Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна - Страница 26

• Предыдущая
• 26/94
• Следующая

И мигом выцепил из кармана комм.

– Даниша, – через несколько мгновений заговорил Шаваш, – это что там за история с «Томура секьюритиз»?

Комм зашелестел по-вейски.

– Я тебе покажу три баланса! – заорал Шаваш. – Я тебе покажу лишить лицензии! Ты мне лично принесешь тот штраф, который они заплатили. И то, что заплатил тебе Джайлс! Через час принесешь или через два часа уедешь в Иниссу сырным инспектором!

Шаваш с досадой бросил комм на стол, так, что тот проехался по гладкой инкрустированной поверхности и свалился на пол, ослепительно сверкнув бриллиантами, такими большими, что они напоминали маленькие снежные горки вокруг ледяного катка дисплея. Вышколенный слуга подбежал и с поклоном положил дорогую игрушку на стол.

– Не убедительно, – сказал Бемиш.

– Я тут ни при чем, – фыркнул Шаваш, – я свел Данишу с этим подонком Джайлсом.

– И статья в «Синем солнце» не ваша.

– Помилуйте! – протянул Шаваш. – Возмутительная пачкотня. Я бы подал на них в суд, да лень мараться.

– Ну почему же, эта статья для вас очень кстати. Теперь вы можете ссылаться на нее, чтобы сказать: «Если я продам компанию Бемишу, то я потеряю свою репутацию».

Шаваш пожал плечами.

– Мне вас даже лень слушать, Теренс. «Синее солнце» – газета сектантов. Они дважды устраивали на меня покушения.

– Каких сектантов?

– Да вы их видели, когда гуляли с Киссуром. Помните представление о железных людях?

Бемиш чуть вздрогнул. Мало того что Шаваш знал, кто и когда приезжал в усадьбу Киссура в Ассалахе, он знал даже, где и как гуляли иномирец и бывший первый министр! Да что же он – за каждым шагом следит, что ли?

– А откуда эта история о железных людях?

– Да была такая старая книга, – улыбнулся министр финансов, – с историей про железного всезнайку. В конце книги содержалось пророчество, что перед самым концом мира будут наблюдаться мор, град, несправедливые чиновники, а также железные люди, которые вылезут из-под земли. Надо сказать, что каждый раз, когда в империи начинались восстания или варвары, повстанцев как раз отождествляли с этими железными людьми. Но, как вы понимаете, стоило повстанцам захватить власть, как все тут же убеждались, что это вовсе не железные люди. Что же касается иномирцев – то вы ведь власти не захватываете и противников не вешаете. Как тут не назвать вас железными людьми?

– Которые вылезли из-под земли?

– Вылезают из-под земли, едят мозг детей и уносят под землю, в свои зачарованные чертоги, наивных крестьян и чиновников, где показывают им наваждения о полетах в космос и иных планетах.

– И многие этому верят?

– О, очень многие, – сказал Шаваш, – крестьяне, чиновники, ремесленники; вон я своего секретаря Аххара уволил за это дело прямо после моего турне по Америке…

Тут только Бемиш понял, что Шаваш его разыгрывает.

– Ну, – сказал он, улыбаясь, – вряд ли ваш секретарь, слетав на Землю, продолжал считать, что мы вылезли из ада.

– Друг мой, – сказал Шаваш, – просто Аххар понимал это как иносказание и как мудрость предков, владевших тайным знанием и предупредивших нас об опасности. Ведь когда речь идет о науке, либо ты понимаешь, как устроен ядерный реактор, либо нет. А когда речь идет о легенде, то она может соединить между собой самые разные слои и умы. Простой крестьянин воспринимает такое пророчество буквально, а человек образованный толкует его как метафору.

– А как, – спросил Бемиш, – понимают это пророчество сами проповедники?

– О, в беседах с властями они уверяют, что это метафора! Что они, дураки, что ли, признаваться, что им известна истинная подноготная железных людей?

– П-потрясающе, – пробормотал Бемиш, – вы что, не можете разъяснить своим сумасшедшим, как обстоят дела на самом деле?

– Разъяснить – нельзя. Повесить – можно. Но я думаю, что, если мы начнем вешать людей за то, что они считают иномирцев бесами, вы, бесы, поднимете жуткий хай.

Бемиш опустил голову.

– Но вы не огорчайтесь. Эти люди обладают особым даром ссориться не только с правительством, но и друг с другом. Возьмите, например, автомобиль. Одна секта будет считать, что никакого автомобиля вообще нет, что это дьявольское наваждение и что на самом деле вы вовсе не едете в автомобиле, а передвигаетесь бесовской силой. А другая считает, что автомобиль есть и что это очень хорошая вещь, которую послали на землю предки, а железные бесы перехватили по дороге посылку и незаконно ею пользуются.

Шаваш взял газету, помахал ею перед носом Бемиша и сказал:

– Я вам все это объясняю, Теренс, чтобы вы поняли, что мне очень сложно опубликовать заказную статью в «Синем солнце», да еще такую, где меня величают… – Шаваш, чуть прищурившись, стал переводить текст: – «Поганым навозным жуком», «тараканом с золотым мешком вместо сердца» и «пеной нечестия»…

Шаваш помолчал и неожиданно докончил:

– И знаете, что я из этой статьи заключаю?

Бемиш не мог не скосить глаза. Паскудная статейка, как уже было сказано, была предварена фотографией Шаваша голышом, и Бемиш на мгновенье представил, что бы он чувствовал, если бы он сам появился на страницах газеты в столь скоромном виде.

– Что мне надо немного похудеть. Просто позорный снимок, вы не находите?

Бемиш уже покидал усадьбу, когда смуглый слуга, кланяясь, доложил ему:

– Госпожа ожидает вас в беседке Цветения Слив.

Бемиш прошел в сад. Черноволосая стройная женщина, которая покинула комнату перед обедом, прогуливалась по белой садовой дорожке, испещренной косыми лунными тенями, и кружева, которыми были отделаны рукава ее платья, походили на лучи, свернувшиеся вокруг запястья.

Бемиш смущенно поклонился и сказал:

– Поверьте, мне очень неприятно, что вы не обедали вместе с нами.

– Мужчины и женщины не едят вместе, – возразила Идари. – Вы – тот самый иномирец, который скупает Ассалах через «Томура секьюритиз»?

– Вы удивительно осведомлены, – несколько ошарашенно пробормотал Бемиш, понимая, что муж Идари вряд ли подозревает о существовании «Томура секьюритиз» вообще.

– О, если женщины едят отдельно от мужчин, – улыбнулась Идари, – это еще не значит, что они ни о чем не знают. Вы женаты?

– Я развелся.

– Ваша жена любила вас?

– Она любила мой банковский счет.

Идари гибким, кошачьим движением села на скамейку, и Бемиш услышал, как, поколебленный ее юбкой, зашелестел куст гортензий. Идари жестом показала Бемишу, чтоб он сел рядом.

– Я ценю все, что вы сделали для моего мужа, – сказала Идари.

– Я ничего не сделал для него, – возразил иномирец, – а он много сделал для меня.

– Вы первый человек со звезд, с которым он подружился. И как странно, что таким человеком оказался человек из круга Рональда Тревиса.

И опять Бемиш решительно удивился осведомленности Идари.

– Я думал, у него есть друзья-иномирцы.

– Да. Люди, которые бросают бомбы в супермаркеты и употребляют наркотики, чтобы освободиться от влияния продажной цивилизации.

Идари и Бемиш сидели очень близко. Была уже ночь, но две луны сияли ярко-ярко, как прожектора, и Бемишу был хорошо виден профиль Идари; изящная головка, оплетенная черной косой, и сверкающие в лунном свете заколки с крошечными хрустальными цветами.

– Мой муж имеет очень большое влияние на императора, – продолжала Идари, – а вы можете иметь большое влияние на моего мужа. Это было бы очень плохо для моей страны, если бы вместо вас Киссур дружил с теми, с кем он свел знакомство на Земле несколько лет назад.

Идари помолчала.

– Что вы знаете о нашей истории?

Бемиш покраснел. Его невежество в том, что касалось истории Веи, было почти абсолютным. С ним могло равняться разве что его невежество в том, что касалось истории Земли. Если его что-то и интересовало на этой планете – так это размер бюджетного дефицита или ставка рефинансирования Центрального Банка. От истории ставка рефинансирования решительно не зависела.

• Предыдущая
• 26/94
• Следующая