Специалист технической поддержки 2 (СИ) - Якубович Александр - Страница 28

— А что делать с четвертым? Он сейчас следит за квартирой этого северянина, — кивнул подручный.

— Четвертый пусть живет, — махнул рукой Ма Донг. — Его же позже подрядили на слежку?

Помощник кивнул, на что старик ответил лишь глубокой затяжкой.

— Позвони днем в ассоциацию по реабилитации беглецов. Нам нужно выбрать нового смотрящего за диаспорой северян. Только на этот раз пусть выберут кого-нибудь надежного, а не как Ким Аран…

Старик поморщился, вспоминая, сколько проблем доставила эта девка. Но ничего, главное признавать свои ошибки, подчищать хвосты и делать выводы в дальнейшем. Они попробовали поставить на место смотрящего харизматичного лидера и из этого получились только проблемы. Хотя денежный поток со стороны Ким Аран был довольно стабильным. Но не все в этом мире решается деньгами.

После ухода подручного Ма Донг бросил взгляд на распечатки с уличных камер слежения, на которых был запечатлен Кан Ён Сок. Вот из кого получился бы хороший смотрящий, кто бы держал в узде всю диаспору, и с кем можно было бы иметь дела. Очень жаль, что все сложилось именно так.

Триада не оставляет следов, а этот Кан Ён Сок — живое доказательство их промашки. Мальчик поступил правильно, предложив сохранить проблему с Ким Аран в тайне, но Ма Донг не мог оставить этого просто так. В этой партии северокореец выиграл и смог добиться желаемого, но придет время, и триада вернет ему долг за причиненное унижение.

Если ты перешел дорогу триаде — оглядывайся до конца своих дней. Не просто так об их организации ходит слава не только самой осторожной, но и самой неумолимой и безжалостной. Рано или поздно они доберутся до этого Кан Ён Сока, надо только дождаться подходящего момента. А ждать они умеют лучше всего, именно в этом была истинная и главная сила китайской мафии — в терпении и дисциплине.

Гримировали нас долго, с чувством и каким-то исступленным усердием. К моменту, когда мы с Пак Сумин проснулись, в гостиной уже была целая бригада визажистов, вызванная госпожой Юн Хян Ми. И если макияж Пак Сумин занял не так много времени — ей всего-то надо было загримировать щеку, на которой был небольшой кровоподтек — то надо мной колдовали часа полтора.

Как и ожидалось, я уже стал похож на китайскую большую панду с характерными фингалами под глазами, так что на мое лицо лег такой слой грима, что я боялся лишний раз морщиться или открыть рот, опасаясь, что вся эта конструкция осыплется. Также наложили грим на нос, полностью изменив его форму и скрыв свежий перелом. Была эта процедура настолько болезненная, что пришлось вызывать полевого медика господина Мун Джина, который поставил мне укол лидокаина, отчего я совершенно перестал чувствовать что-либо выше верхней губы. Да и губы, строго говоря, тоже шевелились так себе.

Я четко осознавал, к чему все эти трудности и сложности. Меня собираются предъявить как выставочного песика, которого Пак Сумин отмыла, выдрессировала и адаптировала к жизни в Южной Корее, предъявить как доказательство того, что она способна нести ответственность и справляться с нетривиальными задачами.

Уже сидя в машине и ожидая, когда спустится Пак Сумин, я подумал: а справилась бы она, если на моем месте оказался бы простой северокореец? Без всего этого бэкграунда, технической грамотности и криминальной изворотливости? Без параноидального психоза, когда в любой тени мерещится угроза? Интересно, понимает ли Пак Сумин, как удивительно сложилась судьба, ведь ей попался, наверное, один из самых «непростых» беглецов, которого только можно было придумать.

Когда все это закончится, надо по-тихому достать флешку с биткоинами и начать отмывку через миксеры. К черту все это, к черту этих чеболей и их разборки. Я перетащил годзиллу на своем горбу через этот бурный поток, но рисковать ради этой девчонки и дальше… Я не знаю, все стало слишком сложно и опасно. Не к такой жизни я стремился.

Пассажирская дверь открылась и на сидение плюхнулась Пак Сумин. Лицо девушки сейчас было больше похоже на безжизненную маску фарфоровой куклы или девицы с обложки глянцевых журналов, хотя это впечатление могло быть и обманчивым. Все же, я довольно часто видел ее без макияжа и сейчас отчетливо замечал разницу между ее обычным образом и тем, что сделали с Пак Сумин визажисты.

— Последний рывок, — прогундосил я. — Ты подготовилась?

— Онни попыталась что-то запихнуть в мою голову, но я не уверена… — начала Пак Сумин.

— Прекращай, — перебил я девушку.

Сейчас я столкнулся с жесткой деперсонализацией на фоне суток без сна, стресса, сломанного носа и конской доли обезболивающих, так что скорее наблюдал все чуть со стороны, будто бы парил за собственным плечом, а моими губами шевелит кто-то другой. Кан Гванджин.

— Ты хочешь поплавать в реке Хан или что? — грубо ответила Пак Сумин.

— Ты со всем справишься. Все цифры ты помнишь, все выступление не составит для тебя никакого труда. А слайды я тебе сам буду переключать, — ответил я.

— Я не поняла, у нас тут шаман завелся? Или ты будущее видишь? — с агрессией спросила Пак Сумин.

Я оперся о подлокотник, который разделял нас с Пак Сумин, и наклонился совсем близко к девушке.

— Госпожа Пак Сумин, объясните мне вот что, — продолжил я, игнорируя ее вопросы. — Вы учились в частном лондонском пансионате, за три года прослушали полный курс бизнес-школы, а после сдали экзамен на степень MBA. Ту самую, которую получают топ-менеджеры крупных корпораций перед тем, как занять свой пост. А еще вы свободно говорите на английском. С каких пор для человека с подобным образованием является проблемой провести небольшую презентацию о работе маленького отдела на четыре десятка сотрудников?

Еще на середине моей тирады Пак Сумин отвела взгляд и слушала меня, уставившись в перегородку, которая отделяла нас от водителя с охранником.

— Откуда ты знаешь?

— Такое сложно спрятать, — ответил я. — Вы получили образование, которое нельзя просто купить. Надо показывать и соответствующий уровень знаний и навыков. Так что я совершенно не понимаю, почему вы сдались еще до начала боя, госпожа Пак Сумин.

— Я даже не знаю, что меня бесит больше, когда ты говоришь со мной неформально, либо же вот так…

Машина выехала из паркинга и, пристроившись за джипом сопровождения с бойцами Мун Джина, направилась к главному офису конгломерата семьи Пак.

— Вот так, это как?

— Будто бы ты меня уважаешь, — ответила годзилла.

— Вы спросили, почему я не сбежал, а полез к китайцам, — сказал я. — В этом и есть причина.

— В чем?

— Я считаю, что вас есть, за что уважать.

— Ты лжешь.

— Докажите мне это сегодня.

— Почему я должна доказывать что-то кому-то вроде тебя? — удивилась Пак Сумин. — Кем ты себя возомнил, Кан Ён Сок? Почему ты вообще говоришь так, будто бы понимаешь, что такое бизнес-школа и степень MBA?

— Может быть, потому что я на самом деле понимаю?

— В твоем личном деле нет записей об образовании, ты рабочий, который сбежал на юг. Безродный северянин без друзей и семьи, — словно мантру, проговорила Пак Сумин, глядя строго перед собой.

В голове сейчас шумело, я плохо соображал, что вообще говорю. Изначально я хотел подбодрить годзиллу, но разговор вырулил куда-то в совершенно непонятное русло.

— А я похож на простого рабочего? — вкрадчиво спросил я, опять наклоняясь к Пак Сумин. — Скажите мне, госпожа начальник отдела.

Наши взгляды на мгновение встретились, после чего я опять занял свое место и упер взгляд в перегородку.

— Хочешь сказать, что ты образованный? Тогда почему нет записей в документах?

— А как много северян смогли устроиться на юге по специальности? — задал я ответный вопрос.

— И где ты учился?

— В Пхеньяне.

— И чему же? Теории Чучхе? — фыркнула годзилла.

Я скосил на нее взгляд. Стоит закрыть рот и перестать трепаться, но коктейль из препаратов в моей крови думал иначе.