Запретные игры (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 18

— А сейчас это не будет выглядеть насилием? — хриплю я.

— Только в твоей голове, Надежда, — снова усмехается. — Отключи голову и скажи «да». И все будет хорошо. Тебе даже понравится, когда ты поймешь, насколько выгодную сделку мы заключаем.

А я молчу. Язык отчего-то не поворачивается.

— Надя, я не умею уламывать женщин. Да или нет? Не зли меня, киска, — наклоняется к моему уху и прикусывает мочку, вынуждая меня всхлипнуть.

— Да! — нервно повышаю голос. — Но это выбор без выбора…

— Ты поменяешь свое мнение, девочка моя. Вот увидишь, — иронично ухмыляется и отпускает меня, отступая назад. — Развернись ко мне и разденься, хочу посмотреть на тебя.

Олег

— Давай я тебе помогу, — говорю, когда понимаю, что девочка в замешательстве. — Сними сначала маечку.

Закрываю на панорамном окне ролл-шторы, которые медленно ползут вниз. Сажусь за стол в рабочее кресло, отъезжая на колесиках назад к стене. Откидываюсь на спинку удобнее, расслабляюсь. Мое эксклюзивное шоу началось. Как только штора доползает до конца, девочка решается и снимает с себя маечку, под которой ничего нет. Но тут же закрывает грудь руками. И меня заводят ее неопытность и уязвимость. Всегда полагал, что зажатые девственницы – не мое. Зачем занимать свое время неопытной любовницей, которую надо уговаривать и по факту напрягаться самому, чтобы ее расслабить, когда есть опытные дамы, готовые на любой эксперимент, и обслужат тебя с радостью. Но нет… мои вкусы поменялись… Или просто надоели продажные бабы, на которых негде ставить клеймо. Есть в этой трогательной чистоте что-то порочное и будоражащее.

Не спешу одергивать девочку, рассматриваю, как она пытается прикрыться от моего взгляда. Заглядываю в ее испуганные глаза глубже…

Ммм, как вкусно. Так работает инстинкт хищника. Страх будет порождать желание растерзать. А доступность, наоборот, отвращает.

Она не пытается мне понравиться, не принимает вульгарные позы, и это заводит. Какое занимательное зрелище. Похлеще развратной порнухи, которой я наелся по горло и думал, что меня уже невозможно ничем удивить. Будоражит.

— Дальше, снимай шортики, — велю ей.

Девочка сглатывает и все-таки отрывает руки от груди, чтобы медленно стянуть шорты. А под ними простые хлопковые трусики. Давно таких не видел. И тут же ее руки снова взлетают у груди, прикрывая ее.

Ну что ты так трясёшься, киска моя?

Ты великолепна. Завела меня в два счета.

Сам сглатываю, потому что хочется сорваться с места, нагнуть ее над столом, вдавить лицом в столешницу. Разорвать эти трусы на хрен и… Но это я уже проделывал тысячу раз… А сегодня хочется другого.

— Трусики, Надя… — втягиваю воздух, потому что мои животные инстинкты берут верх. А девочка замерла. Все, в ступоре. Она не может легко перешагнуть свой порог. Ее невинность ей этого не позволяет. Сейчас я ей помогу сломать этот барьер. — Я могу снова дать тебе выбор, девочка моя. Или ты сейчас снимаешь трусики сама, или это сделаю я, разорвав их к чертовой матери.

— Я сама! — всхлипывает она, отступая на шаг, и нервно стягивает с себя трусики. Все просто. Усмехаюсь. И вот она – девственная нагота во всей красе. Снова прикрывает грудь, сжимаясь. Рассматриваю. С этой девочки можно писать картины. Вышел бы шедевр, достойный дорогих коллекций.

— Иди ко мне, — подзываю ее. Не слушается. — Надя, сценарий тот же. Или ты сама, или я.

С ней работает эта уловка. Идет.

— Ближе, — указываю глазами на место между собой и столом. Встает, куда указываю.

— Вы сказали, что хотите только посмотреть, — шепчет она.

— Я смотрю, Надя. Пока не трогаю, — поднимаю руки. — Если сделаешь всё сама, так и останется, — усмехаюсь. Не понимает. И меня снова подогревает ее наивность. — Сядь на стол.

Снова медлит.

— Помочь?

— Нет, — пищит немного истерично и неуклюже влезает на стол, при этом сжимая ноги и продолжая прикрывать грудь. Двигаюсь на кресле к ней.

— Ступни – мне на колени, откинься назад и обопрись руками на стол, — выходит немного грубо, но это накатывающее возбуждение, которое девочка пока не распознает и испуганно всё выполняет. Ее ступни ложатся на мои колени, руки наконец отрываются от груди и откидываются назад. Прекрасная поза. Дыхание сбивается. — Расслабься, киска, — хриплю. — Ты прекрасна. Очень красивая девочка, смотреть на тебя – эстетичное удовольствие, — нет, это не флирт с моей стороны и не попытка ее очаровать. Это тоже психологическое давление.

Девочка выдыхает. Каждой женщине важно знать, что она привлекательна и нравится мужчине. Я просто облегчаю нам непосильную для нее задачу.

— Такая нежная кожа, шикарные ноги, — понижаю тон и веду глазами по местам, о которых говорю. — Эти ноги достойны носить самую дорогую обувь и черный капрон. Хочу посмотреть на них в чулках и туфлях на шпильках, — веду глазами выше. — Идеальные бедра, ничего лишнего. Грудь небольшая, но такая манящая, киска. Соски как вишенки, у меня скулы сводит от желания их попробовать.

Девочка всхлипывает.

— Но сейчас я сдержусь. Я обещал только смотреть, красивая моя. Ты знакома с оргазмом?

Девочка хмурится и качает головой.

— Ох, Надежда, не нужно лгать, никогда не поверю, что ты себя не удовлетворяешь.

Краснеет, кусая губы. Мне не нужен ответ, я вижу, что она знает, как себя удовлетворить.

— Покажи мне, как это делаешь.

— Что? — шокировано распахивает глаза.

— Ты слышала и поняла, про что я.

Девочка отрицательно качает головой.

— Без проблем. Тогда я сделаю это сам, — накрываю ладонью ее ногу.

— Нет, — снова сжимает ноги, но я раздвигаю их силой, демонстративно смотря на ее киску. А там все настолько невинно и нежно, словно она ненастоящая. И животные инстинкты требуют испачкать эту чистоту собой.

— Тогда сама, быстро! — настаиваю я.

— Я не знаю, что делать, — зло всхлипывает она, показывая характер. — Это все унизительно.

— Что именно унизительно? — вздергиваю бровь. Эта девочка ничего не знает об унижении. Я сейчас максимально деликатен. Сам себе поражаюсь. Но партию надо доигрывать до конца и делать это красиво.

— Я голая, открытая перед вами, должна себя трогать. Вы полагаете, это может доставить мне удовольствие?

— Полагаю. Все эти предрассудки только в твоей голове, Надя. Отпусти себя. На тебя смотрит мужчина, которому ты нравишься, которого ты возбуждаешь, он хочет тебя. В данный момент только тебя, одну из миллиона женщин. Ему нравится твое тело, очень нравится, он хочет посмотреть на тебя в пик твоего удовольствия. Открой границы дозволенного. Не поверю, что девочка, которая решилась на татуировку, не сможет совершить это. Скажи «да», и я помогу тебе.

— Как поможете?

— Скажи «да» и узнаешь, — усмехаюсь.

— Да, — сглатывает.

— Умница. Закрой глаза. — Послушно прикрывает веки. — Разведи ноги шире. — Медленно, но раскрывается, а я на мгновение закрываю свои глаза.

Ммм, что я сделаю с этой розовой, еще никем не тронутой плотью позже… Держись, девочка, я воплощу с тобой все свои извращенные фантазии, которые ты во мне сейчас будишь.

Сжимаю подлокотники кресла. Я обещал не трогать. Не то чтобы я благородно держу обещания. Мне просто нравится эта игра, которую я сам затеял. Для меня это что-то новое, для девочки – запретное. У меня она тысячная, я у нее первый. Но…

Ох, черт, по ее коже бегут мурашки, тело начинает подрагивать, а ведь мы еще даже не добрались до самого вкусного.

— Сожми грудь, — голос просаживается. Давно я так не заводился просто от невинной игры, обычно мне нужно гораздо больше. Последний раз моя любовница ползала голой на коленях, пока я пил коньяк и вел переговоры по телефону. Да… Я очень пресыщен, и просто секс ради секса уже давно не заводит. — Надя! — срываюсь на рык. — Я сейчас сожму твою грудь сам, не провоцируй! — И девочка послушно сжимает свою грудь, издавая всхлип. — Вот так, а теперь нежнее, ласкай. Обведи соски, слегка сожми.