Выбери любимый жанр

"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Денисова Ольга - Страница 29


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

29

Зимич споткнулся о сломанный ветром сук и повалился лицом в сугроб. Слезы щипали глаза — он не умел плакать. Он плакал в детстве, очень давно. А теперь лицо кривилось, губы разъезжались в стороны и в горле катался горький, болезненный ком. Он не столько жалел себя, сколько стыдился и своего бегства, и страха, и невозможности умереть по своей воле. Ему бы не хватило сил подняться, если бы не призрачная надежда на колдуна. Последняя надежда.

Прошло не меньше получаса, прежде чем он понял, что заблудился. В ельник с густым подлеском не заглядывала луна, и Зимич быстро потерял свой след. Он возвращался назад, но вскоре догадался, что ходит по какому-то странному лабиринту собственных следов и не знает, какая дорога ведет в тупик, а какая — обратно к реке. Издали ему слышался лай собак, но лес странно отражал звуки, и с каждым шагом лай только отдалялся, а не приближался.

Тень мелькнула меж деревьев — странная, лохматая тень… Зимич замер. Волки? Опять волки? Он прошел несколько шагов, увидев впереди яркий лунный свет, и оказался на поляне с девственно чистым снегом. Ни один след не коснулся его. И луна светила, словно огромная люстра с сотней свечей. Тень показалась где-то сбоку, Зимич взялся за нож, и тут на поляну вышел зверь. Мохнатый зверь-росомаха, похожий на маленького медведя. Его длинная зимняя шерсть касалась снега, и луна осветила две широкие светлые полосы по бокам. Круглые медвежьи уши шевельнулись, словно луна погладила росомаху по голове.

Священное животное, которое не смеет трогать ни один охотник. В городе росомаху не почитали, но суеверие жителей Леса лунной ночью вдруг показалось Зимичу каким-то тайным добрым знаком. Встретить росомаху — большая редкость, которая предвещает удачу (суеверным охотникам).

Зверь оглянулся и посмотрел Зимичу в глаза. А потом не торопясь направился вперед, через полянку, оставляя за собой вереницу следов на девственном снегу. Зверь не испугался человека, не забеспокоился, словно каждый день встречался с людьми. А ведь росомаха едва ли не самый осторожный зверь в лесу. И Зимич пошел за ним, повинуясь голосу, который шептал ему что-то о тайном знаке — предвестнике удачи.

И этот голос не ошибся! Не прошло и четверти часа, как зверь вывел его к деревне, но не со стороны реки, а сзади, со стороны леса. Зимич был уверен, что росомаха сбежит, но лишь удивился еще сильней, когда зверек направился к домам, к людям! И дом колдуна Зимич почему-то узнал сразу: маленькая, приземистая избушка с одним окном, занесенным снегом. Чуть на отшибе, ближе всех к лесу. И зверь уверенно вел его туда.

Зимич вышел на тропинку к низкой покосившейся двери и уже взялся за кольцо, чтобы войти, как вдруг услышал голоса:

— …запутал след. Да точно говорю, это он! Кто еще может ночью прятаться в лесу?

— Кто угодно, — проскрипел голос колдуна. — Лихой человек. Злой дух.

— Ладно, пойдем мы. Ты зови нас, если что.

— Позову, позову, — нетерпеливо ответил колдун.

Зимич едва успел отпрыгнуть от двери и шмыгнул за угол, в тень. И здесь его уже ищут! И колдун позовет охотников, стоит показаться ему на глаза… Он вспомнил старика и не захотел в это поверить.

Прятаться было противно. Это уязвляло и роняло его в собственных глазах. Зимич привык действовать открыто, раньше ему нечего было стыдиться.

Дверь распахнулась, трое охотников вышли на освещенную луной дорожку. Он задержал дыхание и увидел, что росомаха жмется к его ногам — тоже прячется.

Когда охотники разошлись по домам, он все еще медлил, стоя в тени избушки и глядя на красноватый свет, лившийся из окошка. А потом сполз на снег по стене дома: ему никогда не хватит сил задать колдуну этот вопрос. Ему не хватит сил услышать на него ответ!

Зверь-росомаха оглянулся на него и устроился рядышком, словно верный пес. И если Зимич смотрел на свои руки, вспоминая бой со змеем и проклиная себя за глупость, то зверек уставился на темную стену леса: настороженно, словно ожидая оттуда беды.

И Зимичу вдруг снова показалось, что из лесу на него кто-то смотрит. Ему даже почудилась тень, которая отделилась от ствола сосны, выбросившей ветки в сторону открытого пространства. Но тень тут же снова исчезла за деревьями.

Ему было холодно. Он устал и хотел есть. Если уж он пришел к колдуну, нет никакого смысла замерзнуть у него на пороге.

Глаза колдуна были посажены так глубоко, что в полутьме казались пустыми провалами глазниц; сухая кожа на лбу и скулах блестела, отчего вид старик имел зловещий, несмотря на худобу и малый рост. Клочковатые седые волосы торчали в стороны, вместе с длинной бородой и усами. Густые брови, сросшиеся на переносье, сдвинулись было, но он посмотрел под ноги и улыбнулся беззубым ртом, проворно нагнулся и погладил зверюшку по спине.

— Вечный Бродяга… — Голос его скрипел, словно немазаная телега. — Воротился.

На Зимича он даже не взглянул и направился в дом.

— Я… — кашлянул Зимич, — я к вам пришел…

— Я заметил, — сказал колдун не оглядываясь.

Зимич осмотрелся и решил, что это приглашение войти. В маленькой избушке колдуна был земляной пол, посредине стоял огромный каменный очаг, доверху заполненный тлеющими угольями (хватило бы изжарить быка!), а дым уходил через широкое закопченное отверстие в крыше, сквозь которое Зимич увидел звезды. У дальней стены с потолка на пол свисала занавеска из небеленого льна — видимо, там была постель.

Колдун сунул чадившую лучину в подобие светца, сбитого из двух неструганых планок, и сел на колобашку перед очагом.

— Чего принес? — деловито спросил старик, удостоив Зимича взглядом.

— Я… А надо было принести? — растерялся тот.

— А ты думал! Сядь, погрейся. Тепла не жалко, все равно оно уйдет в небо. Бродягу вот нечем накормить, а ты ничего не принес…

— У меня есть еда, — Зимич начал торопливо развязывать узелок, — оленина вяленая, хлеба немного, сыр, масло. Только замерзло все…

— Вечный Бродяга любит дохлых крыс, — проворчал колдун, — но и вяленая оленина ему подойдет. Хлеба ему не давай, не впрок.

— А ты чего хочешь, дедушка? — вежливо спросил Зимич и сел на другую колобашку возле очага: от него шел нестерпимый жар, пришлось даже отодвинуться немного назад.

— Я? Нет, я ничего не хочу. А ты ешь, раз голоден, ешь. Это хорошо, что ты пришел. Я тебя ждал.

— Меня? Ты меня помнишь?

— Нет, я тебя не помнил. Теперь вспомнил. Но узнать человека, который в одиночку убил змая, совсем нетрудно. Ешь, ешь. Ночь долгая… Хорошая ночь.

Он назвал змея змаем, как это принято в окрестностях Во́лгорода — наверное, был оттуда родом.

Зверек между тем обнюхал все углы избушки и подошел к старику, заглядывая в глаза.

— Эй, как тебя… цып-цып, — позвал Зимич, протягивая росомахе кусок замерзшей оленины.

Зверек недоверчиво оглянулся и показал зубы — слишком длинные и острые для такого маленького существа. В доме колдуна от его дружелюбия не осталось и следа.

— Бери, Бродяга, не бойся, — сказал старик и подтолкнул того к Зимичу.

Зверек прижал круглые медвежьи уши к голове и потянулся к мясу, глядя Зимичу в лицо круглыми светло-карими глазами с черным ободком.

— Он вообще-то людей боится. Но тебя ко мне привел. — Старик погладил узловатыми пальцами вздыбившуюся шерсть росомахи. Зверь выхватил мясо и отошел в сторону.

Зимич хотел отломить кусок хлеба, но тот замерз и превратился в камень.

— Положи сюда, — старик ткнул пальцем на камни очага, — скоро оттает. И сыр тоже положи. Зачем я тебя ждал, я знаю. А вот зачем ты ко мне пришел?

Зимич обмер и уронил кусок сыра на угли. Но, чтобы не ударить лицом в грязь, быстро выхватил его оттуда и положил на камни. Теперь надо спрашивать. Сразу, потом может и не получиться. Он зажмурился, словно собирался прыгнуть в ледяную воду, и выдохнул:

— Я пришел… спросить. Правда ли, что человек, в одиночку убивший змея, сам становится змеем?

— Правда, — невозмутимо ответил колдун, и Зимичу показалось, что он и в самом деле оказался в ледяной воде: дыхание оборвалось, и перед глазами разлилась холодная чернота.

29
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело