Неуправляемая (ЛП) - Уоррен Кристина - Страница 17

— Но эффективная, нет?

Ее ловушка захлопнулась вокруг Драма с противным щелчком. Будь она проклята за то, что надавила, и вдвойне проклята за то, что знала его. Теперь он мог либо признать свое поражение, либо встретить гнев человека, с которым, как ему казалось, боялся пересечься даже сам Святой Патрик, — своей матери.

Что ему оставалось делать?

Зеленые просторы проносились за окнами машины почти так же стремительно, как если бы Эш парила над ними, мощно размахивая крыльями. Поездка в человеческом транспорте не прошла мимо и во второй раз. Если вчера вечером на улицах было темно и туманно, то сегодня солнце пробивалось сквозь облака и освещало пышный пейзаж.

Если бы она не знала, то Эш могла бы подумать, что испытывает удовлетворение, но это было невозможно. Все знали, что Стражи ничего не чувствуют.

В то время как люди испытывали физические ощущения, такие как жар огня или боль от раны, полученной в бою, они не чувствовали похожих эмоций. Страж существовал для того, чтобы победить своего врага… ее врага… и поэтому не испытывал никаких чувств, кроме тех, что свойственны воину: ярости, решимости, гнева и ненависти к врагу.

Она, конечно же, знала легенду о Стражах, нашедших свою пару среди сильных человеческих женщин. Эти братья начинали испытывать другие чувства в компании женщин, которые со временем освобождали их из сна. Ни в одной истории не было рассказано о женщине Страже, тем более такой, у которой была бы вторая половинка, способная испытывать любовь или другие человеческие чувства. Поэтому Эш оставалась такой, какой ее и призвали… холодной, высеченной из камня.

Если бы не болтовня Мэйв, поездка из Дублина в родную деревню этой семьи прошла бы в тишине, нарушаемой лишь скрежетом стиснутых зубов Драма. Эш, вероятно, была единственной, кто это слышал — ее органы чувств были гораздо острее, чем у людей, — но непрерывный рассказ о пейзажах, семье Драммонд и местной истории заглушал почти все эти звуки.

Однако это не могло скрыть ни побелевших его костяшек пальцев, сжимающих руль, ни сохраняющейся напряженности позы. Мужчине не нужно было произносить ни слова, чтобы понять свое неприятие ситуации.

Он не один был такой. Эш предпочла бы отправиться к своему Хранителю без пары людей, о которых нужно беспокоиться. Возможно, видение Драма и не указывало на угрозу в тех руинах, которые он видел, но Эш не стала бы рисковать, когда рядом бушевали темные силы. То, что она разрешила поехать ему и его сестре, противоречило ее инстинктам.

Она готова защитить их любой ценой, но это может помешать выполнению ее главной задачи… найти своего Хранителя, а затем выявить угрозу со стороны Тьмы и устранить ее.

Резкая тишина со стороны Мэйв прервала мысли Эш. Женщина издала заинтересованный звук и постучала ногтем по заднему стеклу автомобиля.

— О, Майкл. Это не Пидар О'Киф?

Драм выругался.

— Где?

— Там. Идет через поле МакСуини. Должно быть, он идет за почтой. Смотри, он машет нам рукой.

— Отлично, — проворчал ее брат. Его пальцы сжимались все сильнее, пока Эш не услышала протестующий скрип руля.

— О, он снова пошел, перепрыгнул через изгородь, проходя по дорожке мимо маминого дома.

Невозможно было не заметить ни ликования в голосе Мэйв, ни враждебности, излучаемой напряженной фигурой ее брата. Создавалось впечатление, что женщина намеренно старается досадить старшему брату — эту привычку Эш впервые заметила накануне вечером. Это смущало ее. Она чувствовала искреннюю привязанность между ними, но при этом каждый из них использовал любую возможность, чтобы подколоть другого. Если это и был человеческий обычай, то он показался Эш странным.

Но, возможно, она не заметила истинного намерения человеческой девушки.

— Неужели я упускаю из виду, что здесь ходит знакомый человек?

Драм ответил, не обращая внимания на ухмылку своей сестры.

— Мэйв… без всякой необходимости… указывает на то, что, увидев нас, наш сосед наверняка скажет нашей матери, что мы приехали в гости.

— Это плохо?

— Я намеревался высадить Мэйв и отвезти тебя прямо к развалинам. Теперь я не смогу не зайти.

Действительно, ход человеческой логики ускользал от нее.

— Я не понимаю.

— Мой брат просто любит поворчать. Мама очень расстроится, если он вот так просто сбежит. Она всегда говорит, что мало видит своего единственного сына. Ничего страшного, если ты потратишь минуту-другую на то, чтобы поиздеваться над ней.

— Но ты можешь пострадать из-за этого.

Мэйв зарычала, но в остальном проигнорировала угрозу брата.

Эш покачала головой и замолчала, пока Драм вел машину по узкой дорожке между изгородями. Они свернули за угол, и менее чем через четверть мили дорога стала шире, открыв вид на белый фермерский дом. Они притормозили и свернули на гравийную дорожку рядом с домом.

Перед ними стоял старый сарай, похоже, переделанный под гараж, а слева за каменной стеной простирались поля. Справа, по другую сторону невысокого забора, стояла женщина со скрещенными на груди руками, и на ее лице было выражение, которое Эш не могла разобрать.

Мэйв потянулась к ручке, когда еще машина не успела остановиться. Она широко распахнула дверь и выскочила наружу, чтобы заключить незнакомую женщину в объятия.

— Ма, я проголодалась. Если заглянуть на его кухню, то можно подумать, что Майкл живет на хлебе и воде.

— Ну, мы все знаем, что твой брат не монах, поэтому я думаю, что скорее всего он не потрудился провести маркетинг. — голос у женщины был звучный, а в ее акценте было еще больше ирландского, чем у детей. — Мне казалось, ты сказала, что приедешь вчера вечером.

— Мои исследования заняли больше времени, чем я ожидала. Когда закончила и позвонила Драму, чтобы он приехал за мной, было уже за полночь. Мы не хотели будить весь дом, поэтому я осталась с ним и решила приехать утром.

Взрослая женщина Драммонд поджала губы.

— Это я вижу, и вижу, что ты взяла его с собой. А еще привезла гостя.

Эш увидела, как напрягся Драм, услышав это. Он глубоко вздохнул, затем по одному оторвал пальцы от руля и выбрался из машины. Эш последовала его примеру и наблюдала, как мужчина подошел поприветствовать свою мать.

— Привет, ма. — мужчине пришлось немного наклониться, чтобы поцеловать ее в щеку, хоть она и потянулась ему навстречу. — Как дела?

— Можешь не спрашивать, — сказала она, — но и ты, и твоя сестра — грубияны, раз стоите здесь и не представляете мне гостя.

Ее слова относились к обоим детям, но глаза ее не отрывались от сына. Эш увидела, как Драм вздрогнул, и удивилась его реакции.

— Так, ма, это…

— …это Эш. Она…

— …подруга Мэйв…

Брат и сестра перекрикивали друг друга, и каждый из них хмурился, когда голос другого становился громче. Миссис Драммонд переводила взгляд с одного на другого, а затем посмотрела на Эш. Она протянула ей руку.

— Рада познакомиться с тобой, дорогая. Поскольку мои дети забыли все манеры, которые я пыталась им вдолбить, могу сказать, что я — Мэдди Драммонд. Добро пожаловать в мой дом. А Эш — это сокращение от Эшлин?

Эш пожала ей руку, ощутив тепло и силу в слегка мозолистых пальцах взрослой женщине. Мэдди Драммонд была еще ниже, чем ее дочь, — едва ли на два дюйма выше пяти футов. Лицо ее было круглым, за исключением решительного подбородка, а голубые глаза были точной копией глаз Мэйв.

У нее была такая же форма губ, как у ее сына, рядом с которыми виднелись морщинки, свидетельствующие о том, что она часто улыбалась и смеялась. Такие же морщинки обрамляли глаза, но в остальном ее светлая веснушчатая кожа выглядела гладкой и свежей. В ее темно-каштановых волосах виднелась седина, а фигура была подтянутой. На вид ей было около пятидесяти, но угадывать возраст людей Эш не умела.

— Нет, мэм, — ответила она. — Просто Эш.

Мэдди на несколько секунд задержала на ней взгляд, казалось, что она видит саму суть Эш. На мгновение Страж почувствовал тревогу.