Оценщик. Защитник феи - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 3

– Так, ладно, – встряхнувшись, я решительно отодвинул от себя бутылку. – Теперь подробнее. Почему гибнут феи, я приблизительно понимаю. Вы же мне об этом и рассказывали. А что случается с их защитниками?

Действительно, в этом вопросе я был достаточно подкован, потому что и с Иванычем познакомился, и Дар свой получил именно благодаря так называемым фееловам. Точнее, магические способности оценщика мне подарила фея, но познакомился я с ней именно из-за этих уродов. Давно уже перестал удивляться человеческой мерзости, но все равно существование тех, кто вылавливал этих безобидных существ ради получения новых способностей через извращенное насилие, опускало планку еще ниже.

– Ну, тут два варианта. Либо защитник гибнет, прикрывая свою фею, либо, если переживет ее, пытается отомстить и тоже уходит в бездну, – пояснил гоблин цифры печальной статистики. – Тех, кто просто с горя спивается и укорачивает себе жизнь, я даже упоминать не буду.

– А были и такие? – уточнил я и нахмурился, увидев, как гоблин показал два пальца.

Я на некоторое время задумался и с удивлением для себя понял, что меня напрягает даже не перспектива влипнуть в очередные неприятности – с моим запредельным везением я и без феи найду себе приключения, – а перспектива постоянно опекать существо с мышлением, далеким от стандартного человеческого.

– А сколько мне придется ее защищать? – уточнил я у гоблина.

– В среднем первичное формирование личности высшей феи занимает пять-шесть лет, но и после этого ее связь с защитником остается очень сильной. Так что понятия не имею, сколько тебе придется бегать за ней.

Больше всего в речи гоблина напрягло именно это «бегать».

– А если запереть в доме? – без особой надежды на положительный ответ спросил я.

– Попробуй. Думаешь, если я сказал, что ты немного поумнел, то можно считать себя самым умным? Впрочем, ходить хвостиком за феей тебе не придется, да и не получится. Достаточно быстро среагировать на опасность и вовремя прибыть на место происшествия.

– Ну и как я смогу это сделать, если не буду ходить за ней хвостиком?

– Не разочаровывай меня, – раздраженно приквакнул гоблин. – Я же пару минут назад сказал, что у вас особая связь. Закрой глаза и подумай о фее.

Я последовал совету и неожиданно ощутил внутри себя странное умиротворение и какую-то полудрему, которая удерживает человека перед самым пробуждением, когда реальность уже просматривается за туманной пеленой сна.

Когда открыл глаза, тут же услышал вопрос гоблина:

– Где она?

В ответ я автоматически ткнул пальцем куда-то на северо-восток.

Вот и сейчас, спустя месяц после той суетной ночи, я, едва проснувшись, ощутил внутри себя озорную веселость, а также понял, что Фа сейчас резвится где-то на северо-западе, не очень далеко от моего дома. Гадать, где именно, не пришлось, потому что я сам пару дней назад отвез ее в квартал художников и оставил там на попечение Зряны. Вечером фея вернулась домой и умотала обратно явно еще до восхода. А может быть, и ночью, потому что когда я сплю, фее становится скучно. Ей-то не нужно восстанавливать силы подобным способом.

За первую неделю, что Фа прожила в моем доме, я постоянно ждал неприятностей, напуганный статистикой Иваныча. Но ничего так и не случилось, поэтому напряжение потихоньку отпускало. Жизнь возвращалась в привычное русло.

Проведя утреннюю гимнастику и с полчаса посидев в медитации на любимом коврике, я отправился завтракать вместе с мышоуром. В кои веки у нас получится нормально поесть. Фея, в принципе, не нуждалась в еде, но вела себя с непосредственностью той же фуки и постоянно лезла в тарелку. А если учитывать, что теперь это не крошечная фейка с крылышками, а вполне себе полноразмерная, пусть и невысокого роста, девушка, – ее непосредственность доставляла определенные неудобства. Хорошо хоть мне не пришлось возиться с ней на самом первом этапе развития. Привыкание к ношению одежды и более-менее адекватному поведению прошло в обители поклоняющихся феям гоблинов. Ну а потом она оттуда сбежала и явилась ко мне. Безудержное любопытство познающего мир существа умиляло лишь поначалу. Затем начало раздражать. Особенно напрягало, когда просыпаешься посреди ночи, а она сидит на твоей кровати и пялится на тебя, словно пытается проникнуть в сновидения. Не удивлюсь, если так оно и было. Кто их знает, этих фей. С другой стороны, срабатывала наша связь, и долго злиться на Фа я не мог. А еще имелось предчувствие, что скоро буду с ностальгией вспоминать спокойные времена, когда искать фею приходилось где-нибудь в своем подвале или чулане, а не отбивать ее у всякой мразоты на другом конце города.

Благодаря связи с феей я понимал, что она в полном порядке. И все же решил убедиться, так сказать, воочию, а заодно пообщаться с обитателями квартала художников. В последнее время забегал туда всего на несколько минут. Если не считать общения с Бисквитом, то душой отдыхать получалось лишь в компании друзей Заряны. Предыдущие несколько месяцев работа заводила меня в такие отстойники человеческого генного материала, что с души воротило. Причем приходилось иметь дело отнюдь не с бомжами или какими-то откровенными уголовниками, а со вполне себе респектабельными представителями хомо сапиенс. Но как-то так выходило, что один был краше другого, и после работы с такими клиентами появлялось желание хорошенько помыться.

Лифтовая конструкция послушно подняла из недр моего подвала электроцикл. Захлопнув мало чем отличающуюся от сейфовой дверь в свое пристанище, я извлек байк из креплений, оседлал его и рванул вдоль по нашей тихой улочке. Пешеходов не было вообще. В основном рядом со мной жили респектабельные зельевары и различные фрилансеры, которым и на улицу-то выходить особой надобности не было. Уверен, раньше, когда в доме обитал мой предшественник, сюда постоянно таскались сомнительные личности, приносившие на оценку всякую мелочь. Но сейчас, с моим подходом к работе, случайные люди и нелюди на нашей тихой улочке не появляются. Впрочем, если местные жители и радовались таким переменам, то недолго. После происшествий с теневым големом, пикетом фанаток и ночной резней прямо под их окнами соседи наверняка начали с ностальгией вспоминать тихого старичка, устроившего в своем доме ломбард со скупкой краденого.

Впрочем, эмоции моих соседей, за исключением Веры Павловны, конечно, меня мало интересовали. Важнее было то, что они домоседы и по улице бродят редко, так что есть возможность разогнаться на своем байке, благо движок электрический, и жалоб на лишний шум быть просто не могло.

Лихо вывернув на набережную дорогу, я погасил скорость и аккуратно объехал идущий по рельсам трамвайчик. Сидевшие в выглядевшем винтажно транспортном средстве туристы из Азии тут же начали снимать меня на телефоны. В ответ я махнул им рукой и рванул вперед, почти подняв мотоцикл на заднее колесо. Успел боковым зрением заметить, как туристы замахали в ответ.

Что-то в последнее время меня начало тянуть на лихачество.

При свете солнца гости города вели себя робко и с открытыми ртами ходили по городу, самой большой достопримечательностью считая вездесущих фуки. Маленькие фейки с крылышками заменяли городу голубей. Кстати, сизокрылые украшатели памятников в Женеве почему-то не водились. Воробьев и всяких других птичек хватало, а вот голубей не видать. Я пытался как-то выяснить почему, но орнитологи, с которыми по случаю обсуждал этот вопрос, так толком ничего и не пояснили. То ли магический фон как-то сказывался, то ли фейки задолбали своим любопытством бедных пернатых до такой степени, что они предпочитали обгаживать макушки исторических деятелей в другом городе. Что же касается туристов, то благость их держалась лишь до вечера, а затем почти все они погружались в пучину известного на весь мир женевского разврата.

Ну, так это называют пуритане на Большой земле, – внутри нашего города отношение к данному явлению немножко другое. Я тоже поначалу был шокирован тем, что творится в заведениях даже Серого города, не говоря уже о притонах человейников. Но потом пришло простое понимание того, что изменение статуса с обычного человека на мага не может не повлечь за собой иное отношение к своим способностям и к своему телу.