Лелит Гесперакс: Королева Ножей (ЛП) - Брукс Майк - Страница 22

Так боялась ли она? Поэтому ли она ушла от Морганы, несмотря на оскорбления другого суккуба? Неужели Лелит втайне верила, что если она скрестит клинки со своей старой знакомой, то именно она останется истекать кровью в песках?

Кто-то пригнал сюрикеновую катапульту. Лелит увидела, как поднялось дуло оружия, и сделала сальто, легко преодолев короткую вспышку огня, хотя крики, доносившиеся из-за спины, свидетельствовали о том, что другим не так повезло. Лелит не знала, были ли раненые ее воинами или незадачливыми мирными жителями, которых подрезал кто-то из своих, да ее это и не волновало. Она бросилась вперед, не высовываясь и переваливаясь с боку на бок. Стрелок был бы хорош в орудийной линии, выпуская свои снаряды с мономолекулярными краями в ряды наступающих орков или тиранидов, но он не мог надеяться попасть в одинокого суккуба. Лелит пронеслась мимо ствола, ампутировала руку стрелка у запястья, а затем вскрыла ему горло.

Нет, размышляла она, даже если допустить самообман, она не испытывала никакого страха при мысли о том, что ей придется столкнуться с Морганой в бою. Более того, она испытывала трепет при этой мысли. Однако всякий раз, когда она пыталась представить себе это, образы расплывались и превращались в нечто иное: она сражается на стороне Морганы, как они сражались в юности, защищая себя и друг друга от тех, кто мог бы причинить им вред, и поднимаясь по ступеням общества Комморрага на острие своих клинков.

Неужели перспектива манипуляций Векта заставила ее напрячься? Нет, это тоже было неправильно. Верховный владыка заставлял весь Темный город плясать под свою дудку, и Лелит никогда раньше не была особо обеспокоена этим. Пока она могла исполнять собственные желания, Лелит не задумывалась, совпадают ли они с желаниями Асдрубаэля Векта. Если он хотел, чтобы она делала что-то, чего хотела и она, то это всегда считалось преимуществом.

Она не хотела убивать Моргану. Это была ужасающая правда, но от нее Лелит не могла уйти. На самом деле все было гораздо хуже: дело было не только в том, что она просто не хотела убивать Моргану — в галактике было очень мало существ, которых Лелит хотела бы убить больше, чем любого другого, просто она мало беспокоилась об этом, если бы убила — нет, Лелит понимала, что не хочет убивать Моргану, что не могло показаться очень странным для тех, кто не вырос в Комморраге, но было огромной разницей для тех, кто там вырос.

Она не могла представить себе, как зарубит Моргану в бою, потому что не хотела, чтобы Моргана умерла. Что за гладиатор она тогда?

Эта мысль привела ее в ярость, и она с рычанием бросилась вперед. Она рубила все, что попадалось на пути, не делая различий между теми, кто тщетно пытался вступить с ней в бой, и теми, кто столь же тщетно пытался убежать, просто вымещая свою злость на плоти окружающих. Если ни один достойный враг не захочет предстать перед ней, ей придется просто убивать, пока такой не появится. Азуриани говорили, что заботятся о себе подобных, так пусть же они придут на помощь жертвам Лелит.

Она танцевала, то и дело останавливаясь, чтобы насладиться страданиями какой-нибудь души, но в основном прокладывая кровавый след в самом сердце города. Жители Искусственного мира уже начали организовывать оборону, их так называемые Стражи начали давать отпор налетчикам Лелит, но сопротивление ей — и ведьмам, идущим по ее следу, — все еще было минимальным. Казалось, враги знали, что не смогут противостоять ей, и готовы были позволить ей бесчинствовать, пока они сражаются с теми, против кого у них есть шанс. Это только еще больше разозлило Лелит: она не привыкла, чтобы ее игнорировали, независимо от причины.

Она на мгновение остановилась и огляделась по сторонам, выискивая самое грандиозное строение. Как здесь все устроено? Руководили ли им семейные кланы? Избранные чиновники? Отдавались ли они полностью под руководство провидцев? Обычно ее совершенно не интересовала мелкая внутренняя политика отдельных групп азуриани, но сейчас она проклинала себя за то, что не изучила свою цель более тщательно, ведь самый верный способ встретить самое жесткое сопротивление — отправиться с ножами к тем, кто считал себя власть имущим…

Ее позвоночник напрягся, а кровь похолодела. На мгновение она подумала, не настиг ли ее страх, но подобные симптомы она ощущала и раньше. Когда звук стал слышен, а не просто ощущался в костях, Лелит повернулась лицом к смерти с улыбкой на лице.

— Наконец-то, — сказала она с наслаждением. — Вызов.

Воющие баньши неслись наперегонки, перепрыгивая через декоративные фонтаны и странные, органически выглядящие скульптуры, их длинные волосы развевались за спиной, а боевые кличи разносились по воздуху на частоте, от которой кости превращались в свинец, а мышцы — в воду. Ножи в руках Лелит казались тяжелыми, как камни, когда она поднимала их, но она была слишком опытным бойцом, чтобы поддаться отчаянию, которое должен был вызвать крик баньши. Подкрадывающийся страх, ощущение, что за тобой идет верная смерть, — от этих ощущений можно было, приложив усилия, избавиться, если знать, что они вызваны искусственно. Сами же воины, погруженные в свои мысли, рассчитывали, что их жертва будет парализована на несколько решающих мгновений. В этом и заключалась их слабость.

Лелит дождалась последнего момента, когда враги подняли клинки, полагая, что застыли на месте. Они неслись вперед, настигая ее, как набегающая волна, и Лелит пронеслась под ними.

Она ныряла и скользила, отбивая подставленную ногу одной из них, чтобы отправить ее в кувырок, и нанося удары ножами другой. Вопли баньши приобрели новый оттенок, когда они снова развернулись к ней, теперь больше похожие на небольшую стаю хищных птиц, чем на волну, но одна из них уже была ранена. Воительница, которой Лелит поставила подножку, поднялась на ноги, но даже эта небольшая задержка означала, что она отстает от своих сестер. На этот раз их было всего трое на одного, и такие шансы Лелит понравились.

Она вихрем бросилась в атаку, увернувшись от удара одного клинка и отбив ногу другого воина, а затем подпрыгнула вверх и перевернулась через баньши, чьего меча она только что избежала, и ударила ее ногой по затылку. Аспектный воин попятилась вперед, прямо на острый клинок одной из своих сестер, который вонзился в то место, где мгновение назад находилась Лелит. Приземлившись, Лелит услышала хруст раздвигаемых костяных доспехов и вздох эльдари, чьи органы только что были пробиты.

Лелит парировала клинок противницы, о которую споткнулась, а затем крутанулась на месте, прижавшись спиной к спине другой эльдари и зажав руку с пистолетом воительницы под своей. Она отбросила пистолет в сторону, когда баньши инстинктивно разрядила свое оружие, и сюрикены с бритвенной остротой вонзились в голову и грудь её соратницы, которую Лелит сбила с ног; в тот же миг она ударила другой рукой вверх и назад, вывернув кинжал, и вогнала его в череп врага, стоявшего позади нее. Азуриани обмякла, и Лелит вырвала клинок.

Теперь их оставалось двое. Если бы они отступили и доверились своим пистолетам со сюрикенами, то могли бы ранить ее, но это было не в характере Воющих Баньши, а значит, и не в характере несгибаемых азуриани, вставших на этот путь. Они боялись принять всю реальность своей жизни и замыкались в крошечных, ограничивающих ролях, чтобы избежать ужасающего выбора и возможностей, которые открывала перед ними галактика. Воющие Баньши закрывались от своих жертв и разрубали их, и именно это пытались сделать эти двое.

Лелит подпрыгнула в воздух и дважды нанесла удар ногой: одна босая нога легко нащупала плоскую часть клинка и выбила его из рук владельца, а вторая нанесла удар за ухо Баньши, заставив ее пошатнуться. Другой боец попыталась повторить движение Лелит, но Лелит зажала клинок азуриани между своими ножами и вывернула его из рук противника, а затем атаковала целым потоком ударов. Аспектная броня была прочной, но ножи Лелит были острыми, и она знала, где находятся слабые места: суставы на шее, в локте и подмышкой, где отсутствовали закаленные пластины. Ее клинки трижды находили плоть и отсекали несколько пальцев, когда Баньши бесплодно пыталась защититься пустой рукой. Эльдари были живучи, но раны, нанесенные Лелит, оказались смертельными; воительница, пошатываясь, отошла от нее, и кровь потекла из раны на шее по костяному нагрудному щитку.