — это проклятье.

Рассуждая о дальнейших действиях, мы с Павлом прошли в аудиторию и заняли свои места. Вскоре появился профессор Черновский, и сегодня он выглядел куда хуже, чем обычно. Раньше куратор потока призывателей вызывал ужас и страх.

Но теперь перед нами предстал уставший немощный старик.

— Что с ним случилось? — прошептал мне Павел. — Его будто пытали!

— Возможно, чем-то не угодил Пересветову? — пожал плечами я. — В любом случае с преподавателями стоит быть вдвойне аккуратными. Любой из них может быть новой марионеткой Ярослава. Из всех кураторов я доверяю только профессору Сокольникову.

Кошмар… Даже отцу собственному не могу доверять. Нужно будет освободить его в первую очередь.

И подумав о разрушающем клятве масле, я замер. Моё сердце ёкнуло и пропустило несколько ударов. Я прощупал карманы брюк, и ничего там не нашёл.

А ведь именно в этих штанах я был позавчера на свадьбе Николая. Проклятье… Неужели масло выпало во время битвы с Борисом Золотарёвым?

Лучше не наводить суету раньше времени. Пузырёк с маслом мог остаться в моей комнате. Но если его там не будет…

Без нового масла мы не сможем освободить других членов Тайного клана. А других поставок ждать не стоит. Над академией — купол. А Бродский покинул Санкт-Петербург.

— Тема сегодняшней лекции — история тёмной магии, — произнёс профессор Черновский.

Мы с Павлом одновременно перевели взгляды на лектора.

— Что он несёт? У нас же сегодня очередной разбор реформ Николая Невского? — прошептал Павел.

— А вот тебе и ответ на вопрос — что случилось с Черновским, — сказал я.

— Тёмная магия зародилась задолго до тех сил, которыми мы пользуемся, — трясущимся голосом читал Черновский. — И только она может по праву считаться сильнейшим и самым правильным источником сил для современного мага. Сейчас я приведу несколько примеров…

Студенты начали перешёптываться, но Черновский продолжал свою лекцию. Впервые за всё время вся аудитория слушала Альберта Сергеевича с интересом.

Весь текст лекции был составлен таким образом, чтобы промыть мозги студентов. Сомнений нет, Ярослав хорошо поработал над учебной программой. Павел прав, и он хочет воспитать новое поколение тёмных магов.

Первые полчаса аудитория гудела, а мы с Павлом перешёптывались, пытаясь понять, к чему такой прямолинейный ход.

Однако вскоре студенты затихли. И я начал ощущать небывалый покой. Правда, а может он прав? Что такого в этой тёмной магии? Обычная сила, которой я и другие студенты достойны…

— Как жаль, что мы не поняли этого раньше, — с восхищением прошептал Павел. — Да, Владимир?

Стоп. Нет. О чём я только думаю⁈ Откуда в моей голове эти мысли⁈

Но стоило Черновскому продолжить говорить, и я вновь ощутил желание, как можно скорее приступить к изучению тёмных искусств. Усилием воли, я вновь вырвал себя из этой жуткой дымки сознания и вонзил себе ногти под кожу.

Боль заставила меня протрезветь. Но это было ненадолго.

Что же делать? Не знаю, хочет того Черновский или нет, но он гипнотизирует студентов. Нам промывают мозги. И без отражения я не могу защитить даже себя от этой проклятой лекции.

Необходимо спасти хотя бы нас с Павлом. Но что я могу сделать?

Глава 20

Лекция превратилась в сеанс гипноза. В промывку мозгов с приучением студентов лояльно относиться к тёмной магии.

И что самое главное — всё это происходило крайне не вовремя. Я кряхтел от напряжения, стараясь отбросить внушаемые мне мысли.

Ведь тёмная магия — это не так уж и страшно, правда? Нужно просто принять эту силу…

Чёрт! Как же сложно!

Прежде чем сделать последний порыв к освобождению от пут гипноза, я понял, как Черновскому удавалось взять весь лекционный зал под контроль. Вряд ли он желал сделать это сам. Профессор был измучен, и текст, который он читал, был создан кем-то другим. Сам он — призыватель и вводить в гипноз никого не может.

Значит, Пересветов заставил составить этот магический манускрипт профессора Разумовского. Вот он-то — самый могущественный психомант в Академии. Только как ректор вообще смог заставить столь могущественного мага пойти на такое? Ведь Разумовский мог воспротивиться. Он мог взять самого Пересветова под контроль.

Неужели этот ублюдок даже старца принудил работать на себя силой?

— Нет, сейчас же прекратите! — потребовал я, закричав на всю аудиторию.

Но аудитории перед глазами уже не было. Профессор Черновский и все остальные студенты исчезли. Я был в своей комнате, лежал в постели. С моего лба градом лил пот.

Рядом со мной кто-то сидел.

Я резко вскочил и приготовился атаковать магическими щитами, но затем услышал знакомый голос из мрака.

— Владимир, пожалуйста, подожди! Это я! Я! — закричала Юлия Колокольцева.

— Юля? — удивился я, искренне не понимая, что происходит. — Как я здесь оказался? Почему ты…

— Тише, Владимир, всё хорошо, — успокоила меня Юля. — Ты долго отсутствовал. Твоё сознание блуждало.

Я ничего не понимал. Только что ведь был на лекции, сопротивлялся гипнозу и…

— О боги! — осознал я. — Юля, только не говори мне, что мне всё-таки внушили влечение к тёмной магии.

— Не только тебе, Владимир, — замотала головой она. — Всей Магической Академии. Студентов превратили в озабоченных скверной глупцов. Ты и сам таким был долгое время. Но взять меня под контроль у них не получилось. Профессор Разумовский хорошо меня обучил. Я смогла поставить психо-блок. Отбилась от гипноза. Но больше никому этого сделать не удалось.

— Да ты шутишь… — с трудом выдохнул я. — Сколько времени прошло с той лекции?

Юля боялась мне говорить. Мне стало больно, когда я осознал, какая усталость поселилась в её глазах. Девушка была в отчаянии.

— Две недели, Владимир, — призналась она. — И каждый день я пыталась тебя вернуть. Использовала антигипнотические заклятья. Как видишь, сработало только сегодня.

Значит, до первого мая осталась всего неделя. Будь проклят Ярослав Пересветов! Он ударил с той стороны, откуда никто не ожидал.

— Владимир, я не знаю, что нам теперь делать, — разрыдалась Юля. — Мы теперь точно ничего не успеем. Это конец!

— Нет, Юль, как раз наоборот, — ответил я. — Ты сделала больше, чем можешь себе представить. Вытащила меня — этого достаточно. Дальше я сам со всем разберусь.

Колокольцева затихла и молча закивала.

— Что с остальными? — спросил я. — Студенческий клан целиком под контролем?

— Почти, — ответила она. — Я не могла разорваться и расколдовать всех. Только на тебя ушло две недели. И я видела, что ты всё это время сопротивлялся. Остальным, боюсь, моя магия помочь не сможет. В тот день эту лекцию прочитали всем одновременно. Всем потокам! Не только Черновский диктовал этот проклятый текст. Но и твой отец. Даже профессор Побединский и Разумовский. Только Сокольников этого не сделал. Он исчез.