Наведу порядок в королевстве тьмы - Жнец Анна - Страница 2

Нет, не может быть.

Вера Павловна не могла поступить со мной так.

Это другая Маргарита.

Господи, пожалуйста, хоть бы другая.

Мало ли на свете Маргарит.

На ватных ногах я подошла к двери и заставила себя выглянуть в коридор.

Она!

Красивая грудастая дрянь с копной черных, как смоль, волос.

Первая любовь моего мужа.

Любимица Веры Павловны. Дочь ее лучшей подруги, на которой она мечтала женить своего единственного обожаемого сыночка.

Богатая вертихвостка без моральных принципов.

Красная от злости и унижения, я прикрыла глаза, вспомнив измену, которую мне пришлось простить.

Свекровь знала! Знала о той ситуации и предлагала мне сегодня сидеть за одним столом с бывшей любовницей моего мужа.

Она не могла не понимать, что своим поступком причинит мне чудовищную душевную боль и все равно… Она все равно ее позвала. Эту стерву. Мне назло. Чтобы насолить. Чтобы втоптать в грязь. Чтобы во всей красе показать: я для нее пустое место, она меня не принимает и никогда не примет.

Еще бы!

Маргарита Семенова – девушка видная, укомплектованная, из обеспеченной семьи. Ее отец – бизнесмен, мать – закадычная подруга Веры Павловны. Ритка – достойная партия для ее Андрюши. Не то что я. Сирота без роду, без племени. Куда мне до этой размалеванной фифы!

Голова готова была взорваться, расколоться, как орех. Кровь пульсировала в висках, разливалась по лицу, и кожа щек пылала, красная и горячая.

Как реагировать на эту ситуацию?

Как себя вести?

Закатить скандал? Глупо. Не хотелось опускаться до безобразных разборок и выставлять себя на посмешище. Что тогда? Пожаловаться Андрею и попросить уйти с праздника? Не согласится ведь. Мать – святое. Как ее обидеть?

Я его понимала. Если бы у меня самой была мама… О, если бы у меня была мама, я бы ее боготворила, молилась бы на нее, ни за что бы не обидела.

Все детские годы в приюте я отчаянно мечтала о семье. И вот я, одинокая, никому на свете не нужная, наконец ее обрела. Семью. Настоящую, полноценную. Своей у меня не было, но меня впустили в чужую, сделали ее частью. У меня появились родственники. Только подумать, родственники! Удивительное чувство.

Страшно быть одной в целом мире, никому не пожелаешь.

Наверное, поэтому я и простила ту глупую, разовую измену, оттого поверила в пылкие извинения Андрея. Они казались искренними. Он валялся у меня в ногах и обещал, что: «Ни в жизни! Никогда больше!» Тем более той ночью он был пьян и не понимал, что творит.

Один раз. Это случилось всего один раз. По пьяни.

Каждый может оступиться. Разве не заслуживает человек второго шанса?

Пока Вера Павловна с улыбкой расхваливала подарок своей любимицы – какую-то дешевую ерунду, я протяжно вздохнула и развязала фартук. Все, хватит с меня. Никогда я не буду для нее хорошей, хоть на голове стой, хоть с бубном пляши, хоть через горящий обруч прыгай, все равно останусь «этой голодранкой». А значит, и стараться нет смысла. Дотерплю до конца вечера, а дома мы с Андреем сядем и серьезно поговорим. Если его мама продолжит меня унижать, ноги моей здесь больше не будет.

Расправив плечи, я вышла в коридор и спокойно кивнула несостоявшейся разлучнице. Маргарита Семенова взглянула на меня нагло, с унизительным превосходством, словно в ведро помоев окунула.

На ней было красное платье. Экстремально короткое. Из тех, что наклонился – и видно ползадницы. Мало того, что юбка как пояс, так еще и декольте до пупа: все вымя наружу. Приди я в таком наряде, Вера Павловна оскорбилась бы до глубины своей ханжеской души, а эту цацу не уставала расхваливать.

А это кто? У входной двери, за спинами женщин, маячил высокий мускулистый красавец восточной внешности. Черная рубашка трещала на его широких плечах. С ухмылкой он наблюдал за тем, как Ритка и Вера Павловна обмениваются любезностями.

Может, это новый ухажер Семеновой? Нет, вряд ли. Тогда Вера Павловна не выглядела бы такой довольной.

Заметив меня в коридоре, свекровь поджала губы. При виде меня у нее словно разболелся зуб. Весь набор из тридцати двух штук. Вся челюсть.

– Ты уже докрошила салат? – спросила Вера Павловна так, будто я не гостья, не жена ее сына, а служанка.

– Вы были правы, мама, белый цвет слишком маркий для готовки. Но у вас новая помощница. Она меня заменит.

Семенова скривилась. Сразу стало ясно: эта штучка ни перед кем на задних лапках прыгать не будет, слишком гордая – пахать на кухне, пока другие отдыхают, ниже ее достоинства.

Да и Вера Павловна на свою любимицу фартук не наденет.

– Мам, скоро уже за стол? Я голодный, как волк.

В прихожую заглянул Андрей.

Ритка тут же подобралась, выкатила вперед грудь, отклячила зад, кокетливо захлопала накрашенными ресницами.

Я напряглась, наблюдая за реакцией мужа. Пусть только попробует повестись – не прощу! Клянусь, не прощу! Если замечу хотя бы искру интереса в его глазах – сразу развод. Одну случайную измену простить можно, но не когда любимый человек регулярно вытирает о тебя ноги.

К моему огромному облегчению, при виде Семеновой Андрей неловко кашлянул и отвел взгляд. Рядом с бывшей любовницей ему было так же некомфортно, как и мне, и это успокаивало.

И чего, собственно, я разволновалась? Целый год Андрей не давал мне повода для ревности. И до той злополучной ночи тоже не давал. Выше голову, Лида. Держи спину прямо и смотри на эту дрянь в красном платье как на пустое место. Не теряй достоинства.

– Все за стол! Все за стол! – закомандовала Вера Павловна.

Все трое – свекровь, Ритка и мускулистый восточный красавец – как-то странно переглянулись. Будто что-то задумали. На губах Семеновой заиграла загадочная, предвкушающая улыбка. Проходя мимо, Вера Павловна бросила на меня хитрый взгляд, от которого по спине пробежал холодок тревоги. Стало не по себе.

Я ведь просто себя накручиваю, верно?

Ничего страшного на юбилее свекрови случиться не может?

* * *

– Посмотрите, какая хозяюшка! – Вера Павловна взяла в руки миску с салатом, принесенным гадюкой Семеновой, и показала гостям, а потом водрузила его на самое почетное место на столе, в центре. – Маргарита всегда прекрасно готовила. Да, Андрюша? Помнишь, с каким удовольствием ты уминал ее пироги, когда вы встречались?

От наглости свекрови, от ее бесцеремонности я потеряла дар речи. Вера Павловна и раньше была не подарок, но сегодня просто превзошла саму себя.

От ее речи неловко стало всем. Кузины Андрюши начали на меня коситься. Кто-то из мужчин смущенно кашлянул в кулак. Мой супруг притворился ветошью: под взглядами гостей он нервно гонял по тарелке ломтик огурца и перекладывал с места на место столовые приборы.

Зато Семенова лучилась от самодовольства. Вера Павловна посадила ее прямо напротив нас с Андрюшей. Наверное, чтобы этой стерве было интереснее наклоняться, вываливая на стол содержимое своего декольте. Каждый раз, когда я смотрела вперед, в глаза бросались тяжелые белые бидоны в вырезе ее платья. Фу, вульгарщина.

Восточный красавец, который пришел с Семеновой, отчего-то занял место рядом со мной, а не со своей спутницей. Время от времени он улыбался мне белозубой улыбкой. Андрей замечал это и бесился.

Странный вечер. Полный какой-то липкой тревоги.

Салат, к слову, оказался магазинным. Я в этом даже не сомневалась. Своими ручками такую гадость не приготовить. Колбаса и овощи буквально плавали в майонезе, сливаясь в жирную однородную массу не первой свежести. Вера Павловна салатик Семеновой хоть и нахваливала, но сама не ела.

А где мои пирожки, кстати?

На столе я их не наблюдала.

Сначала я хотела аккуратно спросить о них Веру Павловну, но постеснялась. Вместо этого решила сама принести свой гостинец с кухни.

Вот только и на кухне пирожков не было. Поднос стоял на табуретке пустой, полотенце, которым я прикрыла сдобу, валялось на полу смятое.

Растерянная, я заглянула в холодильник, в хлебницу, в кухонные ящики, а потом мою руку направил не иначе как черт. Я потянула на себя дверцу шкафчика под мойкой.