Афера - Автократов Алексей - Страница 12

• Предыдущая
• 12/15
• Следующая

Как правило, агент начинает с ТБТИ, где заказывает «Форму 11а» (справку об оценочной стоимости) — бумагу, где указаны основные характеристики квартиры (площадь общая, жилая) и ее балансовая стоимость (раза в два—четыре ниже рыночной цены для старых домов; для новостроек — близко к рыночной).

Здесь не без волшебного: стоит себе какая-нибудь московская хрущоба уже лет тридцать пять—сорок, ветшает, гниют-ржавеют трубы и прочая начинка, а балансовая стоимость квартир растет из месяца в месяц. Чем больше дом разрушается, тем дороже становится. Потому и «Форма 11а» действует один месяц, день просрочил — заказывай новую. Опять же бэтэишникам прибыль — двести с лишним рубликов.

Вот — демократы бубнят — при красных везде очереди были, даже за тухлой колбасой люди целыми днями давились. А сейчас, мол, никаких очередей. А ты пойди-ка в ТБТИ на Яблочкова, 46. А на Дмитровское шоссе, дом 5, на Кржижановского, на Тринадцатую Парковую. Да еще в пик активности рынка (рынок недвижимости цикличен: осень — начало зимы подъем, потом стабилизация и спад). Ты в дверь-то протиснешься? А если протиснешься, то к окошечкам, где нужная тебе информация вывешена, тебя точно не пустят, хоть ори «мне только спросить», хоть не ори. Да ведь и всем «только спросить». Здесь только наглостью возьмешь, прямым хамством: зарычал на того, кто поинтеллигентнее, пихнул того, кто посубтильнее, и, пожалуйста, народ как шелковый. Проходи! Подлый он, народ в виде толпы.

Но если таких кабаньих качеств в тебе не заложено, пристроишься ты в конец неизвестно какой очереди и узнаешь от соседей, что заказывают справки в шестом окошке, а получают вроде в первом, а может, и наоборот. А где одиннадцатую форму и где поэтажку — в одном окошке или в разных, — тоже всякое говорят. А бланки заказов хоть где? Да вон там лежали, только уже закончились, и где брать — неизвестно, мужик один пошел узнавать, но пропал. И куда конкретно эта очередь выстроилась, тоже ясности нет. Постоишь часок — узнаешь.

Риелтор тоже разный попадается, но переть буром вряд ли станет, хотя и стоять тут без толку часами ему тоже ни к чему. В каждом ТБТИ своя ситуация, но для начала риелтор найдет в помещении самый тихий закоулок, потому что в таких местах охраняют порядок господа в форменной одежде и при некой бляхе. Такому господину объяснит риелтор свою нужду и с римской прямотой спросит:

— Сколько?

Охраннику все это дело привычное, поэтому он, не ломаясь, закатит несколько вверх свои глаза и, как бы подсчитывая, начнет пришептывать:

— Ну, Роз Иванне… Людочке… исполнителям… да Самой… да за поэтажку … да мне. Сама всегда зайти может, а меня нет — тогда что?

— Не будешь обижен. Сколько?

— Триста… пятьдесят. Плюс квитанции. Завтра готово будет.

Оплатив в ближайшей сберкассе две квитанции — одну за «Форму 11а», другую за поэтажку и экспликацию, риелтор возвращается к охраннику:

— Вот, оплатил. Во сколько завтра? К кому подойти?

— Сказали, сегодня сделают. Подходи в шесть, к Роз Иванне, знаешь? Второе окно.

Иногда, если народа мало, а дело не терпит, можно обратиться и к самой Розе Ивановне, но по-тихому:

— Роза Иванна, помните меня? Горю, как швед под Полтавой. Мне сегодня надо, завтра утром — крайний срок. Выручайте.

Признает Роза за знакомого — выручит (конечно, не бесплатно), не признает — не станет выручать. Ее место дорогого стоит, не надо рисковать.

— Эх, врешь ты, да еще и сильно, — скажет профессионал риелтор. — Какие «триста», когда это было? Какой там «признает за знакомого»! Да нипочем не признает. Если и признает, то уж точно хорошего, стопроцентного знакомого, а не всякую мелькающую тут залетную харю.

Ее место и правда дорогого стоит уж по одному тому, что ее твои деньги не минуют, получит она взятку по-любому. Только не сама и теперь чаще даже не через охранника, а через специального человека, к штатному расписанию БТИ никакого отношения не имеющего, но в риелторских кругах хорошо известного (таких людей несколько) — профессионального посредника при передаче взяток. Назовем его для простоты хоть Ваней. У Вани связи в разных БТИ, расценки тоже везде разные: сделать комплект справок БТИ за сутки (по правилам 5–7 рабочих дней), в ТБТИ «Измайлово-3» или «Гольяново» — полторы штуки, в «Измайлово-4» — две штуки. Почему разница? Это Ванина тайна, наверное в «Измайлово-4» у начальства карман шире. Если выдача справок связана с какими-нибудь осложнениями — например, соответственный дом поставлен на инвентаризацию (то есть особый смотритель от БТИ должен проверить квартиры, нет ли в них неузаконенной перепланировки , не посносили ли там «новые русские умники» в ущерб прочности дома все стены, устроив в своей берлоге студию , прямо как на цивилизованном Западе), — Ваня берет на тысячу больше. Выезд смотрителя на бумаге будет оформлен, но реально он никуда не поедет. Вот, говорят, бэтэишники все до одного кровососы, без денег даже не подходи. А Алексу не раз и не два навстречу шли, когда видели, что действительно надо. И денег не тянули, а когда сам давал — не брали и обижались. Только и это теперь уже в прошлом. Хорошие бабы из БТИ все повывелись куда-то, просто не стало их, и все. Нету. Теперь — Ваня.

Впрочем, Ваня Ваней, но ты на то и риелтор, чтобы уметь его обойти. И если ты мужик реальный , сойдись со смотрителем (или другим работником) сам, поговори, пошути, наладь контакт, дай бабки. Через него завяжи отношения с другими бэтэишниками, потому что в том твоя жизнь и работа. Не век же зависеть от Вани. Налаженные связи в различных муниципальных учреждениях служат мерилом состоятельности риелтора как работника и составляют его профессиональный потенциал. И, разумеется, являются источником дохода, поскольку его же коллеги, узнав о новых достоинствах сотоварища, будут обращаться за помощью к нему, одаривая за помощь зелененькой бумажкой или аналогичной услугой. Таким образом, Ваня и все вани, что шакалят вокруг любой московской мало-мальски значимой распорядительной конторы, поставляют свои услуги и диктуют цены далеко не всем риелторам.

А попробуешь по старинке — с главного хода, с конфеточками: «Девчонки, давайте чайку попьем. И еще гостинчик тут вам припас…» — это сразу: «Выйдите отсюда, гражданин, а то милицию вызовем. И встаньте в очередь». Бывало, и вызывали милицию. Теперь — бдительность и неподкупность. Прямо как по Гоголю — одни писари да секретари только мошенники. А на деле — раз в пять дороже стало, только и всего.

А в двенадцатом уже часу вечера зазвонил телефон в квартире у Алекса, и спросил его Конь-начальник:

— Как дела?

И, не слушая, как дела у Алекса, еще спросил:

— Утром завтра свободен? Тут, понимаешь, Лабелкин заболел чего-то, ты не хочешь утром подежурить вместо него?

И отвечал Алекс, что хочет и на внеочередное дежурство придет. Утром-то еще могут быть звонки — это не вечер, когда дежурный телефон и в других фирмах еле дышит, а в «Крыльях Икара» умирает наглухо.

И сидел назавтра Алекс опять на телефоне, и было все против вчерашнего одинаково. А часов в одиннадцать зазвонил телефон дежурный, и услышал Алекс, что человек, Петр Александрович, думает продавать принадлежащую ему по праву собственности четырехкомнатную квартиру на Остоженке, три минуты пешком от Кропоткинской, сто двадцать два/семьдесят восемь/шестнадцать, потолки три сорок, евроремонт, телефон, домофон, охрана, балкона нет. Хочет же он за это триста двадцать тысяч, и если есть у «Крыльев Икара» такой покупатель, продолжение разговора имеет смысл, а нет — так нет.

— Петр Александрович, — толкует, как обычно, Алекс, — под руками у меня таких сведений нет. Обращаться-то люди, конечно, обращались, и не только в наш отдел, но и в соседние. Мне нужно войти в центральную базу, поднять заявки… Давайте так: я сейчас запишу ваш телефончик и через минут двадцать вам позвоню.

• Предыдущая
• 12/15
• Следующая