Агитбригада 3 (СИ) - Фонд А. - Страница 29

Надеюсь, кровь достаточно свернулась за это время и не протечёт. А то даже не представляю, что я буду объяснять Гудкову.

— А зачем ты тащишь его в Хлябов, Генка? — всё допытывался меня Енох, который парил рядом и бросал полные любопытства взгляды на телегу, где промеж реквизита, который заказал Гудков, лежал завёрнутый в дерюгу труп Романа, правда без сердца (Мими закинула сердце куда-то так далеко в кусты, что я поленился его искать).

Ага. Прямо-таки бессердечный труп получился.

Но как человек Роман и вправду оказался бессердечным, мало того, что состоял в этой дикой секте, которая занималась человеческими жертвоприношениями, так ещё и меня хотел убить, хотя лично я ничего плохого ему не сделал. Ну подумаешь, опоздал немного.

Так что всё правильно.

— Нужно найти хорошее укрытие для Романа, — сказал я Еноху, когда вдали показался Хлябов.

— Почему ты просто не закопал его в лесу? — проворчал Енох, но, наткнувшись на мой предупреждающий взгляд, мрачно вздохнул, — хорошо, я сейчас поищу.

С этими словами он растворился в воздухе, а мы втроём: я, Мими, которая как ни в чём ни бывало устроилась рядом со мной на козлах, и труп Романа, который, в отличие от призраков, вёл себя образцово-показательно, глупых вопросов не задавал и права не качал. И главное — не пытался командовать.

— Нашел! — минут через пять, впереди меня появился Енох, который просто-таки лучился довольствием.

— Прекрасно, — похвалил я и направил лошадей туда, куда указал скелетон-призрак.

Во дворе Агитбригады я сдал реквизит и телегу с лошадьми Жоржу, выслушал кучу воспитательных упрёков от Гудкова, за то, что поздно вернулся.

— А где Роман? — спросил он.

— Не знаю, — ответил я, — мы вернулись в город, он вдруг спрыгнул с телеги и ушел.

— И что, ничего не сказал? — удивился наш руководитель.

— Почему же. Сказал, — кивнул я, — сказал, что через час где-то вернется.

— Мог бы и помочь тебе! — нахмурился Гудков, — вернётся — уж я ему устрою взбучку! Бросил ценный реквизит на пацана, а сам ушел! Распустились!

Гудков ушел, что-то ворча себе под нос, а Енох с подозрением спросил:

— Ты что опять задумал, Генка?

Я взглянул на Жоржа, который неспешно распрягал лошадей, насвистывая себе под нос бравурный мотивчик на манер пресловутых «Кирпичиков», и предусмотрительно промолчал.

В вот в доме я прямо-таки взлетел на второй этаж и постучал в комнату Зубатова.

Некоторое время ничего не происходило, а потом дверь открылась и на пороге застыл Епифан-Зубатов. Вид у него был сонный и недовольный.

— Чего надо? — недоброжелательно зевнул он, почёсывая пузо.

— Ты сам? — шепотом спросил я.

— Ну, сам, — Епифан-Зубатов был явно не в духе.

— Есть работа, — сообщил я.

Епифан-Зубатов скривился, но мне, честно говоря, было плевать.

— Что за работа? — наконец, выдавил из себя Епифан-Зубатов.

— В общем, смотри, нужно чтобы ты вошел в труп Романа и сделал то, что я тебе скажу, — сообщил я.

Рядом охнули Епифан и Моня (Моню я оставлял «на хозяйстве» сторожить мою комнату и заодно следить за агитбригадовцами и всеми, кто только появится в доме) и теперь он изнывал от любопытства и крысился, что опять пропустил всё самое интересное.

— Ты убил Романа? — изумился Епифан-Зубатов. — Зачем?

— Не я, — покачал головой я, — Мими убила. Вырвала ему сердце.

Епифан-Зубатов как-то тоненько и визгливо взвыл на одной ноте, но тотчас же заткнулся, уважительно глянув на Мими. Которая увязалась следом и сейчас стояла за моей спиной и равнодушно рассматривала, как по полу ползёт большой рыжий таракан.

Больше Епифан-Зубатов ничего меня не спрашивал, только косился на Мими и периодически тяжко-тяжко вздыхал.

А я тем временем пошел к себе в комнату и с сожалением глянул на кровать. Чёрт! Я уже сколько времени в этом мире, и когда уже я только смогу нормально выспаться⁈

Нет, вот только закончу с этими делами и выполню задачу вредного дедка, похожего на Николая-чудотворца, так сразу поеду в Кисловодск, буду пить нарзан, ходить в соломенном сомбреро и неспешно прогуливаться по главной площади.

— Где кукла? — просил я Мими.

— Ы! — печально поведала мне о своей проблеме та, демонстрируя кукольный трупик без головы.

— Мда, так дело не пойдёт. — констатировал я, — нужна новая кукла.

Мими при этих словах радостно подпрыгнула, так что её косички с бантиками тоже весело подпрыгнули, а вот зубы клацнули, причём так клацнули, что любопытный Моня, который крутился рядом предпочёл срочно вспомнить о неотложных делах и ретироваться.

— Да, Мими, –вздохнул я, придётся идти в магазин за куклой.

Мими вопросительно посмотрела на меня, и я поправился:

— За двумя куклами. Одну возьмём для дела, а вторую ты сама выберешь. Тем более ты сегодня спасла меня.

Мими издала полухрип-полусмех, что означало у неё высшее проявление радости и крутнулась на одной ножке.

— А это надолго? — спросил наблюдавший за всем этим Епифан-Зубатов, — а то у меня завтра прямо с утра две лекции подряд. Гудков постарался, ипиегомать. Ему Нюра наябедничала, что я опять у Шарлотты ночевал, а Клару бросил, так он меня теперь воспитывает.

— Смотри, сейчас идём в магазин. — начал перечислять я, — там покупаем куклы. Возвращаемся сюда, я переношу тебя в куклу. Затем я иду к тому месту, где спрятан труп Романа. Переношу тебя в Романа. Ты идешь в логово братсва и всё у них выведаешь.

— Да я не знаю… — начал было ныть Епифан-Зубатов, но я перебил:

— С тобой будет Енох и он тебе всё подскажет. На крайний случай позовёт меня. Если засыпешься, главное — тяни время. Я должен выйти на главаря.

— Так то же колдун! — охнул Епифан-Зубатов.

— Я знаю.

— Он меня развоплотит, — забеспокоился Епифан-Зубатов.

— За это не переживай, мы сделаем так…

Но договорить я не успел — в дверь постучали. Причём требовательно, громко.

— Это Клара, — не удержался от ехидства Енох, который уже слетал в разведку.

— Что делать? — всполошился Епифан-Зубатов, — она не должна меня здесь видеть.

— Под кровать! — велел я и открыл дверь.

На пороге стояла Клара и взгляд у неё был недобрый:

— Капустин, ты не забыл, я надеюсь? — зло процедила она прямо с порога, — две недели скоро истекут…

*Евангелие от Матфея, глава 5.

— Еще две недели не прошло, — ответил я Кларе. Ответил очень спокойно, практически ровным тоном. Это её выбесило ещё больше, и тут я окончательно понял, что с нею нужно что-то решать.

— Но ты вообще ничего не делаешь! — зло прошипела она, — я же вижу! И Зубатов постоянно вокруг Шарлотты увивается! А должен увиваться вокруг меня! В общем, Капустин, хочешь жить спокойно — сделай то, что я тебе говорю. Иначе…

Она нервно хохотнула и вышла из комнаты, изо всей дури хлопнув дверью. Висящая на стене черно-белая картинка в двумя жирными ангелочками с кроваво-алыми ртами, отвалилась и упала на пол.

— Генка, она опасна! — заявил Енох. — Она ненормальная! Бешеная!

— Знаю, — еле слышно буркнул я (Клара ведь такая, что может и подслушивать).

— Слушай, Генка, — сказал Епифан-Зубатов и вылез из-под кровати, — я вот что думаю…

И тут меня накрыло. В глазах потемнело и что там было дальше — не помню.

В себя приходил медленно, сознание толчками возвращалось, периодически бросая меня в омут боли. Болело, жгло, трясло меня так, что некоторое время я словно балансировал в вязком киселе из боли и страданий. Поэтому я далеко не сразу обратил внимание на шёпот:

— Но он потерял много крови… — судя по возмущению — явно Моня.

— Почему ты не сказал сразу? — сварливо шикнул второй. Это был Енох.

— Так это ведь ты же с ним ходил! И это ты должен был сказать! — возмутился Моня.

— Должен… должен… — проворчал Енох, — я старше тебя почти на… а, неважно… я старше тебя! И поэтому мне простительно забывать кое-какие незначительные вещи. А ты молодой ещё. Мог бы и проконтролировать!