Плохой босс (ЛП) - Валентайн Мишель - Страница 5

Я думаю, что как только я окончу школу, или, черт возьми, даже медучилище, я встречу серьезного единомышленника, такого же, как я, и мы влюбимся друг в друга. Этот мужчина будет моим первым, и я более чем счастлива, дожидаясь его.

— Для вашего удовольствия, пожалуйста, поприветствуйте на сцене Ронни! — объявляет Фритц, его голос гремит из динамиков.

Имя моей соседки привлекает мое внимание, и я бросаю взгляд на сцену, чтобы увидеть начало ее выступления под какую-то рэп-песню. Ее пальцы обвиваются вокруг шеста, и она кружится вокруг него, напоминая мне о чувственном балете. Тело Ронни потрясающее, и, как и у других девушек, на ней микроскопические ниточки, называемые трусиками и топ, который едва прикрывает ее соски. Она играет с наблюдающими за ней мужчинами, запускает пальцы в их волосы и прячет их лица между своих грудей. Как только они готовы и пускают слюни, она расстегивает свой топ, затем прислоняется спиной к шесту и соблазнительно сползает по нему вниз.

— Я плачу тебе за работу. Если ты хочешь посмотреть шоу, купи билет, как и эти придурки, — раздается голос босса за моей спиной.

Жар опалил мои щеки, когда я была загипнотизирована видом моей соседки по комнате, танцующей обнаженной.

— Простите, — бормочу я и отступаю.

Мистер Де Лука хватает меня за запястье, останавливая и изучает мое лицо.

— Тебе, блядь, стыдно?

Мой рот приоткрывается.

— Н-нет, — заикаюсь я.

Хитрая усмешка появляется на его лице.

— Так и есть. Хм, — говорит он. — Нам нужно это исправить. Не могу допустить, чтобы мой сотрудник боялся продавать продукт. — Как молния, он разворачивает меня и прижимает спиной к своей груди. Пальцы его правой руки обвиваются вокруг моего бедра, в то время как другая продолжает сжимать мое запястье, твердо удерживая меня на месте, лицом к сцене. — Стой здесь, как хорошая маленькая девочка, и смотри, — шепчет мне на ухо он хриплым голосом.

Мы остаемся прижатыми друг к другу, его крепкая грудь прижимается к обнаженной коже моей спины, пока мы смотрим выступление Эмми. Я не могу объяснить почему, но это кажется интимным, и каким-то образом ловлю себя на том, что немного возбуждаюсь, что совершенно безумно, потому что это не наблюдение за моей голой соседкой по комнате вызывает у меня такие чувства. Это мой до смешного сексуальный босс и его теперь твердый член, трущийся о мою задницу.

Глава 4

Доминик

В тот момент, когда Фиона вошла в мой кабинет, я понял, что у меня, блядь, появились огромные проблемы. От нее веяло невинностью, и в ту минуту, когда ее запах наполнил мой нос, все, о чем я мог думать, это погрузить свой член глубоко в нее. Я постоянно окружен красивыми женщинами и могу трахнуть любую из них в любое время, когда захочу, но ни одна из них не заставляет мою кровь кипеть от желания. То, что я чувствую к Фионе, является чем-то животным и совершенно не в моем стиле.

Я ценю контроль во всех аспектах своей жизни. Обычно ничто не может заставить меня отклониться от моей политики больше не связываться с женщинами, которые на меня работают. В последний раз, когда я сделал это, женщина ожидала от меня большего — хотела отношений, — когда все, чего я хотел, это быстрого траха. После этого я поклялся никогда больше не трахаться ни с кем из моего клуба, и это правило остается неизменным уже более двух лет, но эта рыжеволосая ведьма заставляет меня нарушить это чертово правило, просто чтобы почувствовать, как ее тугая киска сжимает мой член.

Я думаю, что сошел с ума, черт возьми.

Моя рука скользит от ее бедра вверх к грудной клетке, и ее грудь вздымается, заставляя мой взгляд опуститься к сочным изгибам ее груди, выступающим из-под верхней части униформы.

— Это то, что заводит тебя? — спрашиваю я, мои губы нависают над ее ухом. — Вуайеризм?

Она качает головой.

— Нет? — В моем тоне слышится легкая насмешка. — Ну, тогда скажи мне, что тебя возбуждает. — Я покусываю мочку ее уха, не в силах удержаться от того, чтобы ощутить малейший вкус ее кожи. — И я дам это тебе.

Ее голова откидывается назад, падая мне на грудь, и аромат ее фруктового шампуня наполняет мой нос. Мой член пульсирует за застежкой-молнией, умоляя высвободиться и погрузиться в нее.

— Давайте поаплодируем Ронни, — выкрикивает Фритц, сигнализируя об окончании основной сценической программы Ронни.

Словно очнувшись от транса, тело Фионы напрягается, и она отскакивает от меня, увеличивая расстояние между нами, что мне не нравится.

— Я больше не буду смотреть. С этого момента я буду сосредоточена только на своей работе.

Она поворачивается и убегает к бару, оставляя меня стоять там с бешенным стояком и вытирать рукой лицо. Она упустила весь гребаный смысл нашего маленького взаимодействия. Мне абсолютно наплевать, если она время от времени останавливается, чтобы понаблюдать за девочками. Мои девочки самые лучшие — красивые и чертовски талантливые. У любого, у кого есть глаза, возникло бы искушение остановиться и понаблюдать за ними. На самом деле я был бы оскорблен, если бы они этого не сделали.

Но мой твердый член предназначался для нее, и я хотел посмотреть, что она сделает, как только я прижму его к ней. Больная часть меня хотела, чтобы она предложила, по крайней мере, пососать его, поскольку именно она вызвала его нынешнее состояние, но она убежала, как будто я оттолкнул ее.

Меня так и подмывает догнать ее, затащить наверх, в свой кабинет, и трахать ее до тех пор, пока она не выкрикнет мое имя — пока мы оба не будем измотаны и удовлетворены, — но я этого не делаю. Вместо этого я просто стою там, глядя ей вслед, сдерживая себя, потому что ничего хорошего не выйдет из того, что я трахну сотрудницу. От этого будет только головная боль, а я предпочитаю избегать этого любой ценой.

Глава 5

Фиона

С тех пор, как мистер Де Лука прижался ко мне своим твердым, как камень, телом посреди своего клуба и прошептал мне на ухо эти непристойные слова, он все, о чем я могу думать. Никто еще никогда так откровенно ко мне не приставал. Я чувствовала, как сильно он хотел меня, когда его эрекция прижималась к моей спине через брюки, и, если честно, ощущение этого меня так возбудило, что на несколько мимолетных мгновений я забыла, что он мой босс. Меня пугало, как сильно я хотела, чтобы он продолжал — продолжал говорить мне непристойности и позволить ему доставлять удовольствие моему телу — и с моей первой ночи я избегала своего босса, как будто у него была чума. Я хотела бы встретиться с ним при каких-нибудь других обстоятельствах, потому что тогда не было бы ничего плохого в желании почувствовать, как он двигается внутри меня.

— Что случилось? — спрашивает меня Эмми с водительского сиденья своей машины, когда она везет нас на работу в клуб. — Ты выглядишь грустной.

Я пожимаю плечами, не желая раскрывать, что на самом деле у меня на уме.

— Я не уверена, что смогу продолжать выполнять эту работу.

— Что? — Ее голос повышается на октаву. — А как насчет ипотеки твоих родителей?

Я вздыхаю, думая о двухстах восьмидесяти пяти баксах, которые я спрятала в обуви в своем шкафу. Это все, что я смогла заработать на чаевых после трех смен.

— Это не так много денег, как я думала, и с той скоростью, с которой я их коплю, я не заработаю достаточно, чтобы спасти их дом.

Ее губы кривятся, потому что я уже жаловалась ей раньше на дерьмовые чаевые, которые я получала, и на тот факт, что я убиваю себя работой и учебой и чувствую, что проигрываю обе битвы.

После секундного молчания она говорит:

— Тебе нужно выйти топлесс.

На этот раз уже кричу я.

— Что? Ты же не серьезно.

— Но это так. Я обещаю, что, если будешь подавать напитки без верха, ты привлечешь гораздо больше внимания со стороны клиентов, и это принесет много чаевых. Если ты хочешь зарабатывать больше денег, это то, что ты должна сделать.

— Ты знаешь, что я не могу, — возражаю я.

— Почему? Потому что ты стесняешься? — спрашивает она, но я не говорю ей, что это больше, чем просто застенчивость. Дело в том, что ни один мужчина раньше не видел меня без топа, и я не уверена, что первый человек, которому я хочу это показать — незнакомец.