Мой профессор (ЛП) - Грей Р. С. - Страница 23

— Нет, — сразу и решительно говорит она, выслушав меня. — Ни в коем случае. Это ни за что не сработает. Тебя арестуют и что тогда? Ты только что переехала в Бостон. Тебе некому позвонить, чтобы тебя выручили, так что моей заднице придется сесть на поезд из Нью-Йорка, чтобы приехать и спасти тебя. Просто нет. Пожалуйста, не делай этого.

Заверяю ее, что прислушаюсь к предупреждению, а сама в это время активно обдумываю, как осуществить свой план.

Для начала мне нужно платье.

На следующий день по дороге в поместье я просматриваю ассортимент универмага на своем телефоне, пытаясь найти что-нибудь: а) стильное; б) в моем ценовом диапазоне; в) имеющееся в наличии в магазине, поскольку у меня нет времени ждать доставку. Сосредоточиться на этой задаче было бы легче, если бы я не сидела в частном самолете, отвлекаясь на профессора Барклая.

Да, частный самолет.

Глупая, я и не подозревала, как далеко Гринвич, штат Коннектикут, находится от Бостона. Это три часа в одну сторону, и то если не попадешь в пробку. Тем не менее я уверена, что нам, новичкам, пришлось бы терпеть шестичасовую поездку туда и обратно, если бы не тот факт, что руководящая команда тоже едет. Поскольку в самолете было достаточно места, нас взяли с собой.

Этим утром, перед взлетом, все уже поднялись на борт и заняли свои места, когда мистер Бэнкс и профессор Барклай ныряют в дверь.

Профессор Барклай проходит по проходу мимо меня, не удостаивая ни взглядом, ни приветствием. Я хмурюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть, как он занимает свое место в задней части салона, а мистер Бэнкс — напротив него. К ним тут же тянутся люди. Льюис и другие менеджеры прикладывают все силы и целуют задницы, словно отдавая дань уважения своим монархам.

Не проходит и пяти минут, как профессор Барклай поднимает голову и ловит мой взгляд, обращенный на него. Я вздрагиваю и резко отворачиваюсь, прежде чем могу что-либо уловить в его нечитаемом выражении лица.

Я все еще привыкаю к этой новой близости. Трудно поверить, что после четырех долгих лет он находится в пределах моей досягаемости. Невозможно удержать старые чувства от всплеска, не дать событиям прошлого смешаться с настоящим, и это очевидно, потому что я никак не могу перестать называть его профессором Барклаем.

Для всех в фирме он мистер Барклай или Джонатан.

Не могу представить, что когда-нибудь назову его Джонатаном.

Переключаю свое внимание на телефон, раздраженная тем, что не могу найти платье для торжественного мероприятия, которое бы мне понравилось, стоимостью не больше тысячи долларов. Это даже к лучшему, поскольку пилот предупреждает, что мы готовимся к посадке в Гринвиче. В любом случае мне, наверное, следует переключить внимание на работу.

На взлетной полосе нас ждут внедорожники. Нет никакой логики в том, как мы доберемся до поместья, поскольку не разделяемся по отделам, поэтому я направляюсь к последнему внедорожнику, решив забраться в третий ряд, чтобы никому не мешать.

Ко мне присоединяется Зак, еще один новый сотрудник из другого отдела. За неделю мы не успели толком познакомиться, но вчера я увидела его в комнате отдыха, и он пошутил по поводу плохого кофе. Примечание: на самом деле кофе отличный. В компании есть одна из этих модных кофемашин Nespresso, а также множество вариантов приготовления молока и сливок. Тем не менее я смеялась вместе с ним, радуясь возможности встретить в фирме еще одного человека моего возраста.

— Классный самолет, да? — спрашивает он, усаживаясь на заднее сиденье рядом со мной.

Эта внезапная близость заставляет меня сфокусироваться на нем так, как мне раньше не хотелось. Он как будто выныривает из фонового шума. У него светлые волосы, которые развеваются во все стороны в этой крутой британской манере, модная одежда, а вместо парадных туфель он носит «Джорданы» с брюками.

Я улыбаюсь.

— Да. Я не ожидала этого.

— Преимущества новой работы, полагаю.

Дверь машины снова открывается, и мистер Бэнкс проскальзывает на средний ряд сидений. Мы с Заком немедленно замолкаем, обмениваясь встревоженными взглядами, когда профессор Барклай следует за ним.

Есть еще два внедорожника, которые они могли бы выбрать, зачем им понадобилось садиться в наш?

Мистер Бэнкс устраивается на своем месте, а затем, осознав, что мы оба здесь и просто ошеломленно смотрим на него, он дружелюбно кивает.

— Напомните мне ваши имена?

Мы с Заком говорим одновременно, как непоседливые дети.

Я смеюсь, немного смущаясь. Почему мне всегда приходится краснеть? Всегда?

— Я — Зак, а это Эмелия.

— Верно. Инженерный отдел и отдел сохранения архитектурных ценностей соответственно. Теперь я вспомнил. Рад видеть вас.

Мой взгляд перебегает на профессора Барклая. Жду, что он обернется и поприветствует нас, но он этого не делает. Поскольку не отрывает своего внимания от телефона, набирая сообщение, или электронное письмо, или что там у него такое важное.

Знаю, что не должна этого делать, но дарю себе мимолетное мгновение, чтобы взглянуть на него, рассмотреть детали, по которым я тоскую последние несколько лет: загорелую кожу между аккуратной линией роста волос и накрахмаленным воротничком рубашки, покрой пиджака на широких плечах, резкую линию подбородка в профиль. Это то, чего я была лишена, ракурсы, которые никогда не показывались в социальных сетях.

Кажется, что внедорожник внезапно уменьшается в размерах. Хотя до сих пор я никогда не испытывала клаустрофобии, сейчас мне трудно преодолеть это ощущение. Профессор Барклай действует как вакуум в замкнутом пространстве. Его одеколон, хотя и едва уловимый, является постоянным напоминанием о том, что он здесь, на расстоянии вытянутой руки, даже когда я отвлекаюсь, чтобы посмотреть в окно.

Когда внедорожник отъезжает от взлетно-посадочной полосы, мистер Бэнкс втягивает профессора Барклая в разговор. Очевидно, что из них получается хорошая команда. Даже если бы я захотела подслушать, едва ли смогла бы за ними угнаться. В основном они говорят скороговоркой.

— Сегодня утром Цинциннати выдал разрешения на снос вспомогательных зданий, — отмечает мистер Бэнкс.

— Уже? Джоан спустилась вниз, чтобы немного смазать колеса?

Мистер Бэнкс фыркает.

— Ты думаешь, она имеет к этому какое-то отношение? Это я и мое обаяние.

— А что с разрешениями застройщика?

— Задерживаются.

— Канализация и вывеска?

— Задерживается. Задерживается.

— Еще раз, кто руководит выдачей разрешений в Цинциннати?

— Дэн Келлер.

— Я думал, Ройс его заменил?

— Мы хотели, чтобы его сменил Ройс, но нет, Дэн по-прежнему главный.

Профессор Барклай качает головой.

— Пройдет еще полгода, прежде чем мы начнем строительство.

— Мы приступим к демонстрации и будем надеяться на лучшее. Я хотел спросить, Миранда приедет в эти выходные?

Сказать, что я напрягла свои уши, значит преуменьшить. Я настолько настраиваюсь на то, что сейчас скажет профессор Барклай, что даже откидываюсь на сиденье, затаив дыхание и не моргая.

Кто такая Миранда? Блондинка с фотографий? Женщина, которую я так часто видела за последний год? Они все еще говорят о работе или…

— Нет.

Я пытаюсь разобрать это слово и расшифровать, означает ли оно довольное «нет» или огорченное, но не могу понять.

— Значит, ты будешь один? — недоумевает мистер Бэнкс.

— Похоже на то.

— Знаешь… если тебе нужна помощь в этом отношении, я к твоим услугам. Могу устроить тебе свидание.

Профессор Барклай отвечает коротким смешком, и больше ничего.

Я сжимаю руки в маленькие мятежные кулачки по бокам от бедер. Мысль о том, что у профессора Барклая будет свидание с кем-то новым, с кем он мог бы расхаживать, заставляет мою кровь кипеть.

Зак придвигается немного ближе и говорит тихо, не обращая внимания на разговор, происходящий на один ряд впереди.

— Я не знал, что ты из Дартмута, — говорит он, указывая на мою старую студенческую сумку, стоящую у ног. Я ей почти не пользуюсь, но сегодня беру с собой, чтобы перевезти все вещи на строительную площадку.