Пари (СИ) - Субботина Айя - Страница 6

Если честно, я до сих пор не верю, что они с Лексом были родными братьями. Уму непостижимо, как идентичный генетический материал мог воспроизвести на свет Красавицу и Чудовище.

— Вот. Во-о-от! — Марат триумфально тычет в меня пальцем. — В этом вся ты! В твоей пустой голове только тряпки, дорогие бренды, красивые инстафоточки!

Пожимаю плечами. Он типа сейчас обидеть меня хотел? Ну и что тут такого? Я красивая молодая женщина, мне всего двадцать пять, это нормально — хотеть красиво жить на широкую ногу и ни в чем себе не отказывать. Ну я же не виновата, что родилась красивой? Кому-то повезло меньше и приходится зарабатывать на жизнь умом. Мир несправедлив.

— Ты даже не знаешь, сколько тратишь, Вика.

— Меньше, чем приносят проценты по моим акциям, — говорю не подумав.

Очень зря, потому что Марат снова закипает: начинает выкрикивать, во сколько ему обошелся мой прошлый поход в салон красоты, мои платья, мои туфли из последней коллекции, моя сумочка, мои завтраки в органической кухне. Так скрупулезно, как будто нарочно готовился и зазубрил все расходы по карте.

Ну и зануда, боже.

А я ведь когда-то считала его щедрым.

Нет, все, решено окончательно и бесповоротно — забираю акции, продаю их по хорошей цене — пообещаю Хасскому десять… нет, семь процентов от сделки, и он получит самую жирную цену. Часть денег положу под проценты — в разные банки, на всякий случай, и в разной валюте. Куплю квартиру, сделаю ремонт и буду сдавать. А сама укачу куда-то подальше, где тепло и красиво. Может даже в Париж. Или нет — лучше в Майами! Ах, Америка, страна красивых накачанных подкаблучников!

— Ты живешь в выдуманном мире, Виктория! — размахивает руками Марат. — Существуешь в какой-то своей Вселенной, где я каждый день просто срываю пачки баксов с денежного дерева!

— А разве нет? — делаю круглые глаза, и снова с опозданием понимаю, что эта тука была некстати. — Марат, успокойся. Я просто… ну… пытаюсь разрядить обстановку.

— Ты просто тупая овца, — огрызается он.

Если бы я по какой-то неведомой причине еще не решила с ним развестись, то после такого оскорбления, эта мысль точно пришла бы мне в голову. А я еще не верила в то, что можно прожить бок-о-бок с человеком несколько лет — и абсолютно ничего о нем не знать. И вот результат — я думала, что выходила за щедрого мужика, а в итоге он превратился в… непонятно что.

— Я хочу продать свои акции, — говорю максимально четко. — И, наверное, подам на развод. Не зачем мне оставаться в статусе твоей законной жены после всего, что ты сегодня… наговорил.

— Ты? Разведешься со мной? — Марат поочередно тычет пальцем то в себя, то в мою сторону, а потом вдруг кривится от смеха. — Викуля, ты серьезно?

— Абсолютно. — Не буду поддаваться на его провокации. Я теперь должна быть готова к чему угодно. — Мне нужна пара недель, чтобы я пришла в порядок, возможно, понадобиться пять или шесть сеансов у психолога после нашего сегодняшнего разговора.

Хотя, наверное, лучше не копейничать и сразу взять десять. Я почти физически чувствую тяжелую душевную травму, которую Марат нанес мне не только своими словами, но и внешним видом. Боже, а если кто-то успел сфотографировать его в этом виде а ля «бомж-стайл», выложит фотки в сеть с припиской в духе «Сегодняшний «стильный look» мужа Виктории Янус»? Такие фотки завирусятся так быстро, что никаких моих связей не хватит, чтобы вычистить эти авгиевы конюшни! А потом что? Наши совместные коллажи для мемов?!

Мне становится по-настоящему плохо. С трудом передвигая ноги, иду до стойки с напитками и набираю себе полный стакан воды.

— Боюсь, Викуся, наш развод тебе придется начать не с почесывания своего раненного эго у дорогущего шарлатана, — он комично закрывает рот рукой, — прошу прощения, психолога! А с поисков нового жилья.

Что за бред? У меня хорошая квартира, возможно, не самая дорогая из тех, что могу себе позволить, но она максимально комфортно расположена до всех важных точек — крутой фитнес на первом этаже, рядом сразу несколько очень инстаграмных кафе, парк, книжный магазин, где я люблю делать фотосессии. И у меня аренда оплачена еще на три месяца вперед. С чего бы вдруг мне понадобилось съезжать?

— Марат, по-моему, мы не с того начали этот разговор. Давай… ты придешь в себя, мы назначим день и все обсудим.

Марат снова смеется, на этот раз как-то особенно противно. Ну, может так у него выражается шок? Мне-то какая разница, главное, что я высказала свое намерение и ему ничего не остается, кроме как принять его. А я должна держать себя в руках, не обострять и думать стратегически.

— Я банкрот, Вика.

— Что?

— «Гринтек» стоит … не знаю… — Марат делает пространный жест рукой. — Меньше, чем один поход в ресторан?

— Ты шутишь? — Никогда не страдала такими театральными приступами слабости, но стоять на ногах становится так тяжело, что на всякий случай присаживаюсь в кресло. — Нет, погоди. Что значит «банкрот»?

— То и значит, дура! И все из-за тебя!

— Я?! Я тут при чем?!

Мамочки, да что он вообще такое несет?! Я ничего во всем этом не понимаю! Я ни разу за все три года не подписала ни одной бумажки! Меня приглашали только на обязательные собрания акционеров, где было ужасно скучно, показывали странные графики с разноцветными кривыми и все, что от меня требовалось — улыбаться и радоваться, как успешно продвигается бизнес, в который я когда-то не испугалась вложить деньги. Ну, то есть, предполагалось, что вложила, хотя на самом деле получила в подарок вместо помолвочного кольца.

— Если бы я знал, что так будет, — продолжает бубнить Марат, — то избавился бы от тебя еще год назад. А ведь я знал, что Лекс не оставит это просто так. Черт. Проклятье!

Лекс? Божечки, а этот-то тут каким боком?

Почему Лекс? Какого… это имя вдруг дважды всплывает за сегодняшний день, хотя за все эти три года я ни разу о нем не вспомнила?

Или это просто…

— Я поняла! — осеняет меня догадка. — Ты просто пьян.

Ну конечно. Достаточно посмотреть на вид, в котором Марат сюда заявился.

— Знаешь, тебе нужно показаться хорошему специалисту, пока с этим еще можно что-то сделать. — Хотя лично я отношусь к той трезвомыслящей категории людей, которые твердо убеждены, что бывший алкоголиков, как и бывших бабников и наркоманов — не бывает. — Извини, но когда ты делал мне предложение, это был взаимовыгодный деловой договор, который устраивал нас обоих. Я нигде не подписывалась под обязательством жить с тобой в нищете и болезни.

— Это потому что ты корыстная тварь.

— Еще одно оскорбление, Марат, и в дополнение к иску о разделе имущества, ты получишь иск об оскорблении чести и достоинства.

— Иск за то, что назвал шлюху — шлюхой.

— Все, с меня хватит.

Я встаю, напоминаю себе, что однажды дала себе обещание никому и никогда не позволять разговаривать со мной таким тоном. А если моя догадка верна и Марат нарочно подстрекает, чтобы вывести меня из себя и потом избить под предлогом «она сама напросилась», то любая реакция с моей стороны будет абсолютно ему на руку.

— Я ухожу, Марат. И надеюсь, что ты…

Но я даже шагу не успеваю ступить, потому что он каким-то невероятным образом вдруг оказывается прямо передо мной, хватает за плечи и начинает остервенело трясти, так, что моя голова безвольно болтается в разные стороны.

За пару секунд такой тряски, меня начинает тошнить.

Я по этой, блин, причине, десятой дорогой обхожу любые аттракционы, кроме детской карусели с лошадками, которая крутится со скоростью один оборот в час!

— Никуда ты не уйдешь, сука! — Марат совершенно слетел с катушек. — Я тебя свяжу и отвезу Лексу! Брошу ему в ноги и может тогда мы сможем договориться!

— На помощь! — что есть силы ору я, вспоминая курсы по самообороне, на которые ходила в прошлом году. Если честно, даже не помню, как мне в голову вообще пришла эта светлая идея. Но точно не потому, что я всерьез думала однажды отбиваться от собственного мужа. — Убивают!