Покори меня (ЛП) - Валентайн Мишель - Страница 39

— Без проблем. Позвоните мне в участок, если вам еще что-нибудь понадобится.

— Конечно.

Когда полицейский оставляет нас одних, я вздыхаю, понимая, что пришло время предстать перед расстрельной командой. Я поворачиваюсь к Холли. Они с Максом смотрят на меня так, словно у меня выросла вторая голова.

— Я могу объяснить.

— Работаешь на «Черный сокол», да? — спрашивает Холли с сарказмом в голосе.

Я сглатываю.

— Знаю, ты злишься. Я должен был сказать тебе раньше, но у меня на то свои причины.

Макс вскидывает руки.

— Подожди. Так ты играешь в группе «Черный сокол»?

Я киваю.

— Да. Я барабанщик.

— Чертовски круто. Холли, ты знала? — спрашивает Макс, удивленный моей личностью.

Глаза Холли округляются.

— Так ты мистер Ударник?

Я пытаюсь взять ее за руку, но она отстраняется.

— Я собирался тебе сказать.

Холли изучает мое лицо.

— Что еще я о тебе не знаю?

— Ничего, — твердо отвечаю я. — Это единственное, что я от тебя скрывал. Клянусь.

Она опускает голову и закрывает глаза, а мы с Максом тихо сидим по обе стороны от нее.

— Мне нужно выбраться отсюда.

— Пойдем. Я отвезу тебя домой, — говорю я ей.

— Нет, — отрезает она. — Я не готова говорить с тобой прямо сейчас. Макс, — Холли поворачивается к нему, — ты подвезешь меня?

— Конечно, — машинально отвечает он, прежде чем бросить на меня извиняющийся взгляд.

Открываю рот, чтобы возразить, но быстро закрываю его. Я не готов к тому, чтобы Холли сделала неверные предположения о том, почему я скрывал от нее что-то столь важное о себе. Мне нужно, чтобы она знала, что я действительно забочусь о ней, несмотря на мое дурацкое решение не говорить ей правду. Не могу смириться с тем, что она отвергнет меня.

Холли встает рядом со мной, я хватаю ее за руку и закрываю глаза.

— Прости меня.

— Не сейчас, Трип. — Она вырывается из моей хватки, и моя грудь сжимается, когда открываю глаза и смотрю, как она уходит.

От мысли, что я никогда больше не буду держать ее в своих объятиях, я чувствую холод и пустоту. Без неё я лишь оболочка мужчины. Я устал от этого ощущения пустоты внутри меня. Последние несколько недель, проведенные с ней, были одними из лучших за долгое время, и это что-то значит для меня. Холли что-то значит для меня.

Именно здесь, в этом стерильном полицейском участке, я осознаю, что произошло. Я люблю ее. Дело не просто в увлечении или прекрасном сексе. Я не могу допустить, чтобы все закончилось. Знаю, что мы созданы друг для друга. Пришло время показать ей, что мы идеально подходим друг другу.

Я вскакиваю с сиденья, чтобы догнать ее, но уже слишком поздно. Все, что я вижу, — это удаляющиеся задние фары машины Макса.

Мне нужно открыть душу этой прекрасной девушке и молиться, чтобы она простила меня за ложь, и приняла таким, какой я есть.

ХОЛЛИ

Ставлю ногу на сиденье Макса и кладу локоть на колено, пока он везет меня домой. Что, черт возьми, происходит? Неужели в моей жизни все не так, как я думала? Джексон долбаный псих, Трип не тот, за кого я его принимала, а у отца неизлечимая болезнь, которую он скрывал от меня.

Слезы, которые я больше не могу сдерживать, жгут глаза, и из горла вырывается рыдание. Это уже слишком. Я не могу этого вынести и начинаю рыдать.

— Эй? — Макс гладит меня по спине. — Ты в порядке?

Качаю головой, уткнувшись в ногу.

— Нет.

Меня убивает мысль, что за один день я потеряла всех, о ком когда-либо заботилась. Папа для меня все. Единственный человек, на которого я всегда могу рассчитывать. Что мне делать, если Грейс говорит правду, и он умирает? Я не могу его потерять. Внезапно ощущаю недостаток воздуха и начинаю задыхаться.

— Держись, Холл, — говорит Макс, останавливая машину. Как только мы тормозим, я слышу, как отстегивается ремень безопасности. Макс обнимает меня и пытается притянуть к себе, но я не двигаюсь. — Все будет хорошо.

— Откуда ты знаешь? — рыдаю я. — Грейс говорит, что у моего отца ВИЧ, и Трип только что использовал меня. Моя жизнь в дерьме.

Я сдаюсь и позволяю другу притянуть меня к себе.

— Ты даже не знаешь, правду ли сказала Грейс. Поговори со своим отцом, прежде чем впадешь в истерику.

Я киваю.

— Ты прав. Мне нужно успокоиться.

Какое-то время мы молчим, но потом Макс произносит:

— Что касается Трипа, я уверен, у него есть свои причины. Можешь себе представить, каково ему? Все и всегда чего-то хотят от него из-за его статуса. Он, наверное, устал от всего этого. Ты должна выслушать его, прежде чем выносить приговор, Холл. Он всегда был добр к нам… ну, за исключением той первой ночи в баре. По отношению к тебе он вёл себя как придурок, но в остальном… очень крут.

Я отстраняюсь и вытираю лицо рукой.

— Ты не думаешь, что он использовал меня ради секса?

Макс отрицательно качает головой.

— Так делал Джексон, не Трип. Если бы он хотел использовать тебя, не торчал бы здесь так долго, и явно не стал бы помогать мне надрать задницу Джексону. Ты же понимаешь, как Трип рисковал, спасая меня от побоев? Его могли разоблачить, но он даже не колебался. Если пресса узнает о том, что произошло, это может испортить его репутацию, на него повесят ярлык «неуравновешенный». По мне так это поступок хорошего человека.

Это правда. Джексон никогда бы не подставил себя под угрозу ради моего друга, как это сделал Трип, а мы были вместе в течение двух лет. Но понимание этого все еще не дает ответа на мучающий меня вопрос.

— Но он же гребаная рок-звезда. Какого черта он делает, тратя свое время на меня? Он может иметь любую женщину, какую захочет.

Макс грустно улыбается и нежно гладит меня по подбородку.

— Ты не ценишь себя, блондиночка. Ты невероятный человек. Красивая, умная, забавная и чертовски крутая. Если бы я был натуралом, поверь, гонялся бы за тобой как сумасшедший.

Я смеюсь.

— Если бы ты был натуралом, сомневаюсь, что ты был бы таким милым.

Макс хихикает.

— Ты права. Я бы, наверное, каждый день выводил тебя из себя своей тактикой соблазнения и попытками залезть к тебе в трусики.

— Фу, — говорю я и качаю головой. — Никогда больше не намекай, что хочешь залезть ко мне в штаны. Это жутко.

— Договорились. — Он отстраняется и улыбается. — Теперь ты готова идти домой?

Откидываюсь на спинку сиденья.

— Да. Мне нужно докопаться до сути.

— Все образуется, Холл. Поверь.

Подъехав к моему дому, Макс обнимает меня и желает удачи.

Я захлопываю за собой дверцу машины и смотрю на дом, в котором прожила всю свою жизнь. В гостиной горит свет. Папа, без сомнения, ждет подробностей того, что произошло в полицейском участке. Он понятия не имеет, что не сегодняшняя драка будет главной темой нашего разговора.

Если то, что говорит Грейс, правда, я не знаю, как буду реагировать. Не могу принять мысль о том, что моего отца больше не будет на этой земле.

Я оглядываюсь, когда Макс выезжает с подъездной дорожки. «Мустанга» не видно и это большое облегчение. Не думаю, что смогу справиться с обеими проблемами одновременно.

Заставляю себя подняться по ступенькам на крыльцо. Дверная ручка гладкая в моей руке, но я не могу заставить себя повернуть ее. Страх охватывает каждый дюйм моего тела, и я начинаю дрожать. Меня одолевает желание повернуть назад и избежать всей этой ситуации, но я знаю, что не смогу жить с этим. Не в моем характере двигаться дальше, не решив проблему.

Прежде чем я успеваю открыть дверь сама, папа открывает ее изнутри.

— Холли? — Его взгляд обшаривает гравийную площадку позади меня. — Милая, почему ты стоишь здесь совсем одна? Где Трип и Макс?

— Макс подвез меня домой, а где Трип я не знаю. — Смотрю через его плечо в дом, и внезапно мысль о том, что именно там, в замкнутом пространстве, я услышу информацию, которая разрушит мою жизнь, кажется мне невыносимой. Я указываю на скамейку на крыльце. — Мы можем сесть?