Оценщик. Защитник феи - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 6

Когда сирена закончила пение и у костров загомонили о чем-то своем, сидевшая слева от меня Рита вдруг спросила:

– Как он там?

Уточнять, кого именно она имеет в виду, смысла не было, поэтому я ответил как есть:

– Нормально. Зарылся в работу по уши. Даже посидеть с ним нормально не получается.

Я посмотрел на маленькую танцовщицу и увидел на ее лице странное выражение, которое до конца понять не смог, да и эмпатически состояние Риты считывалось плохо. Затем мне вспомнился старый советский фильм, который я видел еще совсем мелким пацаном, и решил похулиганить:

– Но очень страдает.

– Да? – тут же оживилась потанцулька.

Ну вот что ты будешь делать с этими Евиными дочками?! Сами же заколотили странные разборки, а теперь еще и хотят, чтобы ни в чем не повинный орк страдал из-за хуманских заморочек. Не сдержавшись, спросил:

– А что там у вас вообще произошло? Почему решили разбежаться? Я не про официальную версию об увядшей как помидоры любви. Хотелось бы знать настоящую причину.

Девушка насупилась, косясь в сторону сидевших с другой стороны от меня и явно навостривших ушки подружек, но все же заговорила:

– Это не у меня. Это Динка решила, что ей нужно подыскать нормального мужчину, с которым можно встретить старость.

– И тебя тоже приспичило обзавестись таким же?

– Ну а чего? У нее будет нормальная семья, а у меня нет?

– Чем вас не устраивала ваша старая компашка шведского образца? Живут же шведы и в ус не дуют.

Девушка удивленно подняла брови:

– Но он же орк!

– Как в постели с ним барахтаться, тебя это не смущало, а как серьезные отношения строить, так уже не годится. На расизм это не тянет, а вот на особую породистость тараканов в твоей симпатичной головке очень даже похоже.

Девушка надулась. Мы не были с ней достаточно близкими друзьями, чтобы обмениваться подобными выражениями, но, честно говоря, меня заела обида за друга.

– Но у нас же не может быть детей, – вдруг отыскала спасительный аргумент Рита.

– А тебе так сильно хочется детей? Ты ведь знаешь, как с этим обстоят дела в Женеве?

– Знаю, – совсем пригорюнилась Рита. И тут же нашла еще один довод, хотя было видно, что и сама не особо верит в такое везение. – А может, мой будет нормальным?

– Вполне возможно, – сам не знаю почему решил я приободрить девушку и тут же почувствовал интерес с другой стороны от себя. Да и парочка прогуливающихся неподалеку девушек, услышав наш разговор, подтянулись ближе. – По статистике, двадцать процентов детей остается в семьях до совершеннолетия, но полностью нормальными даже их не назовешь. Это новое поколение, а может, даже новый подвид хомо сапиенс.

– Да ладно! – вдруг влезла в разговор посторонняя девушка. Похоже, этот вопрос ей явно припекал. – Разве их всех не выкупают еще в утробе матери эти монстры из Академии?

Блин, опять народное творчество поперло. Я, конечно, не обязан развенчивать городские легенды и предрассудки, но коль уж влился в это сообщество, нужно делиться информацией.

– Я, по-вашему, похож на монстра? Кстати, как вас зовут?

– Вера, – почему-то раздраженно вскинула голову шатенка с крупноватыми, но не требующими коррекции чертами лица. Да и вся она была немаленькая такая, но все же оставалась на грани симпатичности.

– Так что, Вера, похож я на монстра?

– А при чем здесь вы?

– При том, что я веду в Академии факультатив по истории искусств и неплохо знаю, кто там работает и что они делают. Никто детей не выкупает насильно, особенно тех, чьи способности к магии проявляются еще в утробе матери. Академия выплачивает компенсацию, чтобы поддержать несчастных матерей, которым приходится расставаться с детьми. Это слабое утешение, но хоть какое-то. Но главное друге – если бы спецы из Академии не вмешивались в процесс, то многие дети умирали бы, так и не родившись, перед этим убив собственную мать. Даже взрослые плохо справляются с проявлениями у них магических способностей, что уж говорить о детях. Им нужны профессиональная забота и внимание, причем постоянные, а не по настроению.

И тут же перед глазами возник образ окутанного тенями мелкого пацана, который напал на главного психолога Академии. От нахлынувших воспоминаний аж пробило ознобом. Он тогда чуть не пришиб и меня вместе с мадмуазель Дидион, и только вмешательство моего наставника позволило обойтись без трупов.

Почти все творческие личности в той или иной степени были менталистами, так что все присутствующие хорошо прочувствовали мой эмоциональный выброс. Пришлось немного сглаживать впечатление:

– Не все так печально. Врожденных магов оставляют жить в Академии под полным контролем. Остальные обучаются там как в интернате. Некоторые вообще просто ходят на занятия, основное время проводя со своей семьей. Бывает по-разному, кому какая доля выпадет. Так что обвинять во всех грехах Академию, не проверив факты, только потому, что кто-то из знакомых говорил о ней гадости, как минимум неумно.

Бесцеремонной Вере финал моего рассказа явно не понравился, и она, фыркнув как лошадь, удалилась. Зато меня начали тормошить подруги, стараясь вытрясти подробности, поэтому трель телефона была воспринята мной с искренней благодарностью звонящему. Жестом попросив девушек помолчать, я ответил на вызов с неизвестного номера:

– Алло, слушаю вас, – сказал я на общем, как и принято в Женеве на переговорах с незнакомыми людьми.

– Это Назари Петров? – привычно для европейца проглотил последнюю букву в моем имени абонент. – Мне нужна ваша помощь!

Похоже, бедолаге припекло, потому что он решил обойтись без долгих прелюдий и сразу перешел к делу. Может, даже попросит срочно приехать. Впрочем, меня эта перспектива не особо напрягла. И ежику понятно, что неосторожно затронутая тема материнства в магическом городе прямо сейчас доставит кучу проблем, поэтому я был готов свалить хоть в другой конец города.

– Да, это я. Чем могу помочь?

– Мистер Петров, знакомые говорили, что вы не работаете без предварительного согласования, но ваша помощь нужна мне немедленно.

Не сказать, что у мужика истерика, но он явно накрутил себя до предела.

– Что у вас случилось? – как можно более уверенным и успокаивающим голосом уточнил я. Затем с помощью короткой пантомимы извинился перед девушками и отошел в сторону.

Пришлось напрячься, чтобы понять сбивчивую речь собеседника:

– Мы с женой недавно купили картину. Была очень выгодная цена для такого полотна, и мы даже нашли того, кому сможем ее перепродать. Если честно, я не очень верил во все эти мистические штучки, но, похоже, сильно ошибался. В моем доме сейчас творится что-то непонятное. Вы не могли бы разобраться в этом прямо сейчас? Я заплачу по двойному тарифу. Нам очень страшно!

В принципе, ситуация ясна, и вряд ли он сможет мне растолковать что-то более внятно, а выслушивать рассказы о его переживаниях и страхах что-то не хотелось. Так что я сразу перешел на деловой и немного жесткий тон:

– Хорошо. Я вас понял. Перешлите адрес. Постараюсь приехать как можно быстрее.

После этого просто выключил телефон. Не очень вежливо, но потерпит – у меня тут не горячая линия психологической поддержки. Кстати насчет этой самой поддержки.

Уже сделав несколько шагов в направлении оставленного на краю парка мотоцикла, я вернулся к костру и заявил посмотревшей на меня снизу вверх Рите:

– Скажу тебе без обиняков. Я понятия не имею, что ты там для себя решишь. Если честно, вообще пофиг. Надумаешь действительно порвать с Бисквитом, уверен, он сможет как-то утешиться. Но если все же сумеешь разогнать своих тараканов, не нужно никаких намеков и томных взглядов. Либо сама все скажи ему, либо попроси подружек, и они как-то организуют ваше воссоединение.

– Вот еще! – фыркнула Лена, всем своим видом показывая, что не собирается ничего организовывать. Может, вообще претендовала на вакантное место, но Зеленому эта готка вряд ли подойдет.

А вот Заряна мягко улыбнулась растерянно моргавший Рите и, потянувшись к ней, погладила по руке.