Искра (СИ) - Тараканова Тася - Страница 41

— Идём, — выдохнула, шагнув в пещеру, пытаясь воспроизвести в деталях место, куда собиралась переместиться.

В апартаментах, куда нас отвели перед празднованием, была смежная комната для отдыха с кроватью и креслами, я мельком видела её. Надо восстановить по памяти, лучше в деталях. Я надсадно дышала не в состоянии успокоиться.

Эрвин догнал меня в темноте, я споткнулась, он подхватил, невольно прижав к себе. Наши тела соприкоснулись, я закрыла глаза, на секунду представив, что всё по-прежнему, сердца стучат в унисон, одно дыхание на двоих.

Не отпускай.

— Тебе плохо? — вопрос Вышнева прозвучал сухо и отстранённо.

Иллюзия распалась.

Неосвещенная комната с окном, в щель между штор пробивается полоска света. Оживлённые голоса за стеной. Обалдевший Эрвин, впавший в ступор, и я, легко шагнувшая за портьеру.

— Что случилось? Кто здесь? Где мы? — голос Вышнева трещит как несмазанная ржавая дверь.

Внутреннее равновесие нащупало опору. Все хорошо. Я смогу убедить его в чем бы то ни было, потому что сейчас я решительней, чем минуту назад.

«Там же, где и были»

Мысленно транслирую своё состояние озирающемуся Эрвину, подсматриваю за ним в щелку между портьерами.

— Я сошёл с ума? Зашёл в пещеру, а очутился в комнате?

«Пещера и есть комната»

— Где утёс! — Эрвин сильно дёрнул себя за волосы.

Дурацкая привычка. Так и без волос можно остаться.

— Где пещера, где камень… где это всё?

«Это иллюзия»

Эрвин подозрительно прислушался к разговору за стеной.

— Ася? — потрясенно прошептал он.

Значит, память потерял не полностью. Старательно дыша через раз, прошу, чтобы Эрвин поскорее ушёл отсюда. Колени подгибаются, из груди рвётся болезненный стон, я держусь из последних сил.

«Уходи»!

Дверь в комнату стремительно распахнулась, на пороге мужчина.

— Эрвин?

Очертания фигуры, подсвеченной из другой комнаты, мне знакомы. Это Мечислав. Хорошо, что он здесь, рядом с ним гораздо спокойнее.

Эрвин шагнул вперед, не оглянувшись, я чуть не шагнула следом, увидев порезанную куртку на спине и затертое пятно крови на ней. Остановить, окликнуть? Нет. Надо остаться на месте. Родной человек безучастно посмотрит на меня и превратит сердце ещё раз в кусочек льда.

***

Теплый вечер сменился промозглыми сумерками, ночь вползала в окно ядовитой змеёй, нашедшей добычу. Она отравляла меня, превращала кровь в ртуть, а любовь в боль, не замечая, как жертва корчится в судорогах в поисках противоядия.

В голове тысяча мыслей, и тысяча ударов сердца слились с тиканьем часов на стене. Это послание — твоё время истекло. Истекло, закончилось. Но я мысленно иду за Эрвином, цепляюсь за него взглядом, привязанная невидимой нитью, словно собственность Вышнева. Моя тень следует за ним. Мне не надо выходить из укрытия, я вижу всё, словно нахожусь рядом.

— Переодевайся уже, — Мечислав поторопил Эрвина, чей настороженный взгляд исследовал пространство, — мы опаздываем. Вас будут награждать после Добромира.

— Он выиграл индивидуальную гонку? — Эрвин нахмурился, видимо, Добромира он помнил, как и свою неприязнь к нему.

— Судьи признали, что Светозаров опередил Вериглу.

Моя тень застыла около окна. Асанна порхала по празднично украшенной «чемпионской» комнате в струящемся фиолетовом платье, расшитом сверкающими кристаллами с прической «королева бала». Ларри около зеркала сосредоточенно завязывал шейный платок.

Суета подготовки к балу казалась сюрреалистичной. Для всех моих друзей как будто ничего не произошло, у них разом отбило память о случившемся дне. Ведь кто-то напал с ножом на Эрвина, и этот кто-то до сих пор не найден.

— Сейчас сообщили, ищут человека, который покушался на тебя, — сказала Асанна, сияя, как сверхновая звезда.

Взгляд Эрвина стал тревожным.

— Его найдут, я уверен, — добавил Мечислав.

Я исподтишка рассматривала лица присутствующих. Значит, покушение. А Эрвин? Они видели, что Вышнев не помнил, что с ним случилось.

— Это из-за стресса, — заглянув в глаза Вышнева, уверенно заключила Асанна, — толком никто ничего не понял, а ты вдруг качнулся, и упал.

— А дальше? — голос у Вышнева хриплый.

— Что дальше… — растерянно пробормотала Асанна. — Ларри? — она обернулась к брату. — Что было после нападения на Эрвина?

Белый китаец, любуясь своим отражением в зеркале, ответил.

— Он исчез.

У меня перехватило дыхание.

— Тьфу на тебя, дурак.— Асанна развернулась к брату, прижав руку к груди.

Белый китаец не успел договорить, как сестрица подскочила к нему.

— Хватит! Что за шутки?

— Ты чего? — Ларри оторвался от созерцания себя любимого и непонимающе уставился на сестру. Асанна раздраженно развязала и заново повязала его шейный платок.

— А пещера откуда взялась? — Эрвин разозлился, — в которой мне память отшибло.

— Это, наверное, галлюцинация от стресса, — пробормотала Асанна.

— И утес? — Эрвину не нравилось быть сумасшедшим, — что за ерунду ты говоришь?

— Бывают очень красочные видения, — осторожно предположила Асанна. Её пугал озлобленный вид Эрвина.

— Да, — подтвердил Мечислав, — во сне всё кажется очень реалистичным.

Странное оцепенение накрыло всю компанию. Ларри моргал белёсыми ресницами, Асанна кусала губы, Эрвин хмурился, Мечислав тёр виски. Они силились заглянуть в приоткрытую щель воспоминаний, но память играла с ними в прятки, ясность не наступала.

Тихий ангел пролетел, сказала бы бабушка.

— Скоро начало, давайте заканчивать сборы, — Мечислав обратился к Эрвину. — Ты капитан, тебе и будут вручать кубок и награды. Нужно выглядеть соответствующе. Вещи в шкафу.

Никто не вспомнил обо мне.

Некоронованный король Вышнев расправил плечи и прошествовал к гардеробу. Он быстро переоделся за ширмой, и под восторженный выдох Асанны вышел на середину комнаты.

Из-за минутного замешательства я потеряла концентрацию, и только по звуку захлопнувшейся двери, поняла, что команда ушла.

Выждав несколько минут, на дрожащих ногах я выбралась из своего убежища и поплелась в гостиную. Потрепанный рюкзачок с моими вещами сиротливо приткнулся в углу. Опустившись на диванчик, я сидела без движения, выпав из реальности, как кукла из ваты. За дверью раздавались возбуждённые голоса людей, спешащих на праздник.

В состоянии невесомости я вытряхнула из рюкзака белую блузку и тёмные брюки, переоделась. У меня хватило упрямства подняться, расчесать волосы и двинуться навстречу своей оглушительной боли. Не обращая внимания на ломоту в висках и дрожь в теле, поплелась туда, где хотела ещё подышать перед неизбежным концом.

«Каменный молот» всё-таки стал моим персональным адом.

Коридоры, переходы, лестницы я почти не замечала. Чувствуя, что вот-вот упаду, я плыла в многочисленном нарядном потоке, голоса и обрывки фраз сливались в монотонный гул.

Выпрямив спину, я шагнула в зал Мироградской ратуши, встретивший меня многоголосым шумом и царской роскошью. Зал в блестке огней и золота слился в сплошное сияющее пятно. Мне срочно требовался якорь. Я подняла глаза на массивную люстру из хрусталя и бронзы на потолке, имитирующую настоящие свечи. Зеркала в массивных резных рамах ещё больше усиливали головокружение, создавали иллюзию нестабильности и опасности.

Свет бил по глазам, заставляя жмуриться. Убранство зала было роскошным — плавные обтекающие формы, переплетающиеся виноградники, лепестки, листочки со стен плавно переходили на потолок.

Паркет, по которому я шла, был сделан из редких древесных пород с узором в едином стиле со стенами и потолком. Это было красиво, но единственное, что меня волновало, как бы ни поскользнуться на начищенном полу. В центре зала белел подиум, украшенный золотым орнаментом и огромными бантами.

Свет слепил, меня сторонились, мельком оглядывая с ног до головы. Попадались знакомые лица, я не реагировала, шла как в тумане. Никто не узнавал протискивающую сквозь плотную толпу девушку с блуждающим взглядом. Мой непрезентабельный вид диссонировал с разодетой публикой, меня сторонились. Что ж, тем лучше.