Дядя самых честных правил 8 (СИ) - Горбов Александр Михайлович - Страница 2
- Предыдущая
- 2/61
- Следующая
На всякий случай я его запер. И ему безопасней, и мне спокойнее. Подойдя к окну, я прислушался к эфирному эху сражения, идущего за городом. Похоже, битва затягивается: то ли опричников оказалось больше, чем рассчитывал Миних, то ли гвардия дралась не слишком доблестно. Впрочем, мне такой поворот на руку, останется больше времени на всё задуманное.
Спустившись на первый этаж, я прошёлся по залам. Разглядывая трупы погибших опричников и подбирая подходящего кандидата. Я осматривал очередного покойника, когда двери в зал распахнулись от тяжёлого удара.
Честно скажу, мне чуть дурно не стало. В проём двери пролезло жуткое нечто. Мёртвый кентавр с восьмью человеческими ногами, массивным торсом и шестью руками. Головы у чудовища не было, зато грудь была усеяна десятком глаз без век.
— Хорош? — рядом с кошмаром появился довольный Джурьефф. — Как вам такое, Константин Платонович? По-моему, опыт удался на отлично.
— Что за гадость вы сделали?
— И вовсе не гадость, — он посмотрел на меня с легкой обидой, — а боевой кадавр. Между прочим, я единственный специалист по ним. Если бы вы знали…
— Глеб Андреевич, сейчас не до лекций. Мне требуется…
— Вон там, — Джурьефф поскучнел и ткнул пальцем в сторону соседней комнаты, — как раз подойдёт. Идём, малыш, я тебе ещё глазок добавлю на спине. Чтобы никто со спины не обидел.
Меня передёрнуло от вида кадавра, и я отвернулся. Не-не-не, никаких лекций от этого психа. Не собираюсь я делать ничего подобного, даже не просите. Малыш! Тьфу!
Но совет Джурьефф дал правильный. В указанной комнате я нашёл мёртвого мужчину средних лет. Взрыв моей связки оглушил его, а ледяная волна добила. Нет, не опричник, скорее всего дворянин, присоединившийся к мятежникам. И самое главное, его дух не собирался никуда уходить. Некромантским чутьём я знал — через некоторое время он может встать сам в виде ожившего мертвеца. Но, вероятнее, превратится в призрака, не желающего уходить за грань.
По-хорошему, моя работа — направлять таких «потеряшек», но сегодня я собирался воспользоваться служебным положением.
— Ты, умерший и не ушедший, — Анубис завыл в такт моему голосу, — отвечай мне.
Мертвец вздрогнул, будто его ударило электричеством, и открыл веки. Глазные яблоки медленно повернулись и уставились на меня.
— Я слышу тебя, — прошептали бледные губы, — спрашивай, господин.
— Назовись.
— Александр. Пансов. Дворянин на службе рода Гагариных. Был.
— Почему не ушёл за грань?
— Не могу, обещал.
Он попытался отвернуться, не желая говорить.
— Отвечай, падаль! — я пнул его носком сапога.
— Не могу уйти, — плаксиво залепетал он, — не сдержал клятву.
— Какую?
— Что спасу Иоанна Антоновича, — он захныкал, — не сдержал, умер. Жжжёт клятва!
— Отлично! Ты подойдёшь идеально.
Делать из мертвеца подобие Кижа оказалось очень непросто. Силы ушла прорва, будто я заряжал десяток grand wand’ов без отдыха. Зато и результат получился отменный — настоящий поднятый мертвец, бодрый и готовый мне служить.
— Я вам надоел, Константин Платонович, и вы решили меня заменить?
В дверях стоял Киж, поджав губы и с ревностью разглядывая поднятого Пансова. Возле его ног лежал свёрнутый в рулон ковёр, внутри которого угадывалось человеческое тело.
— Не говори глупостей. Это спутник для мальчишки, — я указал на потолок. — Он без присмотра погибнет на следующий же день.
— Да? Ладно, тогда правильно.
— Нашёл, что я просил?
— Так точно, Константин Платонович. Мужчина, не сильно старый, умер, — он усмехнулся, — от приступа геморроидальных колик.
Я чуть не расхохотался. Вот уж ирония так ирония! Вселенная любит повторять удачные шутки даже в изменившихся обстоятельствах.
— Тогда идём, будем спасать нашего несчастного протеже.
Нести ковёр Киж и не подумал, нагрузив Пансова. Наблюдая, как коллега-мертвец тащит покойника, Киж довольно усмехался и то и дело подгонял его.
Глава 2
Прощание
Иван Антонович даже и не думал сбегать, сидел у окна и смотрел на внутренний дворик Зимнего дворца. Бедный мальчишка! Ей-богу, держать его в заключении было гораздо большей жестокостью, чем сразу убить. Меня аж передёргивало, стоило представить его мир, сжатый до крохотного клочка неба. К счастью, я собирался исправить эту жуткую несправедливость.
— Дмитрий Иванович, клади свою находку в центре.
Киж сгрузил с Пансова ковёр, раскатал и уложил его содержимое точно посередине комнаты. Мой пленник наблюдал за его манипуляциями со страхом и гибельным восторгом.
— А теперь вы ложитесь, Иван Антонович. Нет, не рядом. Голова к голове, будьте добры. Да, вот так.
Мальчишка послушно лёг и уставился на меня тревожным взглядом.
— Что вы хотите сделать?
— Спасти вас, молодой человек. Закрывайте глаза и постарайтесь не шевелиться.
Едва он зажмурился, я провёл над ним рукой и он заснул, расслабившись и приоткрыв рот. Анубис пробудился и бодро вышел на рабочий режим, как и я, желая опробовать новое колдовство.
Лукиан неплохо объяснил принцип «доппельгенгеров», как он назвал заклятие. Мне нужно было запустить «обратный солнцеворот» эфира и следить за процессом, чтобы изменения не перешли черту.
Лица Ивана Антоновича и мертвеца, лежащего рядом, потекли расплавленным воском. Мёртвая и живая плоть морфировали, обмениваясь свойствами. Тонкие черты бывшего императора стирались, заменяясь заурядной внешностью: тяжёлая челюсть, нос картошкой, пухлые губы, подбородок с ямочкой. А мертвец, наоборот, приобретал черты царской фамилии. Нос заострился, лицо вытянулось, кожа разгладилась.
Так-с, пожалуй, хватит! В этом деле, как и в выпечке пирогов, главное — не передержать. Лукиан предупреждал: если процесс зайдёт слишком далеко, то живой может умереть, а вот мёртвый попытается восстать. Нет, нам такого не надо! Я разрубил вращающийся поток эфира, завершая колдовство. Вот так, отлично! Будить мальчишку пока рано, пусть живые ткани закрепляются в новой форме.
— Иди сюда, — я поманил к себе Пансова.
— Да, господин.
— Исполняя свою клятву, ты станешь спутником Антона Ивановича.
Мертвец уставился на бывшего императора. На лице отображалась тяжёлая работа мысли — он кривился, морщил лоб и дёргал уголком рта. Потребовалась почти минута, чтобы до него наконец дошло.
— А-а-а! Господин, я понял!
— Вот и чудно. Будешь ему телохранителем, нянькой и воспитателем. Деньги сумеешь достать?
— Деньги? У меня есть, — он похлопал себя по поясу, звякнув кошельком, — потом добуду ещё.
— Возьмёшь его и отвезёшь за границу. Не спеша объездите германские княжества, можете посмотреть Францию. В Испанию и Италию даже не суйтесь, тебя опознают церковники. Когда Европа надоест, собери сумму побольше и отправляйтесь в Новый Свет.
— Понял, господин.
Пансов низко поклонился.
— Учти, я буду следить за тобой. Убережёшь мальчишку — получишь освобождение. А нет — отдам в подчинённые Дмитрию Ивановичу, будешь ему за денщика.
Резко обернувшись, Пансов уставился на Кижа. Тот же расплылся в жутенькой улыбке, показав зубы.
— Я всё сделаю, господин. Не надо меня отдавать ему.
— Помни — Антон Иванович никогда не должен вернуться в Россию.
— Да, господин.
— А теперь отойди, пора разбудить нашего спящего красавца.
Мальчишка очнулся только после пары пощёчин и несколько минут не мог сконцентрировать взгляд, раскачиваясь, как пьяный. Пансов заботливо напоил его водой и помог встать на ноги.
Пока он приходил в себя, я отправил Кижа с небольшим поручением.
— Дмитрий Иванович, найди для нашего подопечного другую одежду. Что-то неброское для долгого путешествия.
— Ммм… Любите вы задачки задавать, Константин Платонович. Сейчас что-нибудь придумаю.
Сумев подняться, бывший император наткнулся взглядом на зеркало и, отстранив руку Пансова, пошатываясь, направился к нему.
- Предыдущая
- 2/61
- Следующая