Рай земной - Хенке Ширл - Страница 70

• Предыдущая
• 70/93
• Следующая

Диего разрывался между желанием утешить белолицую отчаявшуюся женщину и встряхнуть ее так, чтобы разжались ее хорошенькие белые зубки. Ради святого Петра, как бы заставить ее замолчать и не выкрикивать эти истерические обвинения?

– Моя дорогая, вы говорите, что подслушали разговор в Севилье. Это было более двух лет назад. Вы никогда не видели дона Лоренцо с вашим отцом. Вы встретили его при дворе и здесь, в Изабелле, и не узнали его. Теперь же, подслушав разговор в саду, вы приходите ко мне и просите, чтобы я арестовал племянника герцога Медины-Сидонии. – Он безнадежно пожал плечами, а потом вытянул над столом руку, взял ее белые, сжатые в кулак пальчики и погладил их. – Наверное, вы соскучились по своему мужу. Э… – Он покраснел и замялся, затем собрался с духом и спросил: – Может, вы носите ребенка? Это часто заставляет женщин воображать Бог знает…

– Я не беременна и не воображаю Бог знает что! – Магдалена встала, в жилах у нее закипела ярость. – Я понимаю, к кому имеет отношение изгнанный дон Лоренцо и мощь этого герцогского рода. Теперь понятно, почему он был отправлен сюда, вместо того чтобы попасть в темницы монастыря святого Павла, куда засадили Бенджамина Торреса и всю его семью, и Бернардо Вальдеса тоже. Но он виновен, и я дождусь, когда свершится правосудие.

С этими словами она повернулась, чтобы уйти. Лицо Диего Колона пошло красными пятнами – еще более яркими, чем позволял цвет сто кожи. Он поднялся и позвал ее. Голос его звучал испуганно и в то же время гневно.

– Значит, вы собираетесь ждать, пока вернутся мои высокопоставленные и могущественные братья, герои-победители, которые поверят вашим нелепым россказням! Проведя много лет при дворе, они, я думаю, скорее всего, проявят осторожность и не станут арестовывать племянника герцога на основании слов женщины, чей отец и родные мужа были сожжены за преступления против церкви и короны. Магдалена не стала тратить время, чтобы пожелать этому завистливому идиоту доброго дня. Ну ii дура она, что пришла к нему с таким рассказом! Оп находился под таким впечатлением от дворян, которые окружали его, что был слеп ко всему остальному и при этом смертельно завидовал своим старшим братьям.

– Мне придется подождать, пока вернутся Аарон и Колоны, – прошептала она, думая, как бы ей впредь избежать случайных встреч с Лоренцо Гусманом. Магдалена понимала, что, если она заглянет в это жестокое, высокомерное лицо с холодными серыми глазами, она наверняка даст волю своим ужасу и гневу. „Ничего удивительного, что мною овладели дурные предчувствия, когда мы встретились в первый раз!“

Дон Лоренцо кивнул охраннику, который стоял перед дворцом губернатора, чуть наклонившись вперед. Кастилец немного выпрямился в ответ. „Неотесанный колониальный сброд“. Как ему было противно находиться среди подобных! Сегодня утром прибыла каравелла. Быть может, там будет письмо от дяди, в котором разрешение вернуться в Кастилию или. По крайней мере, несколько фунтов, чтобы умиротворить Пералонсо.

Он шел по длинному прохладному коридору дворца, словно это была его собственная резиденция, потом повернул в комнату для приемов. Там Диего Колон выслушивал жалобы от местных крестьян и торговцев и даже от горстки индейцев. Увидев аристократа, исполняющий обязанности губернатора сразу встал и подал знак всем, ожидавшим его разрешения занять места. Он прошел через зал к племяннику герцога, На лице его играла нервная улыбка.

– Добрый день, дон Лоренцо! Прошу вас, эти бедняки могут немного подождать, пока мы выпьем по чарочке вина. Я только что получил почту из дома: ваш дядя прислал вам письмо.

– Я надеялся, что он это сделает, – сказал довольный Гусман, и они прошли через зал в частные покои Колона.

Диего подозвал слугу-таинца и приказал ему принести в библиотеку фрукты и вино.

– Пожалуйста, не обращайте внимания на беспорядок. Карты и навигационные приборы моего старшего брата – дело всей ею жизни. Никто не имеет права трогать их. Слуги относятся к нему, как к божеству. – Диего жестом пригласил Лоренцо сесть на стул красного дерева с высокой спинкой, грубый, но устойчивый.

Лоренцо улыбнулся:

– Ах, да, они называют его „человеком с небес“, не правда ли?

– Именно так! – вспыхнул Диего.

Слуга принес фрукты и вино и удалился.

Лоренцо заметил некоторую нервозность в Колоне. Что-то неладно, но что? Он сделал глоток отвратительного теплого вина и посмотрел на причудливые разноцветные тропические фрукты, нарезанные аккуратными ломтиками на тарелке. Он даже не знал и половины наименований еды, которую ел здесь, на Эспаньоле!

– По-моему, вы говорили, что мой дядя отправил мне письмо, – напомнил он.

Колон стал копаться в большой кожаной сумке, которая лежала в углу комнаты. Через минуту поисков он извлек свернутое в трубочку послание с восковой печатью рода Медина-Сидонии. Вручая его Гусману, он прочистил горло и сказал:

Здесь есть дело, о котором, боюсь, я должен вас уведомить, дон Лоренцо… – Он сбился и умолк.

Гусман собирался взять у него послание и уйти, но настороженно посмотрел на неумело исполняющего обязанности губернатора и нетерпеливо поднял брови.

– В чем дело?

– Сегодня рано утром ко мне пришла донья Магдалена с нелепой и фантастической историей. Молодая женщина благородного происхождения, которая страдает от губительных последствий долгого морского путешествия на этой чужой земле, а потом еще переживает потрясения от семейного бесчестия и смерти своего отца. Ну, я думаю, вы будете снисходительны к ее печальному проступку.

К этому времени лицо Гусмана стало пепельного цвета, он раскрошил печать на письме.

– Что она говорила? Голос его был холодным от ужаса.

Колон был слишком поглощен своим неловким состоянием, чтобы заметить реакцию Гусмана, и продолжал перебирать руками бумаги на столе Кристобаля.

– Ну, она думает, что вы человек, который помогал ее отцу работать против вашего тестя Бенджамина Торреса и его семьи, Я понимаю, это нелепо. Она признает, что никогда не видела вас до встречи при дворе в Валладолиде прошлой весной.

– Тогда почему она обвиняет меня в таком тяжком преступлении? – Голос Лоренцо был напряжен от страха и негодования.

– Похоже, она подслушала разговор отца с каким-то человеком. Речь шла о выдаче семьи Торреса инквизиции. Это было два года назад, в их деревенском поместье под Севильей, – извиняющимся тоном добавил Диего Лоренцо выдавил из себя смех:

Как вы, скорее всего, понимаете, это нелепое обвинение. Я встречался с доном Бернардо и его женой при дворе и даже в Севилье за много лет до того, когда я был еще зеленым юнцом. Что же касается визита в их деревенское поместье… – Он озадаченно пожал плечами. А потом, нагнувшись вперед, устремил на дона Диего свой самый леденящий взгляд и произнес: Я настоятельно требую, чтобы вы попытались сделать все, что в ваших силах, чтобы не допустить распространения этой гнусной сплетни по Изабелле.

– Разумеется, дон Лоренцо. Я отправил ее домой и строго предупредил, чтобы она молчала обо всем этом. Как только вернутся ее муж и ее покровитель Бартоломе, я уверен, что они возьмутся за нее и обуздают эти смехотворные фантазии. Я сам буду приглядывать за ней каждый день, когда она будет возвращаться из госпиталя. Пусть лучше она занимается больными лихорадкой колонистами и индейцами, которые не говорят по-кастильски, а?

Когда он встал, Лоренцо кивнул ему, соглашаясь, а потом как бы невзначай спросил:

– Эти каравеллы, что стоят в заливе, они в ближайшие дни отправятся в Кастилию? Мой старый друг, дон Пералонсо, желает вернуться к своему хозяину, герцогу.

– „Галианте“ отплывет через неделю, как только будет подготовлена, но иногда случаются отсрочки – надо очистить корпус, осмотреть все – обычные дела, а кроме того, найти здоровых людей, чтобы они могли управлять ею. Столько человек заболели в лом губительном климате!

Лоренцо кивнул, пытаясь сохранить спокойную внешность перед этим генуэзским дураком.

• Предыдущая
• 70/93
• Следующая