Украденная невеста для бандита - Кальби Иман - Страница 6

–Я тебя тоже не знаю….– говорю потухшим голосом.

Снова шаг ко мне. Вздрагиваю.

–Врешь… Я твой Марат, Фатя. Тот, кто обещал сделать тебя счастливой… Превратить твою жизнь в сон…

Я нервно вскидываю подбородок, борясь со слезами.

–Того Марата никогда не было… Ты все врал… Ты просто играл в меня…

Его ноздри яростно раздуваются.

Он тоже сглатывает ком в горле.

– Ты… трогал меня, Марат? Я хочу знать… Опустился ли ты до того, чтобы изнасиловать меня…

Его челюсть сжата. Желваки играют на лице.

Поднимает нож, заносит…

Я замираю, в испуге жмурю глаза, а когда распахиваю, вижу на его запястье порез.

Он подносит руку к простыни и, не сводя с меня глаз, держит ее на ней. Когда я вижу, как на белоснежную ткань начинают падать капли крови, я понимаю, что он задумал…

–Для окружающих это ничего не изменит, Фатя. Ты в моем доме. В моей спальне. Ты меченая мной. Я тебя взял. То, что я сейчас поступил вот так вместо того, чтобы сделать то, что должен мужчина с желанной женщиной в своей спальне, это тоже ради тебя… Я даю тебе время привыкнуть. Принять меня… Но это не значит, что мое терпение безгранично… Ты станешь моей. Для всего мира. И для нас двоих. Ты сама покорно снимешь с себя одежду, дашь мне трогать тебя, дашь рассматривать так, как я захочу, а потом покорно ляжешь и отдашь мне себя. За тобой лишь право выбрать, когда это произойдет…

Я нервно облизываю сухие губы. Меня накрывает легкое облегчение… Значит, сегодня он не полезет ко мне… Но…

–Ты очень бледная… -небрежно мажет рукой по щеке,– Сейчас принесут еду. Поешь. Завтра мы встретимся со старшими, а послезавтра будет свадьба.

На этих словах он подходит к банкетке и берет огромную охапку красных роз. Такие же, какие он дарил мне, когда приезжал в Москву. Только больше…

Только сейчас понимаю, что в комнате стоит удивительный аромат свежести роз. От ужаса я его даже не чувствовала…

Кладет цветы на кровать и тут же цепляет меня своим острым взглядом. Снова едет по шее, груди, талии, бедрам, ногам.

–Чтобы не забывала, чья ты…– выдыхает сипло и выходит из комнаты…

Глава 8

Марат заводит меня в гостевую комнату дома моего отца. От стыда и страха моя голова опущена так низко, что я вижу только ботинки своего отца… Бахрома платка, который накинут на мою голову, истерично подрагивает. В такт моему дикому сердцебиению.

Это тоже часть традиции. Когда невинная девушка переступает порог дома будущего мужа, кто-то из женщин ее нового дома накидывает на ее голову платок. Символ того, что теперь она- часть их семьи. Вступила во взрослую жизнь…

Я хорошо знала мать Марата. И когда с утра следующего дня после похищения меня привели на кухню, она действительно старалась радушно меня принять.

Эта женщина не была виновата в том, что ее сын оказался таким уродом. На самом деле, я не верю в то, что родители несут ответственность за своих детей.

Мать Марата была учительницей начальных классов, самоотверженно отдавая себя своим ученикам, работе. Она действительно пыталась воспитать из него хорошего мужчину. Его отец погиб в автокатастрофе, когда сыну не было и годика. Женщина поднимала ребенка сама. И даже школу Марат окончил хорошо. Ему и правда прочили поступление в институт, он и правда выбрал себе специальность юриста, только…

Только жажда легких денег победила… Зачем еще идут по кривой дорожке? Он хотел всего и сразу… И не был готов трудиться в поте лица, идя к своей цели, как мой отец…

–Дочка, я так счастлива, что матерью моих будущих внуков станешь именно ты…– обняла она меня с порога,– если он будет обижать, сразу говори мне, слышишь?!

Резеда была искренней. И от этой самой искренности на моих глазах сразу проступили слезы… Она ничего не знает, конечно же… Возможно, он наврал ей, что я сама добровольно с ним сбежала.

Мое сердце сжалось от смеси жалости к себе и смущения. Я понимала, что сорванную с постели простынь со следами «совершенного», согласно традиции, ей уже показали.

Господи, как же было стыдно стоять перед этой женщиной… Хотелось провалиться под стол. Дикие, ужасные традиции, ввергающие девушку в пучину многодневного позора…

Эта тема была такой унизительной, что я даже не стала ее обсуждать. Ее сочувствие или наоборот, отчуждение ничем мне не помогут. В этом мире все решали мужчины. И Марат был прав- теперь мою честь мог спасти только он сам. Мерзавец, сам же укравший меня у моей семьи и опорочивший меня…

Из кухни я выходила уже с платком на голове. Он нелепо болтался незапахнутым. Мне было плевать. Я никогда не носила платки и не собиралась это делать…

Облегченно вздохнула, когда поняла, что меня никто не пасет и не ходит по пятам, хотя в доме было не менее трех служанок. Снова поднялась в ту комнату, которую мне выделили. Планировка дома была простой и я сразу ее запомнила. Я в принципе хорошо ориентировалась в пространстве и объеме. Говорят, это очень нужный навык для хирурга, только…

Какое это теперь имело значение… Моя учеба, как и вся остальная моя жизнь, осталась в стороне.

Я подошла к двери и замерла на пороге. Внутри была девушка, которая заканчивала легкую уборку. Недовольно осмотрела помещение, потому что оно сплошь было уставлено всевозможными коробками и пакетами с брендовыми логотипами. Сколько здесь всего было- и не сосчитать…

–Марат Магомедович просил поднять это все сюда. Сказал, что это подарки к свадьбе.

Я равнодушно кивнула. Не хотела посвящать этих чужих в свой позор. Достаточно уже было того, что они смотрели на меня исподтишка со смесью любопытства и сарказма…

Еще бы. Испорченная хозяином. Выкраденная, как овца с пастбища. Уведенная от другого… Порченая… Интересно, какие еще определения мне навешают за спиной?

–Еще просили передать, что через час Вы с матерью Марата Магомедовича поедете в дом к Вашим родителям. Марат Магомедович будет ждать Вас уже там.

Сердце больно кольнуло. Значит, он уже там… Глумится над моим отцом. Тыкает ему в лицо моим бесчестием…

А еще по спине бежит дикий холодок… Марат бандит… А вдруг папа не сдержится… А вдруг выведет его из себя… Что будет тогда? Лишь бы он не причинил ему вреда!

К пакетам я ожидаемо не притронулась. В обозначенное время меня вывели к машине и мы покатили в наш поселок. Ехали минут тридцать. Да, Марат не увез меня далеко…

Дальше все как в тумане. Мы заходим в мой родной дом, в котором еще вчера я спокойно расхаживала по комнатам, а теперь я здесь как беглянка… Как та, что навеки запятнала его стены позором… Голова кружится, когда Марат выходит нам на встречу. Спокойный, как удав. Берет меня за руку, предварительно пронзительно посмотрев в глаза, подняв лицо за подбородок пальцами. В его действиях столько властности. Он все время доминирует. Ставит на место. Даже говорить ничего не нужно… Ведет за собой…

Я даже плохо соображаю, что на мне одето. В последний момент Резеда накинула на меня какое то свободное платье- халат. Все тело горело позором. Ощущение все равно было, что я словно бы голая.

Мы заходим внутрь.

Глаз магнитом притягивается к стоящей на столе корзине с красными яблоками. Меня обдает таким ушатом горячего стыда, что вот-вот упаду.

Ужасно, ужасно… Ужасно!

По древней традиции после первой брачной ночи семья жениха приходит в дом к семье невесты вот с такой корзиной, если девушка оказалась чиста и невинна…

А если нет- то обратно в дом отца она возвращается одна… Выброшенная из дома новоявленного мужа как нечистая, пользованная, недостойная…

Но этой корзиной Марат ведь не мою чистоту отцу демонстрировал, в которой и так никто не сомневался… Эти шикарный, наливные ало-бордовые яблоки говорили о том, что он со мной якобы сделал накануне… Это был сигнал моему отцу… Сигнал о том, что произошло с его дочерью в доме чужого мужчины, который её украл…

Страшно представить, кто еще видел этот позор, когда он заходил сюда с корзиной.