Азм есмь царь (СИ) - Симович Сим - Страница 17

Я стану щитом от врагов моих братьев.

И лишь тьма мне судья.

И ни короли, ни святоши мне уже не указ:

Г. Л. А. С. не знает власти другой!

… Вот моя клятва, мой договор.

Братья, отныне я с вами,

А мой голос лишь шёпот в тени.

Как только он закончил говорить, балахонщик степенно кивнул и без каких-либо прелюдий нацепил ему на шею ошейник из колдовского злата. Ошейник был холодным, словно лед, и тяжелым, словно сделанным из какого-то неизвестного металла, что плотно прилегал к шее.

Как только замок щелкнул на его шее, магия трансмутации тут же заработала. Скинув балахон и явив братьям свою наготу, адепт согнулся от приступа боли.

— А-а-а-а! — закричал он, хватаясь за шею. — Проклятье!

От магического ошейника тут же пошли шартрезовые линии, что жадно пытались охватить тело своей новой жертвы.

— Больно! — закричал он, пытаясь сбросить ошейник, но тот был крепко закреплён на его шее.

Какая-то пара секунд, и они начали вырисовываться в колдовские узоры, что тут же напитывали магией из тела адепта.

— Остановите это! — закричал он, но его голос утонул в шуме магии.

Пара минут, и рисунки неожиданно вспыхнули, оставляя по всему телу причудливые узоры, что спустя миг исчезали без следа.

— А-а-а! — закричал он снова, словно его тело раздирало на части.

Магический ошейник также исчез без следа, но это было только начало инициации!

— Не бойся, брат, — сказал человек в роскошной одежде, стоявший в центре круга. — Это только начало.

Фанатик улыбнулся, и его глаза заблестели от удовольствия.

— Скоро ты убедишься, что всё к лучшему.

Он сделал шаг вперед, и его глаза встретились с глазами адепта.

— Добро пожаловать, — сказал он. — В мир свободы и справедливости.

Адепт стоял, опустив голову, и его тело дрожало от боли и страха. Но в его глазах я увидел не только страх, но и какую-то странную надежду.

— Свобода и справедливость, — прошептал он, словно не веря своему счастью. — Это то, что нам нужно.

Фанатик вскинул голову, и его глаза встретились с глазами человека в роскошном балахоне.

— Я готов, — сказал он. — Я готов служить нашему общему делу.

Адепт сделал шаг вперед, и я увидел, что он уже не боится. Он уже не был простым адептом. Он был одним из них.

Пару минут ничего не происходило, только тишина зала наполнялась неуловимым трепетом магии. Но вот адепт опять согнулся от приступа непередаваемой боли, словно его тело раздирало изнутри. Он закричал, хватаясь за грудь, и начал меняться буквально на глазах.

Дряхлое тело, одетое в потрепанную одежду, моментально наливалось здоровым румянцем, словно к нему вернулась молодость. Мышцы стремительно нарастали, очерчивая под кожей рельеф силы. Былая сгорбленность тут же ушла, уступая аристократичной осанке, коей позавидуют и монархи.

Седые волосы быстро выпадали, а на их месте тут же росла шикарная шевелюра темного цвета, как будто он вновь обрел свою юность. Старые зубы, пожелтевшие от времени, выпадали изо рта с неприятным щелканьем. А на их месте тут же прорезались новые, белые и ровные, как у молодого зверя. Агент Г. Л. А. С. как опытный шпион, понимал, насколько ужасно превращение, но не показывал своих страхов. Он был твёрд, словно выкован из стали. Он осознавал, что это не просто боль, а перерождение, воплощение новой истины.

Выплюнув старые зубы, тот уверенно встал, опираясь на свои ноги. Его тело было стройным и гибким, словно у молодого атлета. Тут же улыбнулся, и его улыбка была широкой и ослепительной, как солнечный луч в темном лесу.

Вот всё и встало на свои места.

В зале наступила тишина. Взоры были устремлены на его преображенное тело и лицо, озаренное улыбкой.

— Добро пожаловать домой, брат, — произнёс человек в роскошном одеянии, стоявший в центре круга. — Мы ждали тебя.

Он сделал шаг вперед, и его глаза встретились с глазами агента Г. Л. А. С.

— Теперь ты один из нас, — сказал незнакомец. В его голосе звучали не только удовлетворение, но и искренняя радость.

Агент Г. Л. А. С. улыбнулся. Теперь уже не был простым шпионом. А был одним из них. И стал частью их мира.

Видео обрывается, и я тут же перевожу хмурый взгляд на Игоря.

— Какого чёрта, князь? — я намеренно понизил его титул, давая понять, чем чреват неправильный ответ. — Как вы вообще умудрились прозевать такое? И все эти фанатики спокойно себе живут в центре столицы, расхаживают по храмам и влияют на мысли простых граждан. У них даже нет уважения к царю! — подобная наглость бесила больше всего, ведь если у таких «деятелей» нет уважения ко власти, то к кому оно вообще есть?

— Мне нужна лишь ваша подпись, государь, и мы пройдёмся огнём и мечом по их гнёздам. — Князь не спорил и лишь просил одобрения для начала чисток, и это тут же взбудоражило мою паранойю, так что следует всё перепроверить.

— Тебя уведомят, князь, а теперь иди с миром. — практически рычу. — Самюэль! — мой помощник тут же появляется, как демон из табакерки, а князь тактично откланялся, не желая провоцировать гнев в столь щекотливый момент. — Подготовь, пожалуйста, приказ в царский комитет безопасности. Пускай проверят князя и возьмутся за фанатиков. — он лишь скупо кивнул в ответ и также исчез, как и появился.

Глава 8

С высоты птичьего полёта Маньчжурия предстаёт как мозаика нефритовых лесов, лазурных озёр и золотистых степей, пронизанных извилистыми реками.

Восточные склоны Большого Хингана — словно гигантские шартрезовые волны, покрытые густым хвойным лесом. На фоне этого величественного леса, как изумрудные жемчужины, сверкают многочисленные озёра. Свет, проникающий сквозь кроны вековых сосен и елей, создаёт волшебные световые эффекты, играя на глади воды.

Обширные степи тянутся к западу, словно золотистое море, покрытое ковром из трав и цветов. Весной степь расцветает разноцветным ковром, где переплетаются фиолетовые ирисы, белые ромашки, жёлтые лютики и ярко-красные маки. Летом степь радует глаз сочными зелёными оттенками, а осенью окрашивается в огненно-красные, жёлтые и багряные цвета.

Река Амур, словно гигантская синяя лента, неспешно вьётся по равнине, отражая в своих водах голубое небо и пушистые облака. На берегах реки раскинулись живописные луга, где пасутся табуны лошадей и стада оленей.

Величественный Алтай — горный массив на юге Маньчжурии — предстает перед нами мощным барьером, покрытым вечными снегами и заснеженными вершинами. Горы, словно гигантские зубцы, упираются в небо, а в долинах, скрытых от глаз, расположены небольшие горные озёра, вода в которых чиста как хрусталь.

Небо над Маньчжурией — это бездонная синева, где порой плывут белые пушистые облака. В ясные дни небо отражается во множестве озер, создавая иллюзию небесного отражения.

Вечером солнце садится за горизонт, окрашивая небо в яркие цвета. На небе загораются звёзды, которые кажутся нам ближе и ярче, чем в других местах.

С высоты птичьего полёта Маньчжурия предстаёт как величественная и прекрасная земля, полная жизни, красок и контрастов.

Гиперион, сидящий в кресле специального борта, не замечал величественной панорамы Маньчжурии, раскинувшейся внизу. Его взгляд был устремлён в точку на приборной панели, где мигала зелёная лампочка, сигнализирующая о правильном курсе.

Снаружи солнце озаряло золотистые степи, пронизанные реками, словно яркие ленты, и отражалось в озерах, покрытых хвойной гладью. Но Гипериону была безразлична вся эта красота. Его мысли были погружены в мир цифр и координат, воевода анализировал и пытался минимизировать все риски.

В его ушах звучала тихая инструментальная музыка, музыка, негромко шепчущая о важности его задания. Он знал, что от его действий зависит судьба многих людей. И это чувство ответственности грызло его изнутри, как никогда до этого. Но он был спокоен и подобен кораблю, идущему по курсу, не сбиваясь с пути. В его руках была власть над мощной машиной, готовой в любой момент выполнить приказ. Он был не просто пилотом, он был инструментом воли государя, и его главная задача — довести до цели груз, который не может ошибиться, а дальше уже и саму миссию выполнить.