История Ирэн. Гнев (СИ) - Хайд Адель - Страница 27

— Как всегда, тихо и провинциально

Потом князь, сообразив, что это хороший повод продолжить разговор, тем более что Ирэн уже нарушила все нормы этикета, заговорив с ним первой, сказал:

— Я бы хотел поговорить с вами Ирэн Леонидовна

Ирина заметила, как вздрогнул отец. Но не успела ответить князю, вмешался Забела, в своей обычной саркастично-хамоватой манере:

— Константин Петрович, неуместно один на один говорить с чужой женой.

Ставровский покосился на Балашова, и в том же тоне ответил:

— Значит жить с чужой женой в одном доме уместно, а говорить нет? Так, Андрей Васильевич?

Ирина поняла, что такая пикировка добром не кончится и встала из-за стола, вслед за ней были вынуждены встать остальные.

— Я поговорю с вами, князь, — Ирина решила, что ей не повредит узнать «из первых рук», что же на самом деле хочет этот человек. Тем более, что он явно считает Ирину недалёкой провинциальной дворяночкой, вынужденной жить у отца из жалости.

Князь и Ирина вышли из столовой, вслед за ними пошёл Андрей Забела, ни в какую не пожелавший оставить Ирэн одну.

Ирине стало приятно, что граф Андрей явно продемонстрировал князю, что она под его защитой.

Остальные снова сели за стол. Все молчали, каждый думал о своём. Профессор думал о том, что утром они получили хлорбензол, и теперь надо бы поставить в известность научное сообщество, а для этого необходимо описать все свойства нового вещества. Лопатин думал о том, что вероятно ему тоже надо пойти в кабинет и встать рядом с Ирэн. А вот мысли Балашова тоже были об Ирэн, но совсем другими:

— Это Ирэн? Та Ирэн, которая ходила вечно с опухшими глазами?

Балашов никак не мог понять, как могла женщина так измениться. Эта красотка с идеально прямой спиной и таким же прямым, почти мужским взглядом, не может быть Ирэн. Да она даже не похожа на прежнюю себя, ту, в которую он когда-то влюбился.

Мысли Балашова, как и обычно, свернули на его и им же «любимую» персону:

— И где обожание во взгляде? Да она так на него взглянула, словно он пыль под её ногами. Ещё и этот Забела наверняка спит с ней. Нет. Дядя прав, надо поставить её на место.

И Кирилл представил, как он уезжает, а она бежит за каретой, спотыкается, падает на пыльную дорогу на колени и кричит:

— Кирилл, Кирилл, вернись…

— Кирилл, — уже видимо не в первый раз обращался к нему Ставровский. Балашов, замечтавшись, даже не заметил, что обед закончился, а дядя вернулся. И судя по выражению лица, разговор с Ирэн тоже не принёс желаемого.

— Кирилл, нам надо ехать, но прежде… — Ставровский оглянулся и наклонился ближе к Балашову, зашептал.

На лице Балашова появилась победная улыбка, похоже он всё-таки увидит, как Ирэн бежит по дороге.

А разговор у князя с Ирэн действительно не получился. Ирэн старательно подыгрывала князю, хлопая глазами и охая над каждым его словом.

В конце концов князь не выдержал и спросил напрямую, может ли она достать бумаги отца о новинках.

— Вы, Ирэн Леонидовна, только спасёте отца таким образом. Он сейчас в опале у императора, и только я смогу вас защитить. Вы же не думаете, что ваш муж бросится вас защищать, если что-то страшное будет происходить. Да он первым от вас открестится. Подумайте, скоро вы собираетесь на майские сезоны в столицу, кто вас защитит, а если у вас в друзьях буду я, никто не посмеет и слова, и даже взгляда плохого в вашу сторону.

Потом князь взглянул на дверь, за которой остался граф Забела и добавил:

— Или вот на графа Забела надеетесь, так он первый уедет, поверьте, я знаю, что говорю.

Ирине было смешно, но непонятно, и поэтому она хлопнула глазами и спросила:

— А с чего вы взяли, что император на папу сердится?

Князь снисходительно улыбнулся и сказал:

— Да потому что партнёр вашего отца уже получил документы на титул, а документы вашего отца были отозваны из Совета.

Ирина нахмурилась: — судя по всему князь говорил правду.

Она подумала, что надо бы уточнит у Забела, что там на самом деле происходит. А вслух сказала:

— Константин Петрович, я не могу вам отдать бумаги отца о новинках, потому что их не существует.

Ирина говорила правду, бумаг Лопатина действительно не существовало, были бумаги, написанные Ирэн, а князь просил бумаги отца.

Ирина уже ожидала, что князь разозлится и собиралась позвать Забела, но Ставровский улыбнулся и по-отечески так сказал:

— Ну, нет так нет, не хотите старику помочь, как хотите. Не волнуйтесь, зла держать не буду. Может хоть покажете, что там у вас с чернёным серебром, я бы супруге подарков купил.

Ирина вначале не поверила ни глазам, ни ушам, но князь был так искренен, что даже Забела, вошедший сразу, как только Ирина распахнула дверь кабинета, выглядел немного удивлённым.

Князь вышел из кабинета, Ирина пошла с ним, проводить его до мастерской и по дороге думала, действительно ли князь оставил свои попытки заполучить информацию о технологиях, и что там с отношением императора.

Когда князь зашёл в мастерскую и Ирина «передала» его Павлу, сама, оставшись на улице и стоя рядом с Забела. Она посмотрела на графа и спросила:

— Андрей, а правда, что Голдеев получил бумаги на титул, а бумаги отца отозвали из Совета?

Забела нахмурился и ответил:

— Я ничего про это не слышал, но сегодня же напишу наместнику, возможно бумаги у него, и он просто не успел.

Пока разговаривали князь вышел, за ним шёл один из учеников Павла с двумя небольшими сундучками.

Князь улыбнулся Ирине и показав на сундучки пояснил:

— Вот накупил, с подарками домой вернусь. Ну, прощайте, Ирэн Леонидовна, увидимся в столице. Пойду племянника заберу и будем собираться.

Князь кивнул и пошёл в сторону дома.

Ирина смотрела на уходящего князя и думала о том, что всё это весьма странно и такое изменение в поведении и великодушие. Эти мысли прервал Забела:

— Если вы в порядке, я пойду, надо убедиться, что князь с племянником, — Забела подчеркнул слово «племянником», — благополучно уехали.

Карета князя выехала из поместья, и все дружно вздохнули. И каждый занялся своими делами. Ирина с профессором уединились в кабинете, начав описывать новое вещество, Лопатин пошёл проверить сыновей. Забела с Батыром тоже носился по поместью что-то проверяя. Время до ужина пролетело быстро.

А на ужине оказалось, что Глашу с Танюшей, никто не видел с самого обеда.

Дурное предчувствие захлестнуло Ирину, она вскочила и побежала в детскую, мальчишки, Пелагея, и остальные последовали за ней. Детская была пуста, в спальне Танюши тоже никого не было, Забела побежал на улицу, дать указание охране проветрить поместье.

Через некоторое время стало понятно, что ни Глаши, ни Танюши в поместье нет.

Забела дал Батыру понюхать Танюшину куколку, тот обежал поместье, потом встал у ворот и стал лаять.

— Это князь, — глухо сказал Леонид Александрович, — он увёз Танечку.

Ирина почувствовала, как ярость, тёмной волной поднимается в груди и прерывающимся от злости голосом сказала:

— Надо догнать

Она смотрела на Забела, тот не торопился.

— Что вы стоите, граф? — возмущённо воскликнула Ирина

— С князем был граф Балашов, — всё так же странно глядя на Ирину сказал Забела.

— И что? — Ирина сначала не поняла, почему граф Андрей всё это спрашивает вместо того, чтобы бежать, седлать коней и в погоню за похитителями.

Лопатин, видя, что Забела теряется и не может подобрать слов, пришёл тому на выручку:

— Ири, граф хочет сказать, что, если Балашов отец ребёнка, то он в своём праве

Ирина, осознав почему Забела сомневался, вместо ответа побежала в кабинет и принесла из сейфа документы об отказе Балашовых от Танечки.

Граф взглянул и широко улыбнулся:

— Это меняет дело.

В поместье каждый день менялись казаки, Забела договорился с ними о постоянной охране и сегодня как раз дежурили казаки из сотни Алексея Каледина

Они хотели уехать без Ирины, но она тоже приказала оседлать ей лошадь. Да, Ирина ещё нее так хорошо держалась в седле, но она просто не могла не поехать в эту погоню.