Дайте поспать! Том V (СИ) - Матисов Павел - Страница 44

— Вот дурной Карлсон! Дрыхнет в тот момент, когда так нужен! — воскликнула в сердцах Ее светлость Шильман.

— Мы не можем больше ждать, — обеспокоенно выглянула в окно Соболева. — Мертвяки уже на стенах.

Взгляд жутких лиловых глаз Шильман упал на стоящую в проеме Пестрякову:

— Ты! Оставляем Карлсона на тебя. Попробуй разбудить этого гада. Разрешаю использовать все доступные средства! А мы идем отражать нападение. За мной!

Ткач вылезла сразу через окно, за ней последовала Скачок. Блондинка преодолела расстояние за один прыжок, тогда как Шильман умело сползла по стене. Тень решила спуститься традиционным способом, используя лестницу.

Надежда осталась в спальне наедине со спящим Карлом. Женщина подошла ближе к постели и с большим энтузиазмом взялась за дело. Она знала, что Его светлость — могучий воин, чьи силы будут очень нужны в бою. Разбудить его — это наиважнейшая задача. Пестрякова слышала, что господин любит поспать, но о крепкости его сна услышала впервые.

С огромной решимостью женщина принялась пробовать разные варианты побудки. Ее ныне покойный муж тоже любил долго спать. Правда, обычно подзатыльника хватало, чтобы поднять соню с постели. Его светлость же практически не реагировал на действенные приемы. Надежда закричала что есть мочи прямо ему на ухо, но зеленокожий даже не пошевелился. Удары по щекам и щипки не помогали. Лупить господина женщина не горела желанием, но все-таки собрала волю в кулак и набросилась на спящего. Все ради безопасности и сохранения жизни людей!

Удары каблуком не помогли. Кожа Пробудившегося не ощущала нападок. Надежда даже взятым с собой ножом воспользовалась. Прикрыла глаза от страха и ткнула острием в плечо. Ничего не произошло. Тогда она ткнула посильнее, затем еще сильнее. В итоге после множества тычков кожа осталась практически невредимой. Лишь раз ей удалось слегка поцарапать здоровяка. Выкатилась скромная капелька зеленой крови, а спустя несколько секунд рана заросла. Для Пробудившегося ее потуги оказались комариным укусом. Как спал, так и спал.

Тем временем шум за окном становился все громче, крики все отчаянней. На крепостных стенах шла настоящая рубка. Если монстры пройдут через защитников, Надежда долго не проживет. Ей надо разбудить Его светлость во что бы то ни стало!

— Да просыпайтесь вы, наконец!

Разбежавшись, женщина со всей дури пнула спящего ногой, но не удержалась и рухнула сверху. Последовал глухой удар. Пестрякову отбросило словно пушинку и вмяло в тяжелую дверцу шкафа. Живот скрутило, ребра ныли. Его светлость всего лишь махнул рукой, а она чуть не померла на месте. Очевидно, Карлу не понравилось, что ему мешают спать посреди ночи.

Кряхтя, женщина подползла к кровати. Она испробовала практически все средства, пришедшие ей в голову. По крайней мере, самые действенные. Неужели не существует способа разбудить спящего зеленого красавца?

Чуть придя в себя, Надежда осмотрелась. На комоде рядом она заметила странное синее перо экзотического вида. Птица, которой оно принадлежало, должна была быть поистине гигантских размеров. Женщина взяла перо в руку и покрутила. Затем повернулась в сторону сопящей светлости, и ей в голову пришла идея.

Пестрякова обошла кровать и примостилась у подножия. Огромные зеленые ступни находились практически у самого края. Хоть царская постель и имела приличные размеры, даже она не была рассчитана на гигантов выше двух метров ростом. Надежда взяла перо и аккуратно пощекотала подошву правой ноги. Конечность слегка дернулась. Воодушевившись, женщина принялась более активно щекотать ноги Пробудившегося. Ступни подергивались, спящий пытался убрать ноги в сторону, однако от Пестряковой так просто не уйдешь!

— Мать вашу за ногу, вы дадите мне поспать или нет… — донесся полусонный бубнеж.

Следовало закрепить успех, не то пациент может заснуть повторно.

— Господин, в наш дом пришла беда! Просыпайтесь, не то я защекочу вас вусмерть! — продолжила она орудовать синим пером.

— Нельзя защекотать зомби вусмерть. Ведь я уже мертв… — пробормотал Его светлость более связным голосом. Веснин начал приходить в себя.

Надежда обрадовалась. У нее получилось! Она справилась с возложенной на нее обязанностью!

[Карл Веснин]

Покачивание на морских волнах сопровождалось разными помехами. То волной захлестнет, то рыба хвостом ударит. Не дают нормально расслабиться! Но больше всего меня напрягло, что неведомая тварь из самых пучин начала то ли лизать, то ли пощипывать мои ноги. Только тогда я постепенно принялся выкарабкиваться из крепкой дремы.

Оказалось, что одна из служанок пыталась разбудить меня с помощью пера Совы, которое я притащил в крепость. И у нее получилось, что удивительно. С гудящей от недосыпа головой я слушал причитания женщины. Затем посмотрел в окно. Снаружи стояла темная ночь, едва освещаемая неполной луной и редкими лучами фонарей замкового комплекса. Шла ожесточенная битва с лезущими через стены мертвяками. Часть оборонялась во дворе, часть воевала на крепостных стенах. Вздохнув, я быстро напялил на себя паучью броню, да в таком виде и двинулся из замка. Следовало помочь подчиненным отбиться от ночной атаки.

Выбежав наружу, я сходу врубился в самую гущу событий. Перед главным входом пара бойцов Крайнова отчаянно билась с несколькими активными упырями, чьи глаза в ночи горели будто маяки. В основном, перебраться через стены смогли Когти, Призраки, а также особо ушлые Инфицированные. На таких высоких рангах они могли ползать как по бетонным стенам, так и по каменным. Но не все. Зависело от конкретного мертвяка.

Каменные Кулаки начали собирать свою кровавую дань. Черепа лопались будто переспелые дыни, ребра хрустели словно суставы у тридцатилетнего, конечности отрывались, потроха вываливались наружу, а зеленая кровь текла ручьями. С Вихревой Волной и улучшенным Геномом Толстяк неплохо так усилился. Я мог не только отлично танчить, но и мертвяков вышибал на раз-два. Правда, Заряд следовало экономить. Умения тратили довольно много энергии.

Выдалась возможность сравнить свои силы с бойцами Крайнова. Ребята воевали вполне сносно, но до Толстяка им было далеко. Как-то и не задумываешься особо о собственных возможностях, пока не выдается шанс сравнить с другими. Пускай у меня нет боевой способности, как у иных Пробудившихся, я успел неплохо так прокачаться. Набрался всего понемногу. Тут тебе и Развитые Умения и Таланты, редкие крутые навыки, а также, само собой, бонусы Пробудившегося и дважды развитый Геном. Вроде бы по отдельности мелочи, но в целом они давали мне солидное преимущество над рядовыми бойцами.

Мы раскидали почти полтора десятка упырей, из которых нам попалось двое Когтей и один Призрак. Последний, гад такой, нанес мне парочку неприятных ран, однако в целом я оставался полностью боеспособным. Модификанты поглядывали на меня с неким удивлением и уважением. Они ведь тоже толком не видели меня в бою до этого.

— Ну что, ребята, повеселимся? — оскалился я.

— Да! — чуть ли не вытянулись по струнке бойцы.

— Погнали дальше!

Оставив гнилые трупы во дворе, мы двинулись к крепостным стенам. Один из модификантов получил серьезное ранение, однако отступать не собирался. Решимости им не занимать, что радует.

На стенах кипело ожесточенное сражение. Все новые и новые мертвяки лезли по каменной поверхности, пробирались через зубцы и бойницы. Патрульные все свалили в главное здание, там же ошивались и слуги, судя по всему. Обычные Иммунные не вмешивались в происходящее. Разве что пара человек постреливала из окон по направлению к бегущим упырям. Мы ведь раздобыли приличное количество патронов. Жаль, что мелкокалиберных. Мертвякам было по большей части плевать на обстрел. Разве что через глаза их можно было убить, но поди попади по бегущей мишени в полутьме.

Основные силы защитников и нападавших сосредоточились на стенах. В узких проходах, где могли разминуться только двое человек, обороняться против орды нежити было относительно удобно. Лолька выставляла паутинные ловушки, предупреждая о них. А то в такой темени союзники могли легко напороться на липкие нити. Скачиха носилась по стенам, по крыше надстройки, иногда спрыгивая вниз. Кажется, зайка была одновременно в нескольких местах и при этом оставляла после себя шлейф из упокоенной нежити с отрубленными головами.