Наследник рода Раджат 14 (СИ) - Кольцов Игорь - Страница 26

Энергии срочно нужен был выход.

Я понимал, что если мы этот выход не найдем, сила найдет его сама.

И черт бы с ним, если сила разрушит еще пару-тройку объектов, как это произошло в эксперименте непальцев.

Сейчас, к слову, я догадывался, что эти ребята вообще ни в чем не виноваты. Они просто точно так же, как и мы, не вовремя оказались на своих объектах. Это всего лишь совпадение во времени их действий с системным выплеском.

Очередным выплеском, как я теперь понимаю. Не зря десять процентов системы было разрушено еще до нас.

Ну разрушились бы сейчас еще несколько объектов — да плевать. Жизнь дороже. А объекты потом все равно придется восстанавливать все. Парой больше или парой меньше — ерунда.

Куда хуже, что я нутром чуял: мы не переживем этот выплеск. По крайней мере, в его естественном варианте.

Но непальцы выжили же.

Как⁈

А ведь я могу быть и неправ насчет непальцев, внезапно осознал я.

Почему мне кажется, что мы в смертельной опасности?

Да потому что во всей системе сейчас нет никого, кроме нас. Именно мы — точка напряжения, именно здесь произойдет прорыв силы, именно этот объект будет уничтожен.

Непальцы выжили, потому что смогли отвести эту силу в сторону от себя.

Да, они разрушили не один объект, а три. Но зато где-то в другом месте. Их самих эта буря обошла стороной.

Я вновь погрузился в ощущение черноты.

И понял, что подвиг непальцев мы повторить не сможем.

Чтобы перенаправить энергию в сторону, нужны как минимум две точки приложения усилий. Условный рычаг. Просто тыкая пальцем, эту махину не сместить, слишком несоизмеримы масштабы.

— Шахар, что происходит? — раздался напряженный голос Магади.

— Какая-то херня, — нервно хмыкнул Лапанья.

Ну совсем хорошо. То есть они ничего, кроме наличия опасности, не чуют.

Я инстинктивно накинул на себя ментальную концентрацию.

И чуть не оглох от звона в ушах. В мою простенькую технику, которая по идее вообще не должна была сработать при отсутствии тела, хлынуло такое количество силы, что у меня мозг чуть не вскипел. В реальности даже пять техник концентрации подряд, наложенных одна на другую с минимальным временным промежутком, не дают такого эффекта.

Зато я мигом понял, что делать.

Этот избыток силы в системе нужно как-то утилизировать.

Использовать.

Отправлять плетения тут некуда. Да и слабые они по сравнению с мощью древней системы. Мы скорее создадим еще больше напряжения и только ускорим прорыв.

Есть только один процесс, который даст нам шанс.

Призрачный, но даже это лучше, чем ничего.

— Смена ранга, — произнес я. — Сейчас. Для всех троих.

— Ты с ума сошел! — завопил Лапанья.

— Или так, или мы исчезнем вместе с объектом, — спокойно ответил я. — То, что вы чувствуете — это избыток силы в системе. И если ничего не делать, прорыв будет здесь и сейчас. Нас сметет вместе с объектом.

— Так разрушались остальные объекты? — мгновенно ухватил суть Лапанья.

— Да.

— Мы не сможем сменить ранг, — произнес Магади. — Я так точно. Я текущий ранг взял меньше месяца назад!

— Плевать, — отозвался я. — Есть техники. Я направлю.

— Ыы… — сдавленно прохрипел Лапанья.

Согласен, у меня тоже нет цензурных слов.

В этом мире техник смены ранга, считай, нет. То безобразие, о котором рассказывал нам Лакшти, когда в черноте менял ранг Абихат, я не рассматриваю.

У нас они были.

Правда, с ними проблем как бы не больше, чем с местными.

Единственный вариант, при котором принудительная смена ранга проходила нормально — это идеальный контроль мага. И я сейчас не про тот контроль, который выражается в определенном уровне и приближает мага к следующему рангу. Скорее, про волю и ментал.

Это дико больно.

И все определяет только способность удержать контроль над процессом через боль. Потеряешь концентрацию хоть на миг — тебя размажет по ближайшей поверхности тонким слоем.

А главное, заранее невозможно проверить, способен ли ты выдержать такую боль.

Как ни странно, эту технику знали в нашем мире абсолютно все маги.

Не потому, что применяли, а потому что именно она лежала в основе методик, облегчающих переход на следующий ранг, когда тебя уже накрыло естественным образом. По сути, применяли ее облегченный вариант. И этот вариант каждый маг подстраивал под себя, но для такой подстройки нужно было хорошо понимать основы и суть.

Именно эти методики позволили нам снизить до минимума число магических травм в процессе смены ранга.

Вот только основная техника удавалась единицам.

Из тех, кто вообще рискнул ее однажды попробовать в деле.

— У нас нет вариантов, — ровно сказал я.

— Знаю, — зло выдохнул Лапанья.

— Сначала ты, — произнес я. — Потом Кассий. Потом я. Если угроза прорыва энергии системы на каком-то этапе уйдет, я скажу.

— Принял, — ответил Лапанья.

— Принял, — подтвердил Магади.

Я мысленно потянулся к Магади и попытался ухватить его за руку. Ощущения были довольно эфемерными, но через пару секунд я все-таки почувствовал его запястье. Насколько это вообще возможно без тела.

— Треугольник, — пояснил я в ответ на молчаливое недоумение соратников. — Это куда более устойчивая фигура, чем линия. Мы сейчас фактически в едином телепатическом пространстве, так что часть нагрузки с одного распределится на нас всех.

И это наш шанс.

Относительно слабая боль трижды — это куда проще, чем одна вспышка безумной боли, способная лишить сознания. Да, это пытка. Да, мы вымотаемся намного сильнее.

Но и шанс пережить бурю при распределении отката на всех будет выше.

— Понял, — отозвался Магади.

Лапанья не ответил. Он уже раскручивал внутри себя силу. Еще немного — и он начнет тянуть внешнюю энергию.

Я не зря первым поставил его.

Это нерационально с точки зрения силы: пятый ранг требует куда меньше силы, чем восьмой. Но из нас троих именно Лапанья — самое слабое звено.

Я не знаю, кем он был в прошлом мире, и не успел сблизиться с ним настолько, чтобы полностью понять характер. Но все его действия в этом мире говорят о том, что он — не боец.

Я верю, что он способен на один рывок. Как правило, на один рывок вообще способны многие. А вот дальше сознательно раз за разом идти навстречу боли, которую ты и в первый раз едва пережил, мало кто сможет.

Если Лапанья пройдет смену ранга первым и на этом сломается, мы с Магади выкрутимся и вдвоем. А вот если Лапанья сломается на чужой смене ранга и откажется потом делать это для себя, нам может попросту не хватить емкости, чтобы утилизировать всю излишнюю энергию системы.

За Магади я спокоен. Десять лет на острие клановой войны говорят сами за себя. По стойкости он еще и мне фору даст.

Вокруг нас сила пришла в движение. И я не уже почти привычное «качание на волнах» имею в виду, а упорядоченное движение. Лапанья разогнал свою энергетику на максимум и начал тянуть силу из вне. Вокруг нас медленно формировался водоворот.

И его движение ускорялось с каждой секундой.

Когда сила хлынула в тело Лапанья, я инстинктивно сильнее сжал руки соратников. Точка невозврата пройдена.

Теперь все зависит только от Лапанья.

Первые пару секунд он держался. Сияние силы вокруг него слепило, его дергало и корежило, но Лапанья молчал и терпел.

Я даже недоумение от Магади почувствовал. Мол, ты нас напугал, и? Где боль-то?

А потом Лапанья заорал. И в этот же момент нас с Магади накрыло.

Самое гадкое в подобном разделении боли — это то, что ты ничего не можешь сделать. Специфические свойства черноты позволяли мне видеть процессы в энергосистеме Лапанья практически так же, как их видел он сам.

И я видел его ошибки.

Видел, но ничего не мог сделать. Любая мысль, которую я мог толкнуть к Лапанья, безнадежно запоздала бы, а счет шел на доли секунды.