Цеховик. Книга 15. Надо – значит надо! - Ромов Дмитрий - Страница 6

– Ты ему не доверяешь?

– Злобину? На текущий момент полностью доверяю.

– На текущий момент, – задумчиво повторяет Андропов. – Я понимаю, зачем тебе это, но на текущий момент, возможно, смысл есть. Я подумаю…

– Товарищ солдат, вы ужинать будете? – встречает меня улыбающаяся Наташка.

– Буду, конечно, – подмигиваю я. – С самого утра росинки маковой во рту не было.

– Бедный солдатик. Мой руки и шагом марш на кухню.

– Слушаюсь и повинуюсь, товарищ енерал! – усмехаюсь я, но выполнять команду не спешу.

Звонит телефон и я снимаю трубку.

– Алло.

– Егор! Ты чего там отчебучил?

Звонит Чурбанов.

– Да…

– Чего «да»?

– Рубанул правду-матку, Юрий Михайлович.

– Правдоруб что ли? – недовольно буркает он.

– Мы помиримся, я обещаю. Не пройдёт и полгода, как станем закадычными друзьями.

– Ну, Егор, ты меня расстроил. Я думал, ты взрослый человек, но ты повёл себя, как мальчишка. Ладно, затаись теперь, не высовывайся. Недельки через две я с дедом поговорю.

– Не надо, Юрий Михайлович, – возражаю я. – Только на себя гнев накликаете. Вообще меня не упоминайте. А месяца через четыре он сам обо мне спросит, вот тогда мы и воссоединимся.

– Ну-ну, не перемудри, смотри, а то весь твой вес в дым превратится.

Я опускаю трубку и уже двигаюсь в сторону кухни, но телефон не желает со мной расставаться.

– Брагина к аппарату! – требует трубка жёстким голосом.

– Слушаю внимательно, – спокойно отвечаю я. – Представьтесь, пожалуйста.

– Я тебе так представлюсь, на всю жизнь запомнишь! – взрывается мой собеседник. – В старости будет мой голос сниться! Это командир твоего взвода звонит! Где ты находишься?!

– Собственно, там, товарищ командир взвода, куда вы и звоните. У себя дома.

– Ну, я тебе устрою дом! – орёт трубка. – Ты у меня под трибунал пойдёшь! Немедленно явиться в расположение части!

– Чё за шухер? – спрашиваю я дневального, заявляясь в расположение части.

– Какой шухер? – хмурится он, пытаясь припомнить моё лицо. – Ты в увольнении что ли был? Или командировочный?

Заметив орден и медаль на парадке, он внимательно их рассматривает.

– А-а-а, с Афгана, да? После ранения?

– А где комвзвода? – интересуюсь я.

– В канцелярии. Но это, я не советую. Он чё-то сегодня злой, как собака. Глотку тебе перегрызёт. Сука, на тумбочке стоять заставил…

– Ага, понял, – киваю я. – Спасибо за предостережение. А Зденек здесь?

– В каптёрке торчит, – отвечает дневальный.

– А Вован Борисов?

– Не знаю, – вмиг напрягается он. – А чё ты расспрашиваешь? Иди, да сам посмотри.

– Как это «не знаю»? – выныривает из двери белобрысый Вован. – Сучило, ты чё не знаешь, кто где находится? Щас комвзвода стукану.

Он ржёт и протягивает мне руку.

– Здорово, корефан!

– Здорово, Вован. Держи дачку с воли.

Я отдаю ему дипломат.

– Ты сам сучило, в натуре! – огрызается дневальный. – Я Стачилин, запомнить не можешь?

– Красава, Брагин, – оживляется Вован и, колыхнув дипломат, прислушивается к тонкому стекольному перезвону.

– Сучилин! – раздаётся грозный рык.

Из каптёрки выглядывает старший прапорщик Зданевич. Он же Зденек.

– Ты дневальный или хер с горы?! Сейчас ещё три наряда схлопочешь! Ну-ка, встал смирненько. Вот так, молодец. Так и стой. Брагин, иди сюда! Заходи в каптёрку!

На этот раз я прихватил пять посылторговских сотен. Но отдавать не тороплюсь, пока вручаю лишь бутылку вискаря. А дальше видно будет.

– Вернулся, значит, блудный сын? – усмехается он, принимая подношение, как нечто само собой разумеющееся.

– Не знаю пока, Василий Гаврилович. Командир взвода звонил. Орал, как потерпевший, но для чего меня вызывает не объяснил.

– Так его железным членом отымели, заорёшь тут. Причём чуть ли начальник погранвойск его выдрал. У него боец в части вообще не появляется, а он в х*й не дует. Это как называется? Он прибежал, жопа дымится, глаза, как у рака. Где, говорит, мать вашу, Брагин и кто это такой вообще? Я отвечаю, мол, есть у нас такой солдатик, но он по личному распоряжению товарища председателя на особом положении. А он на мне давай злобу вымещать. Говно, а не человек. Так что, давай, бери вазелин и иди, пока он нас всех уставом не за*бал.

– Я ему тоже бутылочку принёс. Как думаете, отдать?

– В жопу ему эту бутылку засунуть. Водку-то он с удовольствием жрёт, да вот только тут случай особый, так что не знаю, что тебе делать. Давай, переодевайся в хэбэ и иди уже.

– Не, я тогда прямо так, в парадке, – говорю я, показывая на награды. – Я ведь только прибыл, так что нормально.

– А, ну да, правильно. На орденоносца орать нельзя.

Я выхожу из каптёрки и двигаю в канцелярию. Тук-тук. Приоткрываю дверь.

– Разрешите войти?

Меня встречает пара выпученных круглых и красных, как у рака глаз.

– Товарищ капитан, рядовой Брагин по вашему приказанию прибыл!

Я незаметно осматриваюсь. Собственно, тут и осматривать нечего. Маленькая комнатёнка со стенами цвета хаки, покрашенными масляной краской. Сейф, стол, три стула. Как у участкового.

Капитан встаёт из-за стола и молча подходит ко мне. Он в брюках и рубашке, без кителя, жилистый, худой, брови задраны, глаза вытаращены, впалые щёки в бордовых пятнах. Под носом усики. Лицо тёмное, не то от загара, не то от пережитых потрясений. Росточка он невысокого и с говнистым, судя по всему, характером.

– Брагин, значит, – произносит он дрожащим голосом, едва сдерживаясь, чтобы не разораться. – Так вот ты какой, неизвестный солдат…

Я стою, вытянувшись по стойке смирно, не давая поводов, придраться к выправке.

– И где же ты пропадал, боец? Нет, мне просто интересно. Я ведь тебя даже в глаза не видел. А? Ответь, пожалуйста.

Всё это он произносит тихо и кротко, с лёгкой дрожью, но глаза его так и пылают, даже жутко делается. Тем не менее, я говорю спокойно и рассудительно:

– Выполнял личные распоряжения председателя комитета государственной безопасности СССР генерала армии Андропова.

– Что?!!! – лопаясь как чирей, ревёт капитан. – Я тебе, сука, устрою, генерала армии. Кто у нас сейчас председатель, не подскажешь?

– Исполняющий обязанности генерал-майор Злобин.

– А какого х*я ты всё ещё распоряжения Андропова исполняешь?

– Теперь исполняю распоряжения генерал-майора Злобина.

– Я, бл*дь, тебе устрою распоряжения! Ты, сука, у меня на гауптвахте гнить будешь, а если не сгниёшь, потом из нарядов не вылезешь! Я из-за тебя жопу свою подставлять не буду! Ты у меня, бл*дь такая…

Его пламенное выступление прерывается телефонным звонком. Он с недовольным видом палача, остановленного на самом интересном месте, возвращается к столу, и резко срывает трубку.

– Капитан Ирс! – гневно и злобно почти орёт он.

Услышав, что ему говорят, он тут же преображается, на глазах превращаясь в дисциплинированного, подтянутого и послушного воина.

– Так точно, товарищ генерал-майор! – чеканит он. – Есть! Есть! Так точно!

Опустив трубку, он долго молчит, а потом, повернувшись, ко мне говорит, как ни в чём не бывало:

– Бегом к Злобину!

– Так точно, бегом к Злобину! – отвечаю я, прикладывая к козырьку выпрямленную ладонь. – Товарищ капитан, тут подарок небольшой. Со знакомством, так сказать.

– Положи на стол, – спокойно отвечает он. – Давай, быстрее! Одна нога здесь, другая там.

– О! – улыбается Де Ниро своей фирменной лукавой улыбкой. – Военный. Ну, заходи.

– Здравствуйте, Леонид Юрьевич. Ничего, что не по уставу?

– Ничего, мой друг, ничего. Давай, присаживайся. Чай, кофе, мороженое?

– Спасибо, не нужно. Лучше поговорим.

– Ну давай, – соглашается он.

Улыбка остаётся прежней, а вот глаза делаются серьёзными.